– Тогда пойдемте прочь отсюда, – заявил он, – пока на нас не обратили внимания еще какие-нибудь грабители.

И они торопливо двинулись прочь из Адских Врат.

Албанус решительным движением затянул на талии пояс халата, богато расшитого золотом, и неспешно вошел в небольшую залу, предшествовавшую его опочивальне. Повсюду здесь лежали ковры; мягкий свет золотых светильников падал на настенные барельефы, изображавшие сцены из жизни Брагораса, – легендарного древнего правителя Немедии. Албанус утверждал, будто ведет род напрямую от этого знаменитого короля, причем как по отцовской, так и по материнской линии.

Своим слугам горбоносый вельможа заранее велел, чтобы его разбудили в любое время, как только появятся Вегенций и Деметрио, – именно они и ожидали его сейчас.

Похоже, и тот, и другой провели бессонную ночь. Накидка воина с вышитым на ней золотым леопардом вся измялась и промокла от пота, а взор худощавого юноши казался воспаленным и взволнованным.

– Ну, что вам удалось обнаружить? – без лишних предисловий спросил Албанус.

Пожав плечами, Деметрио, как обычно, поднес к носу надушенный платок.

Уставший Вегенций, раздосадованный властным тоном Албануса, распрямился и ответствовал резким тоном:

– Ничего. Меч исчез. Ну и пусть, нам он не нужен, а ты и без того разделался с Мелием, когда дал ему это злосчастное оружие. Митра свидетель, невелика потеря.

– Откуда мне было знать, что этот злосчастный клинок завладеет его рассудком? – воскликнул Албанус. Он старался не подавать виду, но руки его дрожали, и он был вынужден вцепиться в пояс халата.

– Меч необходимо вернуть, – продолжил он, немного успокоившись. – Если сегодняшний случай повторится и еще кто-нибудь сойдет с ума с таким клинком в руке, то Гариан поймет, что в Немедии вновь появились колдуны. Несмотря на все свое недоверие к магии, ради защиты он вполне может решиться вновь приблизить некромантов ко двору. Неужели вы думаете, что я позволю кому-то столь грубо нарушить мои планы?

– Наши планы, – мягко напомнил Деметрио, не отнимая платка от носа.

Албанус чуть заметно усмехнулся, изогнув тонкие губы.

– Наши планы, – согласно повторил он. Но затем всякие признаки слабости покинули его голос. – Ты приказал допросить стражников, Вегенций? Ведь это они убили лорда Мелия.

Вегенций коротко кивнул.

– Всех, кроме сержанта, который исчез из казарм, когда туда явились мои Золотые Леопарды. Держу пари, что он был в чем-то виноват. Наверняка ему что-нибудь известно.

– Конечно, известно, – пробормотал Деметрио, – о тех способах, которыми ты выбиваешь правду из арестованных.

– А что, если это он взял меч? – предположил Албанус. – Что сказали остальные на допросе?

– Почти ничего, – вздохнул Вегенций. – Только молили о милосердии... Они знают лишь, что им приказали остановить безумца, который убивал людей в торговом квартале. Когда они пришли туда, он сражался с каким-то варваром-северянином... Они убили его, а когда обнаружили, что прикончили вельможу, то так перепугались, что и думать забыли про меч. Они даже не догадались арестовать варвара.

– Так он жив? – изумился Албанус. – Должно быть, превосходный фехтовальщик.

Вегенций презрительно расхохотался.

– Да Мелий был не способен отличить острие меча от рукояти...

– Этот клинок заключает в себе собственное искусство, – пояснил Албанус. – Чтобы изготовить его, убили шестерых превосходных мастеров и в их крови закалили клинок; их кости сожгли, чтобы раскалить его... Так что сталь впитала самую душу их искусства.

– Колоть да рубить – вот и все, на что способен наш Вегенций, – голос Деметрио сочился насмешкой. – Что же касается искусства... – Его собственный клинок вылетел из ножен. Слегка согнув колени, Деметрио словно в танце прошел по яркому плетеному ковру, выписывая в воздухе клинком разнообразные замысловатые фигуры.

– Может, все эти причуды и хороши для поединков до первой крови, которые ведут между собой вельможи, – презрительно хмыкнул Вегенций. – Но для настоящего боя, когда твоя жизнь может зависеть от этого клинка, они не годятся.

– Довольно! – рявкнул Албанус. – Вы оба – довольно!

Он прерывисто вздохнул. Когда-нибудь для забавы он заставит их сражаться между собой, а затем победителя посадит на кол. Но сейчас время для таких развлечений еще не пришло. Тридцать лет он готовился к этому. Слишком много времени, слишком много усилий, слишком много постыдного страха, чтобы позволить теперь двоим глупцам все разрушить... – Должно быть, это варвар забрал меч. Найдите его. Найдите клинок!

– Я уже сделал все необходимое, – с самодовольным видом заявил широколицый воин. – Я известил Тареса. Его ночные крысы вышли на охоту.

– Вот и славно. – Албанус с сухим шелестом потер ладони. – А ты, Деметрио, что сделал ты, дабы отыскать меч?

– Задал десять тысяч вопросов, – устало ответствовал худощавый вельможа. – Начиная от улицы Вздохов и до дома Тысячи Орхидей... никаких новостей. Если бы Вегенцию раньше пришло в голову рассказать мне про этого варвара, то было бы куда проще.

Со снисходительной улыбкой Вегенций принялся рассматривать свои ногти.

– Никому бы и в голову не пришло искать тебя в доме Тысячи Орхидей... Там ведь клиентам предлагают только женщин.

Деметрио бросил свой клинок в ножны с такой силой, будто вонзал его в сердце врага. Однако прежде чем он успел открыть рот, заговорил Албанус:

– Довольно этих мелких дрязг. Отыщите меч. Украдите его. Купите... Мне все равно – только найдите! И не привлекайте к себе излишнего внимания.

– А что если вор уже обнаружил, какими свойствами наделен клинок? – поинтересовался Деметрио.

– Тогда убейте его, – невозмутимо отозвался Албанус. – Или ее... – И он развернулся, чтобы уйти.

– И еще кое-что, – задержал его Вегенций. – Тарес хотел бы встретиться с тобой.

Албанус развернулся и сузившимися глазами уставился на командира Золотых Леопардов.

– Что себе позволяет это отребье? Да ему следует мостовую лизать, из благодарности за все то золото, что он получил.

– Он боится, – пояснил Вегенций. – И он, и те немногие, которые знают о наших замыслах. Я способен их приструнить, но даже золото не придаст им мужества, пока они не встретятся с тобой лицом к лицу и ты не скажешь им сам, что все пройдет благополучно.

– Разрази их Митра! – Албанус перевел взор на настенные барельефы. Неужто и Драгорасу приходилось иметь дело с такими людьми? – Ну что ж... Тогда устрой нам встречу в каком-нибудь уединенном месте.

– Сделаю, – пообещал воин.

Внезапно Албанус улыбнулся, – и это была первая искренняя улыбка, которую видели у него заговорщики.

– Когда я взойду на престол, то первым делом прикажу заживо содрать кожу с этого Тареса и его подручных на площади Королей. Хороший правитель обязан защищать свой народ против таких негодяев. – Он лающе хохотнул. – А теперь ступайте. Когда мы увидимся вновь, я хочу слышать от вас только добрые вести.

Он удалился точно так же, как и вошел, без особых церемоний. Теперь уже он не считал для себя обязательным соблюдать правила приличия, принятые среди обычных людей. Как бы то ни было, эти двое – глупцы. Им не понять, что для него нет никакой разницы между ними и этим Таресом. Когда все будет кончено, он разделается с ними так же беспощадно. Ведь если они предали одного короля, то вполне могут предать и другого...

Албанус вернулся в тускло освещенную спальню и неторопливо приблизился к большой квадратной пластине из прозрачного хрусталя, что висела на стене. Тонкий кристалл был лишен всяческих украшений, и лишь по внешним граням его сохранились странные меты, сделанные в прозрачной толще. Сейчас их было почти не разглядеть в свете единственной небольшой лампы на золотом треножнике, но Албанус так часто пользовался этим кристаллом, что теперь безошибочно касался отметин пальцами, выбирая необходимую последовательность. При этом он нараспев бормотал слова древнего языка, которого никто не слышал уже многие тысячи лет.