– Прекрати болтать как баба, – расхохотался Конан. – Еще и двух часов не прошло, как я фехтовал на мечах с Гарианом, и он не сказал мне ни одного недоброго слова. И вообще, он часто смеялся, кроме того раза, когда получил по голове.

Одноглазый запнулся на ходу.

– Киммериец, ты же не мог... Во имя Митры! Нельзя лупить короля по башке, как простого смертного!

– Я и не лупил его по башке, Ордо. Гариан просто поскользнулся на листьях, которые нанес во двор ветер, и при падении ушибся о рукоять собственного меча. Будет синяк, ничего страшного.

– То, что люди вроде нас с тобой считают обычным синяком, – провозгласил Ордо, вздымая палец в подражание философам, собиравшимся в «Знаке Фесты», – короли полагают смертельным оскорблением своему достоинству.

– Боюсь, что ты прав, – вздохнул Конан. – Ты и впрямь стареешь.

– Верно, – начал было Ордо, но тут же захлопнул рот, когда до него дошел смысл слов киммерийца.

Взглянув на лицо своего бородатого приятеля, северянин с трудом подавил смех. Может, Ордо и называет себя стариком, но всегда готов задать взбучку тому, кто скажет ему об этом вслух. Однако тут же веселость киммерийца как рукой сняло.

Они вышли во двор. Там, окружив Вегенция, стояли человек двадцать Золотых Леопардов. Все, включая командира – голые по пояс. В дальнем конце галереи молча стояла небольшая группа вельмож, наблюдавших за происходящим. Чуть поодаль от них, среди колонн, держалась Сулария, с таким видом, будто все происходящее очень мало ее интересует. Вегенций поворачивался во все стороны, вскинув руки над головой и напрягая мощные мышцы.

– Кто следующий? – обратился он к своим воинам. – Я еще и вспотеть не успел... – Широченная грудь и мощные плечи бойца производили впечатление. – Неужто вы так и не дадите мне возможности поразмяться? А ну-ка, Оксис!

Вперед вышел воин и приготовился к бою. Ростом он почти не уступал Вегенцию, хотя и был не столь массивным, – но, разумеется, и не тщедушный юнец. Посмеиваясь, Вегенций двинулся по кругу, готовый вступить в поединок. Оксис также двинулся с места, стараясь держаться лицом к лицу с противником. Он и не думал смеяться.

Внезапно бойцы устремились друг к другу и сцепились, шаркая ногами в поисках наилучшего упора. Конан ясно видел, что более легкий из борцов неплохо знает свое дело и наделен проворством. Едва лишь северянин успел отметить это, как Оксис высвободил руку, стараясь кулаком ударить Вегенция в мускулистый живот. В последний миг он, впрочем, придержал удар, должно быть, вспомнив, с кем имеет дело. Вегенций продолжал ухмыляться: он и не почувствовал удара, нанесенного вполсилы.

Его самого подобные условности ничуть не стесняли. Свободной рукой он ударил противника сбоку по шее. Звук был будто камнем по деревяшке... Зашатавшись, Оксис начал оседать, но Вегенций удержал его на ногах. Еще дважды поднимался могучий кулак воина – и опускался на шею солдата. От первого удара Оксис дернулся, после второго бессильно обвис. Когда Вегенций отпустил его, воин ничком рухнул на каменные плиты.

– Следующий! – проревел командир Золотых Леопардов. – Найдется ли хоть кто-то, способный потягаться со мной?

Двое солдат, голых по пояс, подбежали, чтобы оттащить в сторону своего товарища. Похоже, никто не горел желанием сразиться с Вегенцием, а тот с вызывающей ухмылкой поворачивался ко всем по очереди, – до той поры, пока не встретился взглядом с Конаном. Тут он остановился. Улыбка его сделалась зловещей.

– Эй, варвар! Может, и тебе показать, на что я способен? Или северный холод вконец заморозил тебе кровь в жилах?

Конан напрягся, явственно ощущая на себе взгляд Суларии. Мужская гордость не позволяла ему отступить в присутствии красивой женщины, – это всегда делало его храбрым до безрассудства. Отстегнув меч, варвар вручил его Ордо. В толпе придворных послышался негромкий ропот: там уже делали ставки на победителя.

– Отваги тебе не занимать, в отличие от здравого смысла, – ворчал одноглазый. – К чему тебе эта победа... если конечно ты победишь? Только наживешь влиятельного врага.

– Он и без того мой враг, – со смехом возразил Конан. – Один из многих...

Стащив через голову тунику, северянин отбросил ее и подошел к кругу солдат. Придворные по достоинству оценили ширину плеч и крепость мускулов варвара, и кое-кто из них изменил первоначальное мнение о том, на чьей стороне преимущество в драке. Вегенций злобно скалился: он был уверен, что киммериец только что смеялся именно над ним. Солдаты расступились, расширяя круг и освобождая место для Конана.

Без всякого предупреждения Вегенций вытянул руки и устремился вперед, готовый сокрушить противника. Однако у него ничего не вышло. Боковым ударом могучего кулака варвар заставил командира Золотых Леопардов остановиться. Затем, слегка пригнувшись, киммериец нанес второй удар противнику под ребра, и у того перехватило дыхание. Вегенций не успел опомниться, как Конан схватил его одной рукой за шею, другой за пояс, поднял в воздух и перебросил массивное тело через голову. Вегенций плашмя рухнул на землю.

Солдаты взирали на происходящее с благоговением и нарастающим ужасом. Им никогда еще не доводилось видеть, чтобы кто-то сумел сбить с ног их командира. Вельможи вновь оживились, обсуждая, кто победит в схватке. Конан выжидал. Его дыхание ничуть не сбилось, и он крепко держался на ногах. Наконец Вегенций поднялся, пошатываясь. На лице его явственно отразилось потрясение, но ярость оказалась сильней.

– Проклятый варвар! – взревел полководец. – Плевал я на могилу твоей матери! – И он нанес удар, который бы сразил наповал любого обычного человека.

Теперь и Конан пришел в ярость. Ледяной ураган смерти взвихрился в его глазах. Он даже не подумал защититься от удара, приняв его полной грудью. Зато и ответный выпад тотчас достиг цели, выбив Вегенцию несколько зубов. Так стояли друг против друга эти мощные бойцы, принимая и нанося ответные удары, каких не выдержал бы ни один простой смертный.

Но вот наконец Конан сделал шаг вперед, а Вегенций отступил. Он уже был близок к отчаянию, зато в глазах Конана горел холодный беспощадный огонь. Киммериец упорно теснил противника все дальше и дальше. Тяжелые удары следовали один за другим. Вегенций отступал в сторону галереи, где уже собралась толпа вельмож, вмиг позабывших о важности и достоинстве. Люди вовсю кричали, подбадривая бойцов.

Варвар нанес противнику очередной сокрушительный удар. Пытаясь сохранить равновесие, Вегенций отшатнулся. Придворные поспешили расступиться. Командир Золотых Леопардов остановился, лишь наткнувшись на стену галереи. Там, собрав последние силы, он заставил себя выпрямиться во весь рост, сделал еще несколько неверных шагов, – и внезапно рухнул наземь. Лишь ноги его дернулись в последний раз, словно он еще пытался заставить себя встать. Затем воин затих.

С восторженными воплями солдаты окружили Конана, не обращая на поверженного командира ни малейшего внимания. Похоже, он не пользовался у них особым уважением. Вперед ринулись разряженные дамы и вельможи, все пытались дотронуться до Конана, похлопать его по руке, – так зеваки опасливо тянутся погладить тигра...

Но Конан остался глух к этим изъявлениям восторга. В тот краткий миг, когда Вегенций стоял в тени галереи, варвар внезапно вспомнил, где он раньше видел этого человека. Протолкавшись через толпу, он наконец вырвался на свободу, подобрал свою тунику и присоединился к Ордо.

– Помнишь, я рассказывал тебе, – негромко обратился он к одноглазому, – как впервые я увидел Тареса? Тогда я спасался от стражников, проломил крышу и ввалился прямиком на какую-то тайную встречу... Я еще упоминал, что там в тени стоял какой-то здоровяк...

Ордо встревоженно покосился на Вегенция, которого солдаты пытались поднять на ноги. Вельможи, поняв, что представление окончено, расходились по своим делам.

– Неужто это был он? – с сомнением спросил Ордо.

Конан коротко кивнул, и бородач угрюмо присвистнул.