Никогда прежде он не осмеливался вызвать это загадочное существо, ибо опасность была слишком велика. Маг рисковал сам сделаться рабом, смертной игрушкой бессмертного монстра, располагавшего целой вечностью, чтобы утолить свою скуку. Но разве не он – потомок Брагораса, древнего короля-героя, сразившего дракона Кутаркана и сбросившего в пучину западного моря демона Даргона?..

Сами собой слова заклятья начали срываться с губ:

– Аф-фар меа-роф, Омини деас каан, Ээф-фар бе-лаан Офиа кристи...

По мере того, как он произносил эти слова, небо над городом потемнело и начал меркнуть солнечный свет, словно сумерки наступили прямо посреди бела дня. Безоблачное небо раскололи ослепительные молнии, и земля загудела под ногами...

Албанус осекся, объятый страхом перед тем, что он натворил, – стены вокруг ходили ходуном, словно ткань на ветру. Нет, время еще не пришло! Еще не время... Должно быть, он обезумел, если затеял все это. Однако он не довел заклинание до конца, значит, еще не поздно все вернуть!

Торопливо положив на место ярко сверкающий хрустальный шар, он поспешил отступить от сундука. Скорее нужно выбросить все из головы, забыть слова заклятья, изгнать все мысли, ни о чем не думать...

Постепенно свечение в кристалле начало угасать, земля перестала ходить ходуном, молнии исчезли, и над городом вновь ярко засияло солнце.

Долгое время Албанус избегал смотреть на Суларию. Пусть только посмеет раскрыть рот, – думал он со злостью, – пусть промолвит хоть слово о том, каким глупцом он выставил себя перед ней. Если только попробует хоть что-то сказать, он распорет ей живот и задушит эту тварь собственными кишками!.. Албанус обернулся к женщине с суровым лицом палача, скинувшего капюшон.

Сулария взирала на него глазами, полными неприкрытого восторга и желания.

– Какое могущество, – прошептала она. – Я ослеплена... Сияние твоей власти слепит меня... – Ее дыхание сделалось прерывистым. – Так значит, вот как ты собираешься одолеть Гариана?!

Страх и ярость покинули Албануса, и теперь он не чувствовал ничего, кроме гордости.

– Гариан этого недостоин, – усмехнулся он презрительно. – Нет, я своими руками сотворю человека и вдохну в него жизнь. Вот как я сумею погубить узурпатора, захватившего престол, принадлежащий мне по праву.

– Так значит, твоя сила столь велика? – задохнулась она.

Он отмахнулся небрежно.

– Это все лишь начало. Я уже пробовал сделать нечто подобное, но на сей раз не повторю былых ошибок. – И вновь он запустил руку ей в волосы, заставляя опуститься на пол... хотя она подчинилась бы и по собственной воле, с огромным наслаждением. – Никто не посмеет стать у меня на пути! – воскликнул он, нависая над ней.

В криках Суларии ему слышались восторженные вопли толпы, приветствовавшей своего повелителя, своего бога.

Сефана приподнялась на ложе среди мягких подушек. Ее роскошное тело блестело после занятий любовью, словно смазанное маслом. Округлые груди соблазнительно колыхались.

Мужчина, лежащий рядом, стройный юный капитан Золотых Леопардов, – неуверенно приподнялся, опираясь на локоть, и с благоговейным восторгом уставился на женщину.

– Ты, должно быть, колдунья, Сефана? Всякий раз мне кажется, что я вот-вот умру от наслаждения. Всякий раз я думаю, что большего восторга испытать просто невозможно, и всякий раз ты доказываешь мне, что я ошибаюсь.

С довольным видом Сефана улыбнулась.

– И все же мне кажется, Боэций, что ты устал от меня.

– Это невозможно! – с жаром воскликнул он. – Верь мне, ты сама Деркето, воплотившаяся в земном обличье.

– Но ты отказываешь мне в таком крохотном одолжении.

– Сефана, – простонал он, – ты сама не знаешь, о чем просишь. Мой долг...

– Крохотное одолжение, – повторила она, подходя к постели.

Алчными глазами он следил за ней. Это была не какая-то хрупкая девчонка, а зрелая женщина в расцвете своей красоты. Ни один мужчина не сумел бы устоять перед зрелищем столь восхитительной наготы. Боэций потянулся к ней, но Сефана отшатнулась.

