— Да что ты там возишься?! — возмутился Лабор, прикрикнув на разбойника. — Мне нужно взглянуть на ее живот. Там должны были остаться символы.

Руки Аримана скользнули под длинный подол платья, касаясь обнаженных ног. Сначала он просто задрал вверх юбку, но потом, воспользовавшись ножом, разрезал ткань, я даже почувствовала холодный металл на коже. От этого чувство страха и безысходности стало подкатывать чуть быстрее.

— У вас ничего не выйдет! — зло прошипела я. А Ариман уже добрался до моего живота.

— Отлично, символы сохранились, я так и думал, — довольно произнес маг.

Значит, он собирается проводить ритуал так же, как это хотели сделать адепты Сизаморо, как сделал Джубба.

— Ты собираешься отрабатывать свои деньги?! — высказал претензию Лабор. — Или тебе помочь?

— Так тебе еще и заплатили? — зло повторила я. Надежда, что он меня послушает, стремительно таяла. — Может, тебе после всего этого поискать подработку в храме городских жен?

Я постаралась улыбнуться как можно стервознее. Может, хоть удастся задеть его мужскую гордость.

— Начинай уже! — начал кричать Лабор, подгоняя моего насильника.

— Не вопи, — бросил ему разбойник, — если ты уберешься отсюда подальше, поверь мне, дело пойдет быстрее.

В голосе Аримана явно чувствовалось презрение. Насколько я помнила, он не питал любви к членам правящего совета. Неужели жажда наживы не остановила его даже перед сотрудничеством с одним из них?

— Я лучше поприсутствую, — возразил маг.

— Разрази его Кракен, — проворчал еле слышно Ариман.

Разбойник снова приблизился ко мне, перекатив с правого бока на спину, и обнял мое лицо теплыми ладонями.

— Сейчас, — виновато сказал он. Так тихо, что навряд ли его слышал Лабор.

— Я тебя не тороплю, — фыркнула я в ответ, решив, что слова все-таки адресованы мне.

Прикосновение мягких, чуть обветренных губ оказалось внезапным, хотя я и ожидала этого. Он целовал нежно и поверхностно, не давая его укусить.

— Хватит с ней лобзаться, — продолжил возмущаться Лабор, — я начинаю жалеть, что отдал свои деньги тебе.

— Не делай то, о чем потом пожалеешь, — шепнул Ариман и взобрался на меня сверху.

— То же самое могу сказать тебе, — процедила я.

— Тебе понравится, Анна, — уже громче сказал он. Я слышала, как раскрылась металлическая защелка на его поясе. Как кожа с шумом рассекла воздух.

Меня начало трясти изнутри. Не только от холода. Нет, неужели это происходит со мной?

«Псигелия, ты меня слышишь? Самое время появиться!» — безмолвно взмолилась я.

Но ничего. Ни теплого дуновения ветерка, ни напряжения в воздухе, время шло как прежде — она мне не отвечала.

Слишком быстро все происходило. Вот руки Аримана скользнули к затылку, узел не сразу поддался, но я все равно не была готова. Оранжевый свет от зажженных факелов был тусклым, но больно ударил по глазам, привыкшим к темноте.

Надо мной нависал Ариман. Выражение его лица меня поразило. Ни капли сожаления. Один уголок губ вздернут в почти незаметной улыбке. Один глаз прищурен, другой широко раскрыт внимательно всматриваясь в мое лицо, а бровь вопросительно изогнута.

Решила, лучше осмотреться, где нахожусь. В небе сиял тонкий месяц, с трудом пробиваясь из-за туч, и звезд было не видно. Место было мне, конечно, незнакомо. Среди пушистых кустов — разрушенные наполовину колонны из белого известняка, увитые плющом. — Время позволило природе поглотить их. Они расположились по кругу, в центре которого находился каменный стол, который стал импровизированным ложем. За спиной Аримана стоял Лабор, недовольно скрестив руки на груди и наблюдая за нами. Позади стояли хранители ордена Света в белых балахонах. Их лица скрывались за капюшонами. Приподняв голову, я увидела шестерых.

— Я убью тебя, Ариман, убью, если останусь жива! — прошипела я свою угрозу, все больше казавшуюся нелепой.

— Не убьешь, — усмехнулся разбойник, в глазах сверкнуло отражающееся пламя. Факелы одновременно вспыхнули.

