Бубба тяжело упал ему на спину. Гусь недолго бился и гоготал — Бубба утихомирил его в несколько мгновений. Стая с криком разлетелась, отчаянно хлопая усталыми крыльями. Снявшись с земли, они снова сбились в треугольник и полетели искать для отдыха другое место, где не будет ужасных неведомых убийц, нападающих ниоткуда.

Было уже совсем светло, но Бубба решил съесть добычу на месте. Гусь оказался слишком тяжелым, чтобы тащить его на башню. Поесть можно и здесь, а на башню отнести остатки.

Бубба яростно рвал мясо, разбрасывал перья, ошметки, брызгал кровью. Люди и животные решат, что гуся сгубила лиса.

Утолив голод, Бубба схватил в когти бесформенный ком мяса и снова взмыл в воздух. Он направился к башне. Долетев, швырнул в отверстие остатки гуся, а сам сел на стену и заглянул внутрь.

На мгновение у него сжалось сердце — ему показалось, что заяц все-таки умудрился убежать. Но нет, вот он, тесно прижался к стене, старается слиться с тенью. Бубба полюбовался пленником, потом прыгнул в комнату, царапая твердыми когтями кирпичи, немного поиграл с тем, что осталось от гуся, отдирая узкие полоски мяса и медленно их заглатывая.

Заяц смотрел на него из темного угла.

Бубба делал вид, что не обращает внимания на узника, а сам упивался его страданиями. Приятно было сознавать, что заяц в ужасе и этот ужас будет усиливаться в ожидании мучительной голодной смерти.

Мало-помалу Бубба заснул.

Историю заячьего племени нельзя назвать захватывающе интересной. Зайцы всегда были травоядным народом. Хищники каждый день убивали и пожирали их, но сами зайцы не убивали никого. В их прошлом не было славных сражений, им не случалось никого завоевывать, среди их предков не было могучих воинов. Один только великий Громоног, скорее бог, чем простой заяц, заслужил непреходящую славу. Зайцы могут похвастаться только своими лапами: единственная их доблесть — быстрота бега. Да, зайцы быстро бегают и гордятся этим. Но скорость служит им только для защиты и бегства, никогда для нападения.

Призрачные зайцы, духи тех, кого люди обожествляли около двух тысяч зим тому назад, — не единственные духи, которых почитают зайцы. Они просто самые близкие, но зайцы знают и древних призраков, истаявших почти в ничто, — созданий, которым поклонялись первые двуногие, только-только вышедшие из пещер. Эти сгустки полумрака являются в самых удаленных уголках земли и никак не участвуют в жизни современных зайцев, потому что их время давно прошло. Они стали клочьями тумана — памятью былых миров, далекой эпохи, они не имеют отношения к сегодняшнему дню. На стенах древних пещер встречаются их изображения, нанесенные углем и охрой, но эти рисунки относятся скорее к истории человека, чем к истории зайцев.

Призрачный заяц, который охранял Торопыжку, был жизнеспособным духом. Он явился ей во сне, чтобы в тяжкий для своей подопечной час придать ей мужества. Призрачный заяц знал легенды и были заячьей истории, уходящие в глубь тысячелетий вплоть до пятидесяти тысяч зим, но обожествлен был только во времена Боадики, королевы исенов[5].

Торопыжке приснилось, что кто-то говорит ей: «Не надо жалеть себя. Ты всего-навсего попалась в плен, но тот, кто захватил тебя, — вот он-то по-настоящему жалок, несчастен и напуган». Голос объяснил: заточение возвышает ее и унижает тюремщика. Даже если ей суждено здесь погибнуть, бояться не надо — она просто уйдет в Другой мир, а там страху нет места.

«Знай, что со времен Громонога, известного людям под именем Протозайца, или Палеолагуса, бесчисленные зайцы приходили в этот мир и покидали его, и меньше их не стало — наоборот, они покрывают всю землю, живут на всех широтах, от холодного севера до самого жаркого юга, и не покоряются человеку. Зайцы — гордые создания, дикие и вольные, и никому не под силу их приручить, разве что другому зайцу в брачный сезон.