– Всего лишь одна незакрытая дверь, Боэций, – негромко промолвила она. – Один коридор без охраны. Ну почему ты отказываешь своему королю в возможности получить такое же удовольствие, каким сам наслаждался только что?

Юный капитан испустил тяжкий вздох и закрыл глаза.

– По крайней мере, я сам должен быть там, – промолвил он наконец.

– Ну, разумеется, – торопливо подтвердила она, опускаясь рядом с ним на колени. – Разумеется, Боэций, возлюбленный мой.

В ее усмешке было нечто волчье, а в глазах горел хищный огонек. Пусть Албанус выстраивает далеко идущие планы... А она нанесет свой удар, когда этого никто не ждет. Жаль, только что Боэцию придется умереть вместе с Гарианом. Но это в будущем... А сейчас с довольным вздохом она предалась наслаждению.

Все соломенные мишени были примерно размером с торс человека. Установив на место последнюю из них, Конан вскочил в седло и поскакал.

На расстоянии ста пятидесяти шагов от мишеней его ожидали бойцы, которых они с Ордо за последние пять дней приняли в свой Вольный Отряд. Жаль, что сейчас одноглазого не было с ними... Но Ордо решил завершить свои дела с контрабандистами и как раз сегодня присматривал за тем, как перевозят товар со складов: требовалось успеть до предполагаемой «внезапной» проверки королевской таможни. Нужно быть готовым ко всему, утверждал Ордо. Вполне возможно, что эти связи им еще пригодятся.

Натянув поводья, киммериец остановил роскошного вороного жеребца перед отрядом в сорок всадников, у каждого из которых на вооружении был короткий тугой лук.

– Это лук для верховой стрельбы.

По мнению Конана, с этими луками им здорово повезло. На Западе искусство верховой стрельбы было мало кому известно, и Конан рассчитывал, что благодаря этому ему удастся привлечь внимание нанимателей к своему Вольному Отряду. На складах контрабандистов луки хранились со спущенными тетивами: на них не было никакого спроса, ибо они не годились для обычных стрелков. Все прочее обмундирование сорока бойцов также было позаимствовано из этих хранилищ: кольчуги поверх стеганых курток и остроконечные шлемы. На седлах висели небольшие круглые щиты. Кроме того, всадники были вооружены кривыми туранскими саблями с клеймом аграпурской королевской кузни.

Конан основательно рассчитывал на то, что это экзотическое вооружение возбудит любопытство немедийцев. Люди всегда склонны считать, что необычные боевые искусства чужеземцев превосходят их собственные. Что ж, они смогут убедиться в этом на деле, когда увидят верховую стрельбу из лука. У Конана и Ордо денег хватило только на наем людей; лошадей купить они не могли, и потому отобрали в отряд только тех, у кого были свои лошади, а кроме того – навыки стрельбы из лука. Но, разумеется, стрелять с седла никто из них не умел. Вот почему Конан вывел их на это стрельбище за пределами Бельверуса.

– Каждый из вас привык стрелять из лука, используя защитное кольцо на большом пальце, – продолжил варвар. – Но когда боец сражается верхом, ему часто приходится менять лук на меч или копье, и наоборот. Здесь защитное кольцо может стать только помехой.

– Как же тогда натягивать тетиву? – поинтересовался седеющий воин с иссиня-багровым шрамом поперек переносицы. Держа короткий лук на вытянутой руке, он пытался натянуть его, но тетива не поддалась. Окружающие принялись отпускать шутки.

Имя этого наемника было Махаон. Он, разумеется, не признал Конана, зато киммериец сразу вспомнил того сержанта городской стражи, что приказал своим людям стрелять в лорда Мелия.

– Тетиву нужно натягивать тремя пальцами... Вот так, – пояснил Конан, когда смешки наконец затихли.

Мощный киммериец наложил стрелу на тетиву и приложил ее к щеке. Затем резко вытянул другую руку, и тетива натянулась. В то же самое время он сжал колени, заставляя боевого коня развернуться. Мишени поплыли у него перед глазами; почти не целясь, он спустил тетиву. Стрела с глухим звуком поразила среднюю мишень прямо в яблочко. Наемники удивленно загомонили.