Он снова вплотную придвинулся ко мне, связанные руки больно упирались в спину. Штаны он расстегнул, однако пока ничего не делал. Но тут шершавые ладони легли на голые бедра, медленно поднимаясь выше, и я тяжело сглотнула. Ариман с нескрываемым наслаждением смотрел на меня, не отрывая взгляда.

— Не делай то, о чем потом пожалеешь, — снова предупредил он, лукаво улыбаясь. В его руках сверкнуло лезвие большого ножа.

Не успела я ахнуть, как путы на лодыжках ослабли, разрезанные одним движением. Разводя мои ноги в стороны, Ариман устроился меж них, вжимаясь в мое лоно твердой мужской плотью.

Я старалась сохранить выражение лица бесстрастным, непроницаемым. Не показывать страха перед врагами, будто мне это могло помочь их одолеть.

— Извини, эта игра оказалась очень возбуждающей, — прошептал Ариман. — И прости меня.

Мой возмущенный вздох был перехвачен и прерван, Ариман снова меня поцеловал, язык его с такой наглостью и быстротой ворвался в мой рот, что я не успела среагировать. Но тут же он отстранился. Ухватив меня за плечи, приподнял.

Лезвие, переливающееся на свету, мелькнуло перед глазами, и опустилось за мою спину. Я даже не успела испуганно ахнуть. В одно мгновение шелковистая ткань, связывающая мои руки, была разрезана. Когда Ариман слез с меня, нож полетел в голову застывшему в изумлении Лабору. Лезвие вошло прямо в правый глаз. Тот вскрикнул и осел на землю. Крови потекла по щеке, ручьем стекая в подставленные магом ладони.

Тут среагировали хранители. Между ними стало появляться белое свечение. Но когда факелы вновь вспыхнули без какой-либо видимой причины, огонь с них сорвался, устремляясь к легковоспламеняющимся балахонам. И хранителям стало не до Аримана или меня. Истошно крича, нарушая лесную тишину, они суетливо забегали, пытаясь избавиться от огня. О том, как нужно вести себя в такой ситуации, им никто не рассказал, какое пренебрежение техникой безопасности, однако.

— Бежим! — крикнул разбойник, вцепившись в мою руку, рывком заставляя встать.

Я только и успевала молча хватать ртом воздух, не ожидая такого от него. Вслед за ним я все-таки побежала. Пока выбора у меня не было, и он держал меня за руку.

Сейчас мысли путались в голове, беспорядочно переплетаясь. Одна лишь была ясной — ритуал сегодня не состоится. И надеюсь, что никогда. Хватит этому миру первородных магов. Что же меня спасло — вмешательство Псигелии или то, что Ариман не собирался меня насиловать изначально? От ответа на этот вопрос зависела дальнейшая судьба разбойника.

Узкая тропа извивалась средь высоких сосен. Туфли были совсем не подходящими для столь подвижных прогулок. И я мысленно ругала себя за то, что не устояла перед их красотой. Еще и шлейф платья цеплялся за колючие кустарники. Все это значительно снижало мою скорость.

Бежали мы довольно долго, но для меня это не предел. Ариман уверенно вел нас вперед. И мы, наконец, остановились, добежав до пересечения с широкой дорогой. Дав разбойнику минуту отдышаться, я начала задавать вопросы, а точнее, кричать.

— Что это все значит, Ариман?!

Но разбойник не торопился отвечать. Схватив его за ворот туники и как следует тряхнув, готова была уже надавать ему, но он протестующе поднял руки.

— Анна, не горячись.

— Не горячись?! — возмущенно повторила я его слова.

Отшвырнув его от себя, я схватила край разорванного подола, чтобы, наконец, избавиться от мешающего шлейфа, и с силой дернула, враз укоротив платье до длины миди. Оставался, конечно, и разрез почти до самой талии, но в таком виде, похожая на оборванку, я смогу выбить всю дурь из разбойника без скованности движений.

Я уже приняла боевую стойку и решала, как лучше — руками или ногами, выбить несколько зубов разбойнику, когда он снова заговорил.

— Все не так, как ты думаешь, ты вообще должна благодарить судьбу за то, что я оказался на западном тракте два дня назад и решил выпить красного эля в «Трех кедрах».