Неожиданно его внимание привлекла девушка, сидевшая у стены за столиком. Она сильно отличалась от прочих завсегдатаев, – в одиночестве сидела перед бокалом вина и, единственная из всех, смотрела на танцовщиц. На спину и на плечи падали длинные черные волосы. Полные губы и широко распахнутые карие глаза привлекали взгляд; ни одна из шлюх не могла похвастаться и десятой долей такой красоты, – но она явно не относилась к числу жриц любви. Об этом ясно говорило и ее строгое закрытое белое платье, – совершенно неуместное на этой улице... как, впрочем, и сама девушка. Красотки с улицы Вздохов предпочитали яркие цвета и глубокие вырезы, а дамы из Верхнего Города – дорогие ткани и богатое шитье. Вельможные красавицы порой также появлялись здесь, чтобы насладиться острыми ощущениями. Им доставляло удовольствие отдаваться мужчинам, каждый из которых мог оказаться вором, убийцей или и того хуже... Но женщинам придется пока подождать, напомнил себе Конан и, перехватив поудобнее завернутый в плащ клинок, огляделся в поисках свободного столика.

В этот миг из кучи тряпья, – Конан и предположить не мог, что перед ним человек, – внезапно высунулась костлявая рука и ухватила киммерийца за подол туники. Распахнув беззубый рот, тонким визгливым голосом этот странный человек проговорил:

– Эй, киммериец! Куда ты направляешься с магическим мечом, сулящим погибель?

Конан ощутил, как волоски встали дыбом у него на руках. Перед ним был старец, столь изможденный, что кожа, обтянувшая скулы, скрадывала морщины. Вместо глаз на лице его красовалась грязная повязка, но даже окажись старик зрячим, – как он мог узнать, что Конан родом из Киммерии... и что он скрывает под плащом?..

– Что ты знаешь обо мне, старик? – спросил его Конан. – И как ты мог увидеть это без глаз?

Старик хрипло засмеялся, дотрагиваясь до повязки загнутым посохом, который держал в руках.

– Когда боги отняли у меня глаза, то даровали иное зрение. Раз уж я не вижу глазами, то не вижу и того, что видят глаза. Но... прозреваю иные вещи.

– Мне приходилось слышать о таком, – пробормотал Конан. – И видел я и более удивительные вещи. А что еще ты можешь сказать обо мне?

– О, очень многое, молодой господин. Ты познаешь любовь множества женщин, и королев, и простушек. Ты проживешь долгую жизнь, завоюешь себе корону, и смерть твоя будет окутана покровом легенд.

– Коровье дерьмо! – проворчал Ордо, заглядывая Конану через плечо.

– А я-то гадаю, куда ты подевался! – поприветствовал его Конан. – Этот старик знал, что я киммериец.

– Да стоило ему лишь заслышать твой дикарский выговор, и он тотчас догадался. Давай лучше сядем за стол и возьмем кувшин вина.

Конан покачал головой.

– Я ему ни слова не сказал, а он все знал заранее. Скажи мне, старик, что нас ждет в ближайшие дни... более далекое будущее пока меня не волнует.

Слепец прислушивался к их разговору со страдальческим выражением лица, склонив голову набок, чтобы лучше слышать. Теперь беззубый рот вновь растянулся в улыбке.

– Ну, это просто, – заявил он и тут же вскинул руку, потирая большой палец об указательный многозначительным жестом, а затем развернул ладонь кверху. – Вы же видите, я бедный человек, молодой господин.

Рослый киммериец сунул два пальца в кошель на поясе. Там было куда больше меди, чем серебра, да и той почти не осталось, но он все же отыскал серебряную монету, которую выложил на загрубевшую ладонь старца.

Ордо испустил раздраженный вздох.

– Я знаком с гадателем и тремя звездочетами, которые возьмут с тебя вдвое меньше и дадут куда более верное предсказание, чем здесь.

Старик легонько провел кончиками пальцев по монете.

– Какая щедрость, – пробормотал он. Серебряная монета тотчас исчезла в складках лохмотьев. – А теперь дай мне руку. Лучше правую.

– Гадатель по руке, у которого нет глаз! – расхохотался Ордо, но Конан послушно протянул ладонь.

