— Элен. — представилась она. — А Вы?..
— Аля.
— Хорошо, Аля. Пойдем, у тебя много дел.
Крепко схватив за руку, она повела меня за собой. За одним из камней сидел невысокий мужчина лет сорока. У него в руках было несколько булыжников. Увидев меня, он положил камни на пол, одернул китель и слегка поклонился.
— Welcome! — крякнул он по-армейски коротко и резко.
На нем был расшитый китель с огромными погонами и смешные вымазанные в пепле ласины. Из какой он эпохи мне оставалось лишь догадывается, но торчит он здесь явно подольше моего.
Я кивнула ему в ответ, растеряно оглядывая незнакомца и пытаясь снова начать ровно дышать.
— Эрик приветствует тебя. — перевела Элен, хотя о этом я и сама смутно догадывалась. — Он ни слова не может по-русски. Но мы с ним тут уже так давно, что понимаем друг друга с половины слова.
— А Вы? Ваш акцент…
— Мы же договорились на ты. — нестрого поправила меня женщина. — Я полячка. Была, по крайней мере. У всех у нас тут одна история и все мы одинаково желаем долгой и мучительной смерти одному и тому же человеку. Как, наверно, и тебя, нас сюда упек Златан.
— Garrat! — по-вороньи каркнул Эрик, будто понимал, о чем говорит Элен.
— И Гаррет тоже. — подтвердила женщина. — Мы зеркала. Или когда-то ими были.
— Вы тоже пришли сюда за кинжалом?
— О, да! — протянула Элен. — Только вот не дошли. Тогда мы еще не знали, что все иллюзии вокруг всего лишь иллюзии. Мне и сейчас иной раз не верится в это.
— Вы знаете, где он?
— Там. — Элен указала на маячивший вдалеке шпиль. — На самом верху. Но достать его не очень сложно. Сложнее дойти, не испугавшись иллюзии.
— Значит, мне уже не дойти?
У меня в памяти возник собственный крик ужаса и ощущение сжимающегося в груди сердца. Что-то, а страх я тут точно пережила.
— Дойдешь. Главное помнить, чтобы ни случилось, борись до последнего. Как только ты смиришься с мыслью, что тебе не выжить, тогда точно все. Присоединишься к нам. Как десятки до тебя.
— А где они все?
— Исчезли. Просто в один миг их не становилось. Потом приходили другие и тоже исчезали. И опять, и опять… Мы с Эриком долгожители. Куда деваются попадающие сюда люди, и что с ними там происходит, почему они не возвращаются, я не знаю. Может быть они возвращаются в нормальный мир… Не исключено.
— Почему вы не возьмете кинжал сами и не выберитесь отсюда?!
— Потому что мы упустили свой шанс, детка. — Элен смотрела мне прямо в глаза, на самое донышко души, и говорила почти шепотом. — Мы мертвы.
— Но должен же быть выход?
— Так иди и найди его. Если ты возьмешь кинжал, иллюзия рассеется и, кто я знает, может быть и мы сможем выбраться отсюда.
Мы обе замолчали. Эрик грустно бубнил себе под нос какую-то песенку и подбирал с земли свои булыжники.
— Come on! — настойчиво сказал он. Они с Элен многозначительно переглянулись, общаясь на понятном только им двоим языке, и женщина взяла меня под локоть.
— Мы проводим тебя до клыка. Но достать кинжал сможешь только ты.
Мы долго шли по черной пустыне, шаг за шагом приближаясь к той махине, которую Элен назвала клыком. Эрик беспрестанно пел свои песенки, и они совсем скоро так крепко уселись в моем подсознании, что я невольно стала повторять за ним, перевирая слова и страшно смеша этим Элен. Я и думать забыла о всяких монстрах, а они не спешили о себе напоминать. Да и, как утверждала женщина, брошенный в спину твари булыжник был достаточно надежной самозащитой.
Вблизи клык оказался неприступной скалой, выросшей прямо из-под земли. Когда я задрала голову, чтобы разглядеть кинжал на ее вершине, мне стало дурно от осознания того, как же высоко придется взбираться. Голова закружилась, будто я уже была на высоте, в груди жестким комком застыл страх.
Эрик и Элен остановились.
— Дальше ты должна идти сама. Там кишмя кишит этих тварей, но помни, что они лишь иллюзия. Пока ты ее не боишься, она будет бояться тебя. Не позволяй страху победить себя.
Я улыбнулась, вспомнив автора этих слов. Как же похожи наши истории…
— Take it. — Эрик протянул мне свое единственное оружие в этом мире — булыжники.
— Ты нам понравилась, но мы бы не хотели тебя здесь еще увидеть. Сделай это. Ты должна отсюда выйти.
— For all of us. - крякнул на прощание Эрик, и я зашагала к клыку.
Как я на него буду взбираться, оставалось загадкой, потому что выглядел он неприступным шпилем. Возможно, если бы у меня было альпинистское оборудование или просто веревки, задача не была бы такой невыполнимой. Но здесь у меня из экипировки были только булыжники, щедро подаренные Эриком, и собственные руки.
Первая тварь налетела на меня, когда до клыка оставалось не больше полукилометра. Огромная красная ящерица, похожая на дракона из сказок про томящихся в замках принцесс, без предупреждения хотела мной пообедать. Сначала я принялась бежать и кричать, но, опомнившись, резко затормозила и швырнула булыжник в морду твари. Она лопнула, как мыльный шарик, до которого по неосторожности дотронулись рукой.
Остальные камни у меня тоже ушли на прицельную пальбу по мутантам-переросткам, выскакивающим неведомо откуда.
Не без труда, но мне удалось пробраться к клыку, где у самого подножья я нос к носу столкнулась с огромной крысой, размерами которая поспорила бы и с теленком. Две пары красных глаз уставились на меня, из пасти послышалось приглушенное шипение. Я сделала пару шагов назад и, обернувшись, поняла, что окружена этими тварями. Камней у меня больше не было, как и ничего более-менее подходящего для того, чтобы запустить в этих крох.
Рассудив, что все равно ничего не теряю, и вряд ли эти мутанты опаснее Великих магов в ярости, я шагнула на встречу одной из них. Долго объяснять крысе, что я собираюсь сделать, не пришлось: она раскрыла зубатую (ничуть не хуже чем у акулы) пасть и приготовилась меня переваривать. Только вот невкусная я. Костлявая.
Крыса приготовилась к прыжку и через долю секунды ее зубы уже готовы были в меня вонзиться. Защищаясь, я выставила вперед руку. Это произошло скорее инстинктивно, нежели чем обдумано, но как только моя ладонь встретилась с ее лохматой мордой, крыса исчезла.
Остальные крысы зашипели, но мне было глубоко все равно, что они думают о моем поведении. Я подошла к клыку вплотную и подтянулась на руках, схватившись за выступы в камне. Как только выберусь отсюда, запишусь в секцию горного альпинизма. А я обязательно выберусь.
Я изо всех сил хваталась за скользкие выступы, разодрав пальцы в кровь. Любая модница упала бы в обморок, если бы увидела, что стало с моим маникюром. Точнее говоря, мне больше не на чем было делать маникюр — на месте ногтей образовались кровоточащие раны.
Я была уже достаточно высоко, когда мне на голову упала змея. За ней вторая, третья. Какой-то шутник там, наверху, вытряхнул на меня целое ведро этих мерзких тварей. Они ползали по мне, забирались под одежду. Мне хотелось содрать с себя кожу, которой коснулись эти противные скользкие тельца. Но я терпела. Они извивались на мне, ползли по рукам, мешая хвататься за и без того ненадежные выступы. Но я терпела.
Ноги то и дело срывались, обломки клыка падали вниз. Мне казалось, что я поднялась всего на пару десятков метров, но здесь все предметы на земле, казавшиеся мне огромными, уже превратились в слабо различимые точки.
Я схватилась за очередной выступ, в сотый раз стараясь подтянуть тело выше, но опора сорвалась вниз. Вцепившись в камень остатками ногтей, я удержалась. Все мышцы ныли, боль казалась адской. Я крикнула от досады и страха. Сердце колотилось с бешеной силой. Но я смогла найти в себе силы, чтобы карабкаться все выше и выше.
Вот так всю жизнь я ползаю по отвесной скале. Ветер треплет волосы, змеи ползают по телу, так и норовя укусить, каждое движение дается ценой неописуемой боли. Но всегда есть выбор: можно послать все это к черту, расслабить руки и кинуться в объятья ветру. Можно пожалеть себя, позволить себе передохнуть, пристроившись на первом подходящем выступе и ждать, когда облака рассеются, и кто-нибудь придет и спасет тебя. Но можно продолжать идти вперед, несмотря на то, что больно и страшно. Несмотря на то, что впереди нас не ждет ничего хорошего. Несмотря на то, что чем выше мы подымается, тем сильнее ветер и тем больше наваливается усталость, и, кажется, что вот-вот силы уйдут окончательно…
