- Что ж, отведаем угощений скупца, - сказал граф, садясь на поставленную слугами кровать и провожая их взглядом. - Надо бы рассказать Вадгриму о том, что здесь творится. Конечно прислуга это прислуга, но они ведь такие же люди, и кормить их стоит нормально.

Леда испытала к графу укол симпатии после этих его слов. У нее сердце щемило от одного вида худых, трясущихся бедолаг. Она подсела к нему, однако есть ей не хотелось. Желудок был полон еще с кареты, да и грызло ее внутри какое-то смутное беспокойство. В дверь вдруг кто-то поскребся и, вернув обратно в корзину краюху хлеба, девушка пошла открывать.

На пороге обнаружился, виляя хвостом, черный пес.

- Здравствуйте, Леолет, - сказал девушка, пропуская его в комнату.

- Ты и к собаке на вы? - фыркнул граф.

Пес прошел к графу и принялся отряхиваться. В его черной шкуре блестели, словно раса на траве, растаявшие снежинки. Граф выругался, видно, до него долетели капельки воды. Пользуясь замешательством Аластра, пес ловко поставил лапы ему на колени и схватил из корзины здоровый кусок колбасы. Нервно, голодно порыкивая, Лаоллет отбежал в угол и принялся за свою «добычу»

- Вот вроде бывший принц, а собака собакой, - отряхивая брюки со следами собачиьх лап, проворчал Аластр.

- Попробуй не стань псом, прожив в таком облике семь сотен лет, - улыбнулась Леда, а потом попросила. - Не могли бы вы отвернуться? Я хочу раздеться...

- Зачем? - удивился как-то невпопад граф.

- Ну, не спать же мне в таком виде? - удивилась девушка.

Выглядела она и правда не лучшим образом. Пусть Леда успела умыться снегом, когда они выходили из пещеры, но подозревала, что все равно выглядит очень чумазой. Как назло зеркала в комнате не было, и она даже не могла на себя посмотреться:

«С каких это пор ты, всю жизнь обходившаяся без зеркала, вдруг стала так в нем нуждаться? - спросила Леда у самой себя, а потом, не сдержав улыбки, ответила. - С тех пор, как начала самой себе в нем нравится».

Граф поднял бровь.

- Чего я там не видел... - пробурчал он, но все же тактично отвернулся.

Леду, впрочем, такие его слова не обидели. Она скинула с себя то, что осталось от платья и, заведя руки за спину, принялась искать завязки корсета. Шнуровка никак не хотела попадаться. Как могла девушка повернула голову, но попробуй увидь свою собственную спину. Видно, догадавшись о ее мучениях, граф спросил:

- Тебе помочь?

Покраснев, девушка решила - ну что ж, деваться некуда. С тяжелым вздохом она подошла к графу и повернулась спиной. Аластр фыркнул - то ли от смущения, то ли от вида заляпанного пылью карсета - и принялся ослаблять шнуровку. Леда покраснела и, как только поняла, что дальше может обойтись без помощи, отошла в сторонку. Аластр смущенным не выглядел. Он широко зевнул и пробормотал:

- Ты как хочешь, а я - спать. Вот, пса уже сморило.

Лаолет и правда спал, забравшись на постель к Марту и разместившись у того в ногах. Леду и саму клонило в сон. Пока граф укладывался и накрывался старым, пахнущим клопами одеялом, девушка освободилась от корсета и подбросила в камин дров. Когда она ложилась, Аластр уже спал, и это ее успокоило. Она ощущала перед ним какую-то странную, непривычную ей неловкость.

«Даже не смей в него влюбляться, - подумала она. - Ты же знаешь, какой у него может быть отвратительный характер».

Она специально отвернулась от своего мужа, но сон не шел. О графе она окончательно забыла, и мысли ее потекли совсем в другое русло.

А ведь она победила. Стоило приложить чуть-чуть усилий, немного рискнуть, и она победила целого голема. Большого, сердитого и беспощадного. Эта победа казалась ей какой-то туманной, неестественной. Она справилась. Не струсила, не спасовала, не убежала и не смирилась, как это бывало обычно, а собрала всю свою смелость в кулак и победила. Пусть ей помогали, пусть их спас Март, но без нее ничего бы не вышло. Эта мысль так удивила ее, что она не знала, куда деть неожиданно нахлынувшую радость.

Вдруг все ее прошлые проблемы показались ей надуманными. Она могла бы, как та самая уже давно забытая Ирки, сбежать из дома и попытаться пересечь границу королевства, за пределами которого жертвы не приносились. Теперь она четко понимала, что у нее получилось бы. И осознание того, что она похоронила, закопала сознательно свою жизнь, напугала ее.

«Я была как ходячий мертвец, - подумалось ей. - Только и делала, что плакала и всего боялась. Но что же мне делать теперь?»

Она немного поразмыслила. Бежать сейчас смысла никакого не было. Да и, в принципе, зачем? Граф в последней время относился к ней очень хорошо, ехали они в безопасное место, к какому-то герцогу в сопровождении лучших воинов королевства. Что вообще могло случиться с ними в пути? Ну метель. Но метель не будет господствовать на улице вечно. Нападет кто? Но Карл - и Леда в этом почему-то не сомневалась - мог запросто остановить любого бандита своим мечом.

«Может, попробовать чем-то им помочь? - вдруг пришла ей в голову идея. - Хотя чем я вообще могу быть полезна, я же слабая, только и умею, что шить да вышивать».

Решив, что завтра же она спросит об этом Аластра и внесет свой маленький вклад в их общее дело, она закрыла глаза и уже хотела забыться приятным сном, но тут дверь в их комнату тихонько отворилась.

Темный силуэт - худощавый, сгорбленный и темный - пробрался в комнату. Сквозь полузакрытые глаза Леда с интересом за ним наблюдала. Сначала силуэт ничего особенного не делал. Он обошел комнату, подкинул в камин дров. Жертвенница уже решила, что это слуга, как вдруг незнакомец подошел к Марту и повис над ним, чем-то шурша. Не понимая, что происходит, Леда тихо потыкала мирно сопящего Аластра локтем в бок, но тот не проснулся - лишь замычал во сне. На это мычание незнакомец обернулся.

Леда притворилась спящей, закрыла глаза. Когда она вновь их открыла, незнакомец все еще нависал над Мартом, повернувшись к девушке спиной. Та потрясла Алстра за плечи. Она никак не могла понять, почему же он никак не проснется. В голове мелькнула предательская мысль - отравили! Девушка тихо, пытаясь не шуршать одеялом, прижалась ухом к его груди. Сердце билось. Леда с облегчением выдохнула.

Незнакомец тем временем достал из своей сумки веревку и принялся зачем-то связывать божеству руки. Леда запаниковала. Она понимала - нужно что-то делать, но что? Черный пес спал так же беспробудно, как и граф. Девушка оказалась единственной, кто способна была помешать злоумышленнику.

«Решила помогать, так уж помоги, - поругала она себя. - Давай, соберись? Что я могу сделать?»

Глазами она обшарила темную комнату в поисках какого-нибудь оружия. Ничего. Единственный предмет, которым она могла бы от души съездить незнакомцу по голове - полный воды кувшин - стоял на подоконнике далеко от нее.

«Надо попытаться неслышно прокрасться в коридор и поднять шум», - решила она.

Осторожно, стараясь даже не дышать слишком громко, девушка выбралась из под одеяла и встала. На цыпочках она начала продвигаться в сторону двери. Вся она сосредоточилась на своих ногах и на шуршании, с которым незнакомец связывал Марта. Шаг. Еще шаг. Еще два.

И тут, как назло, скрипнула половица. Человек внезапно обернулся, в руке его стремительно сверкнул нож. Леда опрометью кинулась к двери, но не успела. Злоумышленник поймал ее за косу. Голову будто обдало кипятком, девушка сдавленно вскрикнула. Ей вдруг вспомнилось, сколько раз она прищемляла эту треклятую косу дверью. Сколько она ей бед доставила, и вот теперь тоже подвела.

Незнакомец подтянул девушку к себе. Одной рукой он зажал Леде рот, другой приставил нож к горлу.

- Ишь ты, какая хитренькая, - сказал на ухо мужской голос с неприятными нотками безумия. - Милая девочка, а такая хулиганка. А шейка какая миленькая. Если бы мне не велели притащить тебя живой, куколка, я бы тебя прямо сейчас прирезал. Но увы. Однако если ты только попробуешь пикнуть, то я вырву тебе язык. Никто не просил доставлять тебя целой и невредимой, девочка. Так что будь хорошей и смирной. Сейчас ты сядешь на постель, и я свяжу тебя. Ну... давай...