– Понятно. – Голос Джейн звучал равнодушно.

– Я уверена, что вам известно, где он. Вы ведь знаете это, не так ли?

– Да, знаю.

«К чему такая пауза? – подумала Нелл. – Либо она знает, либо нет».

– Ну, тогда…

Снова пауза.

– Почему вы хотите увидеть Вернона? – спросила наконец Джейн.

Нелл подняла бледное лицо:

– Потому что я вела себя как скотина! Теперь, когда началась война, я это понимаю. Я была жалкой трусихой и ненавижу себя за это. Только потому, что Джордж был добр и… да, и богат! Я знаю, Джейн, что вы меня презираете. Вы имеете на это полное право. Война все прояснила – вам так не кажется?

– Нет. Войны бывали раньше и будут позже. В принципе, они мало что могут изменить.

Нелл не обратила на ее слова внимания.

– Нельзя выходить замуж за мужчину, которого не любишь. А я всегда любила только Вернона, но мне не хватало смелости… Вы думаете, уже слишком поздно? Может быть. Но даже если я ему больше не нужна, я должна его видеть, должна сказать ему…

Нелл жалобно смотрела на Джейн. Если Джейн ей не поможет, придется обратиться к Себастьяну, хотя она его побаивалась. Он мог сразу ей отказать.

– Я могу разыскать его для вас, – спустя минуту-две медленно произнесла Джейн.

– О, благодарю вас! Скажите, Джейн, эта война…

– Вернон подлежит призыву – если вы это имеете в виду.

– Какой ужас! А вдруг его убьют? Но война долго не продлится – все говорят, что она закончится к Рождеству.

– А Себастьян считает, что война протянется года два.

– Откуда ему знать? Он ведь не англичанин, а русский.

Джейн покачала головой.

– Я пойду… – она запнулась, – к телефону. Подождите здесь.

Джейн вышла, закрыв за собой дверь. Пройдя в конец коридора, она вошла в спальню. Вернон поднял с подушки взлохмаченную голову.

– Вставай, – коротко приказала Джейн. – Умойся, побрейся и постарайся выглядеть достойно. Нелл здесь и хочет тебя видеть.

– Нелл? Но…

– Она думает, что я тебе звоню. Когда будешь готов, выйди потихоньку из квартиры и позвони в дверь – возможно, Бог сжалится над нашими душами.

– Послушай, Джейн, что ей нужно?

– Если ты все еще хочешь жениться на Нелл, то это твой шанс.

– Мне придется рассказать ей…

– О чем? Что ты вел «веселую жизнь»? Можешь пользоваться обычными эвфемизмами – она этого ожидает и будет благодарна, что ты не придаешь этому особого внимания. Но если ты расскажешь ей о нас с тобой – сведешь общее к частному, – то обрушишь на девочку ад кромешный. Так что подумай о ней и надень намордник на свою чувствительную совесть.

Вернон медленно встал с кровати:

– Я не понимаю тебя, Джейн.

– И вряд ли когда-нибудь поймешь.

– Значит, Нелл порвала с Джорджем Четвиндом?

– Я не расспрашивала о подробностях. Сейчас я возвращаюсь к ней. Поторопись.

Она вышла из комнаты. «Я никогда не понимал и не пойму Джейн, – подумал Вернон. – Она чертовски непредсказуема. Очевидно, я был для нее просто мимолетной забавой. Хотя нет, это несправедливо! Со мной она вела себя в высшей степени достойно. Но я не смогу объяснить это Нелл. Она решит, что Джейн – ужасная женщина».

Он продолжал лихорадочно думать, быстро бреясь и умываясь.

«Да это и не имеет значения. Возможно, мы с Нелл больше никогда не увидимся. Наверно, она пришла попросить прощения, чтобы успокоить свою совесть в случае, если меня убьют на этой чертовой войне. От такой девушки именно этого можно ожидать. Да и вообще, все это меня больше не интересует».

Но Вернон тут же услышал полный сарказма внутренний голос:

«Вот как, не интересует? Тогда почему у тебя колотится сердце и дрожат руки? Еще как интересует, проклятый ты осел!»

Вернон выскользнул из квартиры и позвонил в дверь, стыдясь недостойной уловки. Ему открыла Джейн.

– Сюда, – сказала она, как горничная, махнув рукой в сторону гостиной.

Он вошел, закрыв за собой дверь.

Нелл встала при его появлении, прижав руки к груди.

– О, Вернон… – заговорила она виноватым детским голосом.

Время повернуло вспять. Вернон снова был в лодке в Кембридже, на мосту в Рейнлаф-парке. Он забыл о Джейн, забыл обо всем. Они с Нелл остались вдвоем во всем мире.

– Нелл…

Они прижались друг к другу, задыхаясь, как будто долго бежали. С губ Нелл слетали бессвязные слова:

– Вернон, если ты еще хочешь… Я люблю тебя… Я выйду за тебя в любое время – сейчас, сегодня… Я не боюсь ни бедности, ничего…

Он поднял ее на руки, целуя глаза, волосы, губы.

– Дорогая, не будем терять ни минуты! Я не знаю, как устроить бракосочетание, – никогда об этом не думал. Кажется, нужно обратиться к архиепископу Кентерберийскому за специальным разрешением. Черт возьми, как люди женятся?

– Мы можем спросить священника.

– Или в мэрии.

– Мне бы не хотелось выходить замуж как кухарке или горничной.

– Я так не думаю, дорогая, но, если хочешь венчаться в церкви, пусть будет так. В Лондоне тысячи церквей, которым нечего делать. Уверен, что нас с радостью обвенчают в одной из них.

Вернон и Нелл вышли вместе, радостно смеясь. В половине третьего они обвенчались в церкви Святого Этельреда в Челси.

Через полгода Себастьян Левин получил письмо от Джо:

«Отель «Святой Георгий», Сохо

Дорогой Себастьян! Я приехала в Англию на несколько дней и очень хотела бы тебя видеть.

Твоя Джо».

Себастьян несколько раз перечитал краткую записку. Его отпустили из армии на несколько дней, и он жил в доме у матери, поэтому письмо дошло до него без задержек. Себастьян чувствовал на себе материнский взгляд и в который раз восхитился ее интуицией. Она, как в книге, читала мысли на его лице, которое многие считали непроницаемым, читала так же легко, как он пробежал глазами эту записку.

– Еще варенья, дорогой? – обычным тоном спросила миссис Левин.

– Нет, мама, спасибо. – Помолчав, Себастьян добавил, отвечая на невысказанный вопрос: – Это от Джо.

– От Джо, – повторила миссис Левин. Ее голос не выражал ничего.

– Она в Лондоне.

Томительная пауза.

– Понятно, – наконец промолвила миссис – Левин.

Ее голос оставался бесстрастным, но Себастьян ощущал бушевавшие в ней эмоции. Для него это было то же самое, как если бы мать сказала ему: «Ах, сынок! Ты только начал забывать ее! Почему она не может оставить тебя в покое? Эта девушка не имеет ничего общего с нами и с нашим народом. Она никогда не сможет стать тебе хорошей женой».

Себастьян поднялся:

– Думаю, я должен повидаться с ней.

– Очевидно, – отозвалась его мать тем же тоном.

На этом разговор был исчерпан. Оба отлично понимали друг друга и уважали точку зрения собеседника.

Шагая по улице, Себастьян внезапно подумал, что Джо не сообщила, под каким именем зарегистрировалась в отеле – мисс Уэйт или мадам Ла Марр? Разумеется, это не важно, хотя такие нелепые мелочи ставят в неловкое положение. Ему придется спрашивать о ней, называя обе фамилии. Как похоже на Джо – упустить это из виду!

Но неловкостей удалось избежать, так как первой, кого увидел Себастьян, пройдя через вращающиеся двери, была сама Джо. Она приветствовала его радостным возгласом, в котором звучало удивление:

– Себастьян! Я и представить не могла, что ты так быстро получишь мое письмо!

Джо направилась в дальний угол комнаты отдыха, и он последовал за ней.

Его первым ощущением было то, что она настолько изменилась, что казалась почти чужой. Отчасти в этом была повинна ее французская одежда – скромная и неброская, но абсолютно неанглийская. К тому же на лице было много макияжа. Бледно-кремовый оттенок выглядел слегка искусственным, губы – слишком алыми, с уголками глаз она тоже что-то сотворила.