С той же легкостью и быстротой, с какой он поглаживал монету, старик пальцами провел по линиям на ладони киммерийца, отмечая старые шрамы и мозоли, и хотя голос его сохранил его прежнюю пронзительность, но он больше не кудахтал, как сумасшедший. В нем появилась новая сила и даже властность.

– Страшись женщину с сапфирами и золотом. Из любви к могуществу она принесет тебе погибель. Страшись женщину с изумрудами и рубинами. Ради своей любви она отправит тебя на смерть. Страшись человека, который рвется к трону. Страшись человека, чья душа – глина. Страшись благодарности королей. – Конану казалось, что старик говорит очень громко, но никто из завсегдатаев таверны даже не взглянул на них, оторвав взгляд от бокала с вином. – Спаси трон, спаси короля. Убей короля или погибнешь. Что бы ни случилось, что бы ни сбылось, не ошибись, когда придет время бежать.

– Звучит так кисло, что может сквасить молодое вино, – пробормотал Ордо.

– Бессмыслица какая-то, – добавил Конан. – А пояснее ты выражаться не можешь?

Старик, пожав плечами, оттолкнул руку Конана.

– Если бы я мог сделать свои пророчества более ясными, – сухо ответствовал он, – то жил бы во дворце, а не в этом свинарнике при Адских Вратах.

Постукивая посохом по полу, он заковылял прочь, ловко обходя столы и пьяных гуляк.

– Но помяни мои слова, Конан-киммериец, – воскликнул он через плечо уже в дверях, – мои пророчества всегда истинны!

С этими словами он исчез, растворившись в уличной суете.

– Старый безумец, – проворчал Ордо. – Если хочешь получить добрый совет, то ступай лучше к звездочету, у которого есть разрешение от властей. Нечего связываться со всякими доморощенными шарлатанами.

– Я не говорил ему, как меня зовут, – негромко заметил Конан.

Ордо захлопал глазами, а затем утер рот мозолистой рукой.

– Мне нужно выпить, киммериец.

Рыжеволосая шлюха поднялась из-за стола и повела дородного офирского купца к лестнице, ведущей наверх, где на полчаса можно было снять комнату. Вмиг усевшись на освободившуюся скамью, Конан жестом пригласил Ордо занять место напротив.

Пока он укладывал на стол свой сверток, одноглазый успел ухватить за руку служанку с ласковыми оленьими глазами. Ее белая грудь и ягодицы едва прикрывали две полоски зеленого шелка.

– Вина, – приказал Ордо. – Самый большой кувшин, какой только найдется. И две кружки.

Девушка вырвалась и поспешила прочь.

– Ты уже говорил обо мне со своим приятелями? – поинтересовался Конан.

С тяжелым вздохом Ордо покачал головой.

– Говорил, но их ответ – нет. Работа здесь несложная, Конан, и золото течет рекой, но я подчиняюсь приказам человека, которого зовут Эраний, – жирный косоглазый ублюдок, который воняет, как куча дерьма. Этот мешок сала принялся выговаривать мне... ты только представь, как я стоял и слушал его разглагольствования!.. что, мол, нельзя в эти опасные времена доверять незнакомцам... Опасные времена! Ха!

– Пустяки, – отозвался Конан, хотя в душе он все-таки надеялся провернуть какое-нибудь выгодное дельце с этим бородатым медведем. Их прошлые приключения оставили у него немало добрых воспоминаний.

Служанка вернулась с двумя кружками из промасленной кожи и грубым глиняным кувшином размером с полголовы. Наполнив кружки, она требовательно протянула руку.

Ордо отобрал несколько медных монеток, одновременно с лукавым видом ущипнув разносчицу.

– Ну, пошла прочь, красотка, – засмеялся он. – Пока мы не решили получить от тебя кое-что вдобавок.

Потирая пухлое бедро, девица отошла прочь, но напоследок окинула Конана недвусмысленным взглядом, явно намекая на то, что не отказалась бы, потребуй он у нее кое-что помимо вина.

– Я ему сказал, что ты никакой не незнакомец, – продолжил Ордо. – Рассказал ему о тебе, и о том, как мы орудовали в Султанапуре. Но он не пожелал даже слушать. Сказал, что ты, похоже, опасный человек. Велел мне держаться от тебя подальше. Нет, ты только представь! Чтобы я подчинялся приказам такого ублюдка!

– Не могу представить, – согласился Конан.