Укрыться от них было негде, и Кувырок во всю прыть побежал по гладкому мокрому песку. Спасибо, хоть чернозобики пугливо шарахались от него — все не так обидно. Отбежав подальше, Кувырок снова увидел дорогу. Она выходила на узкий рукотворный перешеек и вела к большому плоскому острову. Кувырок видел на острове поля и немногочисленные строения; больших скоплений человеческих обиталищ там не было. Но дул сильный ветер, волны с двух сторон перекатывались через дорогу, и Кувырок не решился выйти на перешеек. Его бы просто смыло в воду.

Он снова повернул прочь от берега и вскоре добрался до рощицы. Под деревьями густо рос кустарник, и Кувырок, пробравшись в зеленый ежевично-вересковый сумрак, принялся есть грибы. Заросли охватили его, укрыли, сжали в объятиях.

Вообще-то его сородичи недолюбливают влажную густоту зарослей, с запахом грибов и гниющих листьев, с зелеными лианами и губчатым мхом. Там витают страхи и темные мысли, там собираются на совет горностаи и за каждым стволом может раздаться щелканье голодных челюстей. Густая, полная тайны тишина нарушается только мышиным шепотом и стрекотаньем насекомых.

Кувырку казалось, что тысяча глаз следит за каждым его шагом. Пестрый дятел демонстративно перестал долбить ствол и уставился на чужака, расположившегося под его деревом.

В самом центре рощицы Кувырок обнаружил кроличью нору. День близился к концу, и зайцу необходимо было найти прибежище на ночь. Он решил войти главным ходом и попросить приюта. Пустят ли его кролики — другой вопрос, но он твердо решил попытаться. Все лучше, чем еще одна ночь под открытым небом.

Он осторожно полез в нору.

В норе было темно. Кувырок подождал, пока глаза привыкнут, и стал продвигаться, медленно и осторожно, чтобы не испугать обитателей. Проходы были узковаты для зайца, он дышал с трудом и боялся застрять. Преодолевая страх замкнутого пространства, он двигался по темному проходу, стараясь сохранять спокойствие. Если бы он поддался панике и стал карабкаться назад, тут-то он бы и мог действительно застрять. Не хватало воздуха, земля давила на грудь. Раз или два он останавливался, жалея, что оказался здесь, но через какое-то время справлялся со страхом и двигался дальше.

Поначалу он надеялся, что нора окажется необитаемой, но скоро по запаху стало ясно, что здесь живут. Потом он расслышал писк маленьких крольчат и ласковые, тихие голоса матерей. Добравшись до первой каморки, он заглянул туда. Было, конечно, абсолютно темно, но его мозг формировал зрительные образы по показаниям остальных чувств — главным образом по запахам.

В каморке сидела крольчиха, и она была встревожена.

Кажется, она собиралась звать на помощь. Кувырок поспешил заговорить:

— Не бойтесь, я не враг. Мне нужен приют на ночь-другую, а потом я…

Крольчиха отчаянно завизжала.

Через несколько секунд в туннеле столпилось несколько кроликов, в основном парней. Их глаза в темноте светились красным. Все были настроены воинственно.

— Я ее не трогал, — сказал им Кувырок.

Один парень скакнул вперед. Он был поменьше Кувырка, но крепок и мускулист, а главное, он был в своем праве, на своей территории, и это явно придавало ему храбрости. Кувырку пришлось несколько раз напомнить себе, что он заяц, что зайцы сильнее, быстрее кроликов и опаснее в драке.

— Что тебе надо? — спросил кролик. — Это наша нора. Иди в поле или в свою нору. Нам тут не нужны чужаки.

— У меня сейчас нет норы, — ответил Кувырок. — Мне нужен приют на ночь.

Кролик презрительно фыркнул.

— Не мели чушь. Все, что тебе нужно, это ямка в земле. Вы ведь это называете норой.

Он прыгнул еще на один шаг вперед, и Кувырок в раздражении заскрипел зубами. Да, люди могли выгнать его из дома и завезти на край света, это понятно. Собаки могли гнать его по полю — никуда не денешься! Лиса в дюнах может взглядом приказать ему убираться вон — и приходится повиноваться, другого выхода нет. В конце концов, даже зайцы, ревниво охраняющие свою территорию, могут его прогнать. Но чтобы кролики указывали ему, что делать, а чего не делать! Нет, это уж слишком! Он снова заскрипел зубами.

