— Спасибо, позволю себе отказаться. — стараясь быть вежливым, кинул парень и уверенно зашагал вверх по лестнице к покоям Ратмира.

— Господин спит! — нарочито громко повторил управляющий, подумав, что парень просто не расслышал его слов, но тот и не собирался прислушиваться к чьим бы то ни было доводам.

Встречающиеся ему слуги покорно расступались, признавая в нем своего господина, кланялись чуть не до земли. Феофан ненавидел, когда обычаем и лишь упрямо отводил глаза от сгорбившихся в поклонах людей.

Без особых церемоний он распахнул дверь, ворвавшись в хозяйские покои, и пренебрежительно скинул с роскошного привезенного из-за границы кресла набросанную одежду чтобы усесться. Недовольно кряхтя, Ратмир высунул голову из-под белоснежного одеяла.

— Что ты так рано заявился? — заспанным голосом возмутился он, снова бессильно рухнув на подушки.

— Ты меня звал, вот я и пришел. — меланхолично ответил Феофан.

— Ну, так ведь не с самого утра! — зевая, взмолился дворянин.

— Милый мой друг, — саркастично улыбнулся парень, — уже давно миновал полдень. Но если ты хочешь, я зайду потом. Времени у нас с тобой предостаточно. Лет через сто тебя устроит?

— Подумаешь, какие мелочи! — ворчливо ответил Ратмир, но все же нашел в себе силы подняться с кровати и, накинув роскошный халат, предстал перед братом.

Друг на друга они смотрели как в зеркало. Те же волевые правильные черты лица, густые волосы, которые у Ратмира все же были немного более темными, поддернутые легкой ухмылкой губы. У Феофана тоже раньше были такие же серые холодные глаза. Только братьев нельзя было спутать. Ратмир отличался особой величавостью, как будто он родился вовсе не в крестьянской семье, а был не меньше чем первым престолонаследником. Он обожал, когда перед ним преклонялись, ