У Него на руках и шеи было множество шрамов, все они были разными, и потому Варя просто сделала вид, будто поняла, что именно Он хотел ей показать, по большей части она просто любовалась Его телом.

Вурд повел ее за собой через высоченные заросли папоротника и разросшиеся кусты брусники, они вышли к небольшому озерцу, вокруг которого стояли ивы, склонив свои ветви к глади воды. Демон подошел к одной из них и прощупал ствол. В какой-то момент кора дерева засветилась оранжевым пламенем, и ветви дерева поднялись вверх, открывая пред путниками винтовую лестницу, ведущую под самую крону. Они стали подниматься, и каждая ступенька, на которую ступала нога Демона, вспыхивала огнем и частично превращалась в уголь. Варя наблюдала за Ним как зачарованная: Он двигался уверенно, без колебаний, не оглядываясь назад. Когда они добрались до вершины лестницы, на каждой ветви дерева проступили сосуды, как на человеческих руках, они наполнились светящейся кровью и освещали красным светом чуть ли не все озеро.

- Красиво! - восхищенно сказала Варя.

- К сожалению, красота моего мира губительна.

Наверху имелся деревянный настил, там был выстроен охотничий домик с двумя гамаками, столом и несколькими стульями, Варе также на глаза попался старый сундук, но он оказался пустым. Демон сел по центру комнаты и сложил ноги в позе лотоса, а руки в молитве подвел ко лбу. Варя не стала беспокоить Его и немного испугалась, когда Его волосы поднялись вверх, и темные, липкие тени выбрались из Его кос и направились к воде. Она легла в гамак и свесила ноги, ей хотелось поспать, но Вурд внезапно заговорил, будто сам с собой, и она прислушалась:

- В этом мире время не имеет никакого значения, все вокруг имеет свойство жить и повторяться вечно. Человек устроен сложнее, чем все, что его окружает. После смерти он не теряет свой прежний облик, ему нужно придерживаться своего представления о себе, как о личности, чтобы оставаться самим собой. Антилопа может родиться львом, одуванчик вырасти подсолнухом, но в случае с человеческой душой перерождение невозможно, иначе человека нельзя было бы помиловать или казнить. Взамен этого люди получили Божественный дар - возможность мыслить, самим выбирать, кем им быть. Это дало человеку господство над всем животным царством. Посмотри, как растут деревья, большие и старые прикрывают своими ветвями новые, молодые поросли, которые растут на их корнях. Человек не способен расти на корнях своих предков. Да, он - плоть от плоти своих отцов и матерей, их кровинушка, как любят говорить родители, но внутри мясной оболочки водится личность, которая ни на кого не похожа, по крайней мере, эта личность сама так считает. Тебе не хочется себя оплакать, почему ты так пристально смотришь на меня. Я, что ли, по-твоему, должен сожалеть о твоей смерти?

- Я не стану оплакивать своих родителей. - Варя посмотрела на озеро. - Я обязательно увижусь с ними вновь, рано или поздно я захочу сделать это. Мне зачастую хотелось побыть одной, а меня все время кто-то окружал, задавал мне вопросы, кто-то так или иначе был в курсе, где я и с кем, чем занята… Мне не удавалось побыть с собою наедине больше нескольких часов, а сейчас я исчезла.

- Ты можешь рассуждать сама про себя, не вслух? - Демон поморщился. - Ладно, продолжай. В конце концов не каждый день случается умереть.

- Сейчас я уже не тот мизантроп, некогда желавший избавиться от родительской заботы. Теперь мне перед ними стыдно, что я так мало времени им уделяла.

- Что насчет твоего автомобиля? Вы были с ним близки?

- Я люблю ездить на машине, - Варя ностальгически улыбнулась. - Но я люблю ездить на пассажирском сиденье, ни о чем не думая. Поездка на машине для меня, как прогулка, нравится мне при любом стечении обстоятельств, даже если меня везут связанной в багажнике с мешком на голове.

- Любовники? По ним ты будешь скучать?

- А что, я больше не смогу ни с кем переспать? Я думала, что выгляжу так же, как и при жизни.

- Да, все по-прежнему при тебе. Ты хороша собой, и, бесспорно, секс у тебя еще будет. Но вряд ли с теми же людьми, если, конечно, кто-нибудь из них не некрофил или же не решил уйти вслед за тобой.

- Они были одноразовыми вариантами. Зачем ты вообще спрашиваешь меня об этом, разве Ты сам не видел, как я к ним относилась, а как отношусь к Тебе?

- Я просто хотел поддержать разговор и перечислял все, что обычно людям дорого.

- Некоторых из них я знала только поверхностно, другие же, наоборот, пытались мне все о себе рассказать и сделать меня частью их жизни. Но никто со мною надолго не задерживался - я всех прогоняла. В свою жизнь я никого не пускала, никто из моих любовников не знал обо мне всей правды, для всех у меня была вымышленная история, профессия, друзья. Я придумывала для себя даже вкусовые пристрастия, например, многим говорила, что не ем оранжевые конфетки, а это было не так, пока я на самом деле не перестала их есть.

- Тебе действительно идет быть актрисой, продолжай в том же духе. И однажды ты кому-нибудь расскажешь всю свою историю целиком, о каждой пройденной тобой ступени, и расскажешь ты это, стоя как минимум на лестничном пролете, оглядываясь назад на пройденный путь. Ты будешь помнить многие из этих ступеней, конечно, какие-то трудности и мысли позабудутся, но некоторые из ступеней будут символизировать живых людей, через которых ты переступила, и, на которых ты оставила свой след - отпечаток ноги. Ты великолепна.

- Спасибо. - Варя удивилась внезапному комплименту. - Что касается этих ступеней, многие из них уже смирились с тем, что им впредь не увидеть моих раздвинутых ног и не заглянуть мне под юбку.

- У тебя отличный дар маскировки, мало кто смог тебя раскусить и догадаться, о чем ты на самом деле думаешь.

- Откуда Тебе так много обо мне известно? Ты все-таки и впрямь все время был рядом со мной?

- Тебе так могло показаться потому, что я просто высказал свои предположения, а ты их сразу же подтвердила, так бурно на них отреагировав. Я же не бесстыжий пес, чтобы следить за юной леди. Тем более слежка возможно только тогда, когда о твоем присутствии никто не догадывается, а ты видела меня с раннего детства, даже прозвище мне дала.

- Чертик. - Варя закрыла глаза.

Она вспоминала о том, как в полночь в детской комнате на подоконнике появлялся сутулый силуэт, словно за шторой сидел плешивый, потрепанный жизнью шакал. Варя не боялась его и с интересом наблюдала за ним, и вскоре он стал выходить с ней на контакт: выслушивал, укрывал одеялом, проводил ладонью по лбу. Он окружил ее приятными случайностями, исполнял ее простенькие желания, покровительствовал ей, оставаясь невидимым в тени. Но было в нем и что-то пугающее, и чем старше Варя становилась, тем больше чувствовала в нем агрессию и опасность, похоть и дерзкую силу. Варин рассудок в ту пору стал уязвим пред пропагандой Бога - Освободителя. Она была готова поверить кому и чему угодно, адепты всех конфессий одинаково фанатичны и назойливы. Мама надела ей на шею золотой крестик и сказала, что Иисус Христос, Пресвятая Богородица и Святой Дух всегда придут ей на помощь взамен на ее молитву, а также в нескольких других случаях, прописанных мелким шрифтом в договоре добровольного материального пожертвования, правда, мама тогда не дала ей банковские реквизиты Бога, а только его земных посредников, кои есть при каждой церкви. Чертик к тому времени потерял образ шакала, теперь Он являлся в образе тени примерно около двух метров высотою. Демон стоял у изголовья ее кровати, в углу, куда не попадал свет уличного фонаря. Варе ничего не оставалось делать, кроме как начать молиться перед сном. Она пыталась достучаться до святых и сообщить им о том, что в ее комнате стоит Демон, но Он не исчезал. Когда Варе исполнилось шестнадцать, и она попыталась покончить с собой, запас ее молитв иссяк, и ее вера в Бога рухнула сама собой, увяла, как растение, которое никто не поливал.

Покойнице захотелось поделиться своими воспоминаниями с Вурдом, но Он уже крепко спал.