— Точно!

— Руки у меня еще сильные, и я мог бы, но ладно… — старик вдруг отпустил меня и показал игрушку, она неприятно глянула на меня пронзительными бусинами глаз. — Мы-то живы, а ты призрак.

Тут что-то произошло, словно мимолетное облачко набежало на солнце. Посетители все так же шумели, но мы со стариком насторожились. Диамани оглянулся, у входа стояли двое, у них были угловатые, непропорциональные фигуры. Я понял, что все дело в атлетически широких плечах и маленьких головах.

— Эти двое из цирка, — старик скользнул со стула. — Бежим!

Но я успел схватить его:

— Постой! Если не ошибаюсь, они хотят потолковать с тобой.

Я и сам хотел встать, но понял, что ноги мои парализованы. Одновременно я почувствовал, что чужая мысль шарит в моем мозгу.

Я поспешно поставил блок — запел вполголоса бессмысленную песенку: «Тра-та-та…».

Фигуры направились к нам, старик пытался встать: — Расскажи всем…

«Тра-та-та», — думал я. В руках у высокого оказалась стеклянная трубка со спиралью внутри. Подходя и держа ее на уровне живота, он прицелился в старика.

Послышался шипящий звук, и старик упал головой на стол. А смертоносный ствол нацелился мне в лоб. Я широко улыбнулся им: — Вы врачи?

— Кто такие в-врачи? — спросил высокий.

— А почему вы так решили? — удивился низенький. Одну минуту я выиграл.

— Этот старик — явно сумасшедший! Вы сделали ему укол? — Я честно смотрел им в глаза и думал: «Тра-та-та…»

— Укол? Да, мы его успокоили. Ха! Вы пришли вместе? — Его мысль упорно рылась в моем мозгу, но я неплохо ставлю блоки.

— Нет, мы случайно оказались за одним столиком. Он, знаете ли, нес такую чепуху…

— Какую?

Все шло хорошо, но я стал опасаться за стабильность своей формы, еще немного — я «поплыву», потеряю видимость…

— Про вторжение марсиан и все такое. Я не совсем понял. Чистый бред!

Низкий кивнул убийце, и тот убрал генератор. У меня отлегло, пот заструился у меня по спине.

— Вам следовало бы лучше следить за своими психами, чтобы они не сбегали и не приставали к порядочным людям! — Я повысил голос, чувствуя, что наглею от неожиданного везения.

— Не беспокойтесь, в следующий раз будем внимательней, — усмехнулся низкий и взял со стола желтый бумажник, бегло просмотрел и сунул себе в карман.

— Вы заберете старика? — Я был честен до конца.

— Мы пришлем санитаров, — низкий повернулся, чтобы идти.

— Ты не видел, не слы-шал, не зна-л, — высокий наклонился надо мной. По-нял?

— Вы, наверное, путешественник? — оглянулся низкий. — Так я очень вам советую следовать дальше!

Глядя им в спины, я думал: «Тра-та-та», и когда они шли но улице тоже. Но вот опасность пропала. Я вытер пот со лба и огляделся. Ничего не изменилось вокруг, подгулявшие фермеры шумели, мухи кружились над столом.

Диамани поднял голову и улыбнулся. Это была улыбка идиота. Его бирюзовые глаза отражали мир, как витрина, за которой ничего не было. Психозонд — серьезная штука, сейчас у старика мозг годовалого ребенка, практически он мертв. Изо рта у него побежала слюна, он загукал.

Я отвернулся и встал:

— Я напишу тебя, старик, добрым и горьким. Я дам тебе бессмертие. Прощай.

Но ноги меня не слушались. Неужели эти твари парализовали меня навсегда? Шаг, еще шаг, нет, иду. Пошел. Какое счастье, и как я ненавижу этих «коршунов».

Проходя мимо стойки, я бросил на нее монету.

— Постойте-ка, — внезапно сказал бармен. — Ваш друг уже заплатил!

— Возьмите еще! — Мне было досадно за глупую задержку.

— Не нужны мне ваши деньги, — обиделся он. — А что это с ним? Что с вашим приятелем?

— Ничего. Просто выпил лишнего, вот и развезло на жаре. Вам-то что за дело? И кроме этого, он мне не приятель.

— Но вы пришли вместе!

— Ну и что? Это чистая случайность.

— Случайность? Послушай-ка, Руди! — Позвал он, и из-за стола поднялся рослый мужчина с пистолетом на животе и звездой на груди. — Подойди сюда!

— В чем дело? — приблизился тот.

Представителей власти я не люблю — от них у меня дрожь в коленях. Во все времена они одинаковы: напяливают ли на себя светящийся балахон или ремень с пряжкой.

— Этот тип уверяет, что не знает вон того старика, что скис за столом. Но они вместе пришли и разговаривали как друзья.

— Ну и что? — Руди поправил пистолет на поясе. — Он не заплатил?

— Наоборот! Он хотел заплатить дважды. А со стариком что-то неладное.

— Пойдем поближе посмотрим, — и шериф толкнул меня дулом.

Мы вернулись к столику. Диамани спал, пуская пузыри. Все попытки привести его в чувство ни к чему не привели. Он просыпался, смотрел на нас бессмысленно и засыпал снова.

— Ничего не понимаю! Старик был совершенно трезв, когда пришел сюда. Не мог он скиснуть от рюмки абсента!

— Он, наверное, алкоголик, — предположил я. — С ними такое случается.

— Вы его знаете? — спросил шериф.

— Вижу в первый раз! Мы случайно оказались за одним столиком.

— Врет! — вставил бармен.

— Какие ты имеешь претензии к этому парню?

— Эта мокрица мне не нравится! — Громогласно заявил бармен. — Он не смотрит в глаза собеседнику.

— Хотелось бы что-нибудь посущественней!

— Бумажник! — Вспомнил чертов бармен. — Старик расплачивался из желтого бумажника. А сейчас его нет.

Стали искать бумажник и, естественно, не нашли. Обыскали меня, выложили на стол все мои деньги, документы, книгу.

— Ты посмотри, какая смешная фамилия у писателя. «Семь футов — под килем». Слышал такую?

— Никогда, — рассеянно ответил Руди, раздумывая. — Куда же делся бумажник?

— Тут приходили двое, — сообщил бармен. И говорили с этим как знакомые. Старик уже спал, они и унесли.

— Кто к вам подходил?

— Случайные посетители. Искали свободное место. Не нашли и решили идти в другой бар.

— Врет! Места были.

— Что ты предлагаешь?

— Засади его в кутузку!

— Умник! За что, по-твоему, его сажать?

— Он собирался уезжать, — вспомнил бармен. — Спрашивал Про пароход.

— Ну вот что, — решительно сказал Руди. Дело и впрямь подозрительное и требует расследования. Пароход ушел час назад, и до завтра вам не выбратьсй из города. За это время я найду тех двоих и устрою вам очную ставку. Сажать я вас пока не буду, но держитесь у всех на глазах.

— Постой-ка, Руди, а что мне со стариком делать?

— А мне что?

Начался бурный спор, и я им воспользовался, сгреб все со стола и выскользнул из бара.

А через пять минут я был уже на пароходе.

На том самом, что ушел час назад.

Высокие белые трубы нещадно дымили, лопасти колес весело шлепали но волнам. Пахло речной тиной и луговыми цветами. Ветер нес над водой целые облака бабочек. Я смотрел назад, там скрылся чудесный городок Тома Сойера, и меня мутило от рывка во времени.

Мне казалось, что тысячи бабочек мельтешат у меня в мозгу.

— Да, да, — мысли мои путались. — Все дело именно в этом: если бы я вмешался и погиб, то кто бы тогда описал все это?

И в памяти у меня отпечатались параграфы «Инструкции для путешествующих во времени по лицензии», именуемых в народе «голубями».

«1. Проходите мимо — вот первая заповедь путешественника.

2. Берегите себя. Помните, что информация, которую вы несете в себе, бесценна…» и т. д.

«Да, правильно, то, что во мне, — бесценно, ведь я художник… Проклятые „коршуны“ приняли старика за агента таможни, а он их — за марсиан… Это просто несчастный случай. Старик оказался чересчур наблюдательным, а они — мнительными… Но я-то здесь при чем?» Я встал и прошелся на ватных ногах. Решил размяться и сделал несколько упражнений.

Вдруг что-то острое уперлось мне в бок. Я замер, покрываясь потом: нож или дуло? «Коршуны» могли оказаться достаточно хитры и последовать за мной скачком во времени.

Но нет, это просто кукла в кармане. Бусинами глупых глаз она смотрит на меня, открывает рот и говорит голосом Диамани; «Призрак!» — Мертвецы! громко говорю я и выбрасываю противную куклу за борт.