Но их гордость — не надменность, рожденная силой. Это скромная гордость — самоуважение существ, не желающих сдаться человеку и стать его игрушкой. Единственные создания, на которых у зайцев не хватает доброты, — кролики, о которых невежды, полные предрассудков, сочиняют оскорбительные легенды. Эта несправедливость сильно удручает дух Громонога, что скользит по холмам и долинам, словно неяркий солнечный луч в зимний день. Ведь Громоног — одновременно и заяц, и кролик, прародитель и покровитель всех видов зайцеобразных».

Эти слова несли страдающей зайчихе утешение. Она ослабла от голода и погрузилась в полусон-полуобморок. Свет резал ей глаза, и она лежала в темном углу у стены, подальше от столба света, идущего от дыры в потолке. Там, у потолка, сидело горбоносое чудовище и внимательно следило за нею яркими безумными глазами, наслаждаясь зрелищем ее страданий.

Торопыжка понимала: смерть близка. Ей не хотелось доставлять удовольствие свирепой птице, постепенно угасая у нее на глазах, — лучше разбиться о камни у подножия башни. Она решила не откладывать и выброситься в дверь сегодня же вечером, когда Убоище улетит на охоту.

— Не бойся, — сказал призрачный заяц. — Я не могу спасти тебя, но умереть помогу. Ты не окажешься одна на темном переходе в Другой мир. На каждом шагу тебе будут встречаться такие же, как я, зайцы. Они укажут тебе путь, и ты не оступишься, не упадешь в пропасти туманной страны, разделяющей мир живых и мир мертвых.

Помни о тех, кто проделал этот путь до тебя, сохраняй спокойствие и рассудительность, и путь не покажется тебе тяжелым. Думай о Громоноге — он первый прошел по этому пути, и никто не мог показать ему дорогу. Будь осторожна на страшных темных дорогах нижнего мира — с бездонными провалами, мосты через которые охраняют ужасные, свирепые существа, безымянные и бесформенные.

Эти существа бесплотны, но опасны. Они не разорвут тебя на куски — тела у тебя уже не будет, — зато могут лишить рассудка. Громоног не знал, что они всего лишь невещественные фантомы, но храбро пробежал через клубящуюся тьму, и призраки разлетелись, как туман.

У тебя же будут дружественные проводники, их совет утешит тебя и сохранит твой рассудок.

А хочешь знать, что ты увидишь в Другом мире? Бескрайние луга и зеленые горы — совершенство, и великолепие, и миллионы заячьих духов, резвящихся в лучах вечной зари. Ты увидишь веселых беззубых лис и добрых орлов без когтей. Да-да, они тоже окажутся там, в этом месте, имеющем много имен! Даже люди там будут. Ты встретишь там человека, безоружного, без одежды, без кирпича и цемента, без железных машин. Обнаженные люди будут гулять по заячьим полям, и ты научишься у них новой любви и новой мудрости.

Попав туда, ты поймешь сущность и смысл заячьей истории. Ты узнаешь, что некогда зайцы были громадными и топтали землю могучими задними лапами. Но их было легко заметить, таких больших, и зубастые чудовища чуть не истребили их.

И вот зайцы, не будучи свирепыми хищниками, не имея в своем распоряжении оружия, вынуждены были искать другие средства защиты. И они нашли их — обратившись к волшебству. Они стали изучать звезды, луну и солнце, землю и воду, они научились искусству и науке волхвования. Они стали волшебными зайцами, очаровали людей, и те сделали Громонога и его потомство своими тотемами. Древние люди почитали зайцев, носили заячьи маски, вырезали из дерева символические заячьи фигурки.

Первое, что сделали зайцы с помощью волшебства, — изменили свои размеры, уменьшились, приобрели идеальный рост и длину. Теперь они могли укрываться от хищников в полях, среди камней — или просто замирать на открытом месте и становиться незаметными. Они научились скрываться, мгновенно притворяясь земляной кочкой на лугу или веткой дерева. У них был благородный облик — длинные уши, сильные задние лапы.

Нашлись, конечно, как всегда бывает, и маловеры — им недостало силы духа пройти через волшебное превращение. С ними волшебство сыграло злую шутку. Из-за своего неверия они, вместо того чтобы изменить размер, окаменели, превратились в гранитные глыбы, которые люди принимали за обычные камни, напоминающие животных.