- Господин Вацлав Баньски?

- Бондски, - автоматически поправил Вацлав, всё ещё не пришедший в себя. Они разговаривают! Не то что бы это было так уж удивительно само по себе, но, алиен побери, они разговаривают с ним, с Вацлавом!

- Так точно, Бомжски, - кивнул офицер с яркими звёздами на погонах. - От имени Верховного Главнокомандования я уполномочен передать Вам, господин Вацлав, извещение. Э... мы могли бы... э... войти внутрь?

У офицера был чудной говор, знакомые слова казались какими-то сказочными гостями с далёких планет, и их семантика не сразу дошла до сознания изумлённого парня.

- Наверняка могли бы, - выдал после некоторой паузы Вацлав, мысленно сопоставив габариты гостей с габаритами дверного поёма. - Не вижу в этом проблемы.

- Благодарю! - отчеканил военный, и выжидающе уставился на Вацлава. Вацлав не понял - его мозг наслаждался созерцанием, и вмешиваться не собирался. С учётом невероятности происходящего Вацлав не мог его винить.

Тогда военный выразительно показал глазами на дверь. Вацлав, наконец, понял, и отправился туда. Поднялся на открытую веранду, широко распахнул дверь - обычную дверь типового фермерского дома - и вошёл внутрь. Следом вошёл главный военный, и сопровождавшие его офицеры. Э... то есть, офицерши. Сейчас Вацлав обратил внимание, что это - офицерши. Сложно было сказать, глядя на их квадратные лица, и холодный прищур глаз, пока они не прошли совсем рядом. Вацлав пожал плечами. Ему ещё пока сложно было принять происходящее за реальность. Хотя это и для сна было... как-то слишком.

- С прискорбием вынужден сообщить, - огорошил парнишку старший офицер сразу, едва прикрыл за собой дверь, - что Ваш отец, Роджер Бодунски... отставить, Ботцки... э... пардон. Роджер, Ваш отец, э... геройски погиб в печальном инциденте на Кирибее-три. Особым приказом Верховного Главнокомандования Ваш отец посмертно представлен к ордену мужества.

Вот теперь Вацлав был уверен - его контузило при взрыве пушки, и это всё - бред контуженого мозга. Ну, раз уж так, почему бы не спросить:

- Как он погиб?

- Э... он заболел.

- Чем?

- Э... ветрянкой.

- На Кирибее-три?

- Точно так. На борту крейсера.

- Крейсера?

- Э... я сказал 'крейсера'? Я оговорился. Баржи. Не важно.

- А разве умерших от ветрянки фермеров награждают боевыми орденами?

- Э... он спасал детей. Больных ветрянкой сирот. Во время инцидента. Очень мужественно спасал, геройски. Но, к сожалению, оказалось, что Ваш отец в детстве ветрянкой не переболел, и иммунитета не имел.

- Эк меня контузило, - поразился Вацлав, - пушка, наверное, взорвалась, а я лежу сейчас в поле и брежу.

- Не переживайте так, - участливо отозвалась одна из военно-космических дам, - сейчас это лечат. Примите успокоительного.

- Господин Вацлав, - несколько сконфуженно прервал их старший офицер, - я настоятельно советую Вам придерживаться версии, что в список представленных к награде Ваш отец попал случайно. Понимаете? Не за дело, а с лёгкой руки некоего лично Вам не известного друга его детства, который сейчас работает письмоводителем в штабе четвёртого ударного флота. Вы, как семья героя, будете получать хорошую пенсию. Рассчитываю, что такая версия снимет вопросы любопытных. Поверьте, людское любопытство... э... в случаях, подобных этому... э... может быть хуже любой ветрянки. На этом, прошу меня простить! Если я что-то могу для Вас сделать...

- Ага, - кивнул Вацлав, спохватившись, - там, на веранде в углу, рядом с вёдрами такая чёрная банка стоит - будете улетать - взорвите километрах в двадцати над полем.

- Взорвать? Над полем? Э-м... конечно, да, - офицер явно чувствовал себя 'не в своей тарелке'. - Если я чем-то смогу быть полезен, позвоните. В любое время суток. Код: девять, два ноля, и на вопрос связиста просто назовите моё звание и фамилию. Вот с этой визитки. Честь имею!