— А что это ты на меня зубами скрипишь? — возмутился кролик. — Это мой дом, а не твой!

— Слушай, — сказал Кувырок, — хочешь подраться — пожалуйста! Могу со всеми сразу. Может, вы и выдерете у меня несколько клочков из шкуры, но мне надоело, что меня все гонят. Уж с вами-то я справлюсь! Ушей кое-кто точно лишится! Но вообще-то драться не обязательно. Мне нужно только место поспать. Не знаю, что ты там говоришь насчет ямки в земле. Я не русак, я голубой горный заяц. Я привык прятаться среди камней или в коротких туннелях. В открытом поле я нервничаю. Там негде укрыться от хищников, понимаешь?

Кролик воинственно взъерошил шерстку. И все же он слегка засомневался. Повернувшись, он заглянул в глаза стоящей за ним крольчихи, но ее взгляд сказал: нечего на меня смотреть, я его сюда не приглашала.

— Ты тут главный? — спросил Кувырок.

— Я самый крупный парень в норе, — ответил кролик, — значит, я и решаю, как и что. Ты про это спрашивал?

— Примерно. Так что, если ты скажешь, что мне можно остаться, другие не будут возражать?

— Да хоть бы и возражали! Что это изменит?

Кувырок кивнул.

— Ну, тогда решай. Обещаю никого не беспокоить. Может, у вас есть пустой отнорок? А я заплачу за постой, не думай. Принесу завтра какой-нибудь еды.

Кролик все еще колебался.

— Непривычно это как-то, — сказал он.

— Знаю. Тем более я буду вам обязан. Я сейчас за любую помощь спасибо скажу. Меня люди увезли с родины, травили борзыми. Счастье отвернулось от меня. В ваши края такие, как я, редко попадают. Так что это действительно особый случай.

Кролик решился.

— Ну ладно, оставайся. Ты же не лиса какая-нибудь. Меня зовут Эрб.

— А меня — Кувырок.

— Странное имя.

— И у тебя странное! — Кувырок снова ощетинился.

— Ну-ну, не заводись, — примирительно сказал Эрб. — Я тебя обидеть не хотел. Просто я никогда такого имени не слышал, даже у зайцев. Но конечно, раз ты не здешний…

Другие кролики все еще жались в проходе, молча слушая разговор своего вожака с пришельцем. Теперь, когда решено было, что заяц останется и драки не будет, они могли расслабиться и спокойно ждать, что будет дальше. Кролики ужасно волнуются по любому поводу, даже самому незначительному и пустому. Выбравшись из норы через северный выход, они тут же начинают жалеть, что не воспользовались южным, а откушав какой-нибудь травки, терзаться сомнениями, не полезнее ли для желудка другая. Многие из них хранят в норе специальные камешки, чтобы вертеть их в лапах для успокоения нервов.

— Не здешний, верно, — ответил Кувырок. — А твое имя откуда происходит?

— Это старинное фамильное имя, — сказал кролик, — его привезли мои предки из-за моря[2].

Кувырок кивнул, сказав: «A-а!», но, видимо, выражение морды его выдало.

— Не веришь! — вздохнул Эрб. — Значит, ты веришь в эту чушь, будто нас люди создали. Так вот, заяц, позволь сказать тебе кое-что, пока ты тут не нарвался на неприятности. Люди способны создавать только машины. Машины иногда кажутся живыми, но они не живые. Трактор, например, шумит и едет, но на самом деле это люди заставляют его двигаться. Сам он передвигаться не может.

— Откуда ты знаешь?

— Из наблюдений, вот откуда! Ты когда-нибудь видел, чтобы трактор ехал без человека внутри? А как только человек выходит, трактор всегда останавливается.

— Но он иногда продолжает дышать, — возразил Кувырок.

— Да, продолжает, я согласен. Он иногда продолжает дышать. Но люди, когда хотят, выключают его дыхание. Понимаешь? Люди управляют вещами, которые создали. А разве они управляют кроликами? Если бы управляли, разве им нужно бы было охотиться на нас с собаками или хорьками? Они бы просто выключали нас, а потом подбирали и совали в свои сумки. Понял теперь? Надо быть понаблюдательнее.