Все трое военных слаженно щёлкнули каблуками, синхронно козырнули, чётко развернулись, и быстро вышли на 'кругом, правое плечо вперёд, арш!'

Вацлав остался, задумчиво вертя в руках коробочку красного бархата. Парень не уловил, откуда она взялась. Наверное, тот офицер вручил - если рассуждать логически. Внутри лежали три новеньких ордена 'За мужество' первой, второй, и третьей степени. И орден 'Боевого знамени' с формулировкой: 'за вклад в обороноспособность человечества'.

- Ветрянка нынче озверела, - глупо пробормотал бедолага Вацлав, пытаясь осознать, какого чёрта тут вообще происходит. На столике возле входной двери остались лежать официальные бумаги с голографическими печатями Комиссариата Обороны Человечества, и Верховного Главнокомандования. Извещение, свидетельство о смерти, и удостоверение о назначении пенсии семье за потерю кормильца. Сознание наотрез отказывалось верить в реальность произошедшего.

Нет, это не ветрянка озверела, это военные нынче озверели! Что за глупый розыгрыш! Вот вернётся отец!

Парень мрачно выругался, и молча вышел из дома. Как раз вовремя, что бы наблюдать, как военный космический шаттл набирает высоту.

Вдруг яркая вспышка, и - Бух!

Они всё-таки взорвали банку с оставшимся йодистым серебром.

- Ох, бездна проклятых алиенов! - воскликнул парнишка, в отчаянии заламывая руки, - Да они же тупо аннигилировали банку! Идиоты! Просил же: взорвать, а не уничтожить! Распылить, а не сжечь! А-р-р! Тьфу! Что б вас!

Вацлав с досадой сплюнул и ушёл в сарай. С час возился со сломанным оросителем, пытался как-то приладить лебёдку, домкрат, и привязанные к ноге грабли - последнее в качестве средства удалённого управления лебёдкой. Толку не добился. Только что-то где-то в станине оросителя хрустнуло, и звук этот лишь подтвердил очевидное: надо найти нормального гуманоида с двумя руками в помощники, а не корячиться одному. Либо дождаться отца.

Какого алиена эти космические военные себе позволяют!

Вацлав бросил злосчастный ороситель, и вернулся домой. Несколько минут тупо стоял посреди просторной комнаты и тупо смотрел на любимое отцовское кресло-качалку. Возле камина. Отец сам это кресло сделал. И камин сам сложил.

Отец Вацлава - фермер, и всю жизнь был фермером. Он помогает соседу - Мицковичу - выводить новый сорт яблонь, а сам втихушку занимается селекцией дождевых червей. Он объяснял Вацлаву нюансы использования удобрений, и как при этом не потравить птиц. Учил водить трактор, и растолковывал, как правильно выбрать глубину вспашки, и почему именно так. Он... да он...

Во-первых, отец никогда ничем не болел. Вообще. Даже насморком. Ни разу.

Во-вторых, сейчас никто не умирает от ветрянки. Да нынче даже оторванные руки-ноги заново отращивают! Да что это за болезнь вообще? И как он умудрился подцепить эту 'ветрянку' в космосе? В космосе же нет ветра!

В третьих, отец никаких дел с военными никогда не имел! Любой, кто хоть немного знал этого человека, никогда не поверит! Какие военные?! Отец был просто паталогически не способен драться! Он избегал любых конфликтов любыми путями! Он даже торговаться не умел! Да он вообще!

Однажды, у них в доме завелись муравьи. Так отец, вместо того, что бы побрызгать мелких паразитов дустом, или другой какой отравой, несколько суток неотрывно наблюдал за неутихающей деятельностью тупых муравьёв, исследовал их повадки. То есть инстинкты, да. А потом нашёл способ обмануть тупых насекомых, и заставил их убраться из дома. Муравьи переселились во двор.

И вот как это вяжется с тремя орденами за личное мужество? Бред!

А орден боевого знамени? Такой вручается только полководцам, генералам. Да что бы получить такой орден, мало выиграть пару сражений, необходимо как минимум решить судьбу целого театра военных действий. Отец Вацлава - кавалер 'Боевого знамени'? Бред!

Эти тупые военные что-то напутали! Да! Отец уже скоро вернётся, Вацлав покажет ему бумаги, расскажет о залётных военных космонавтах, и они вместе посмеются. А потом отец свяжется с кем надо и покажет этим воякам, как шутить подобными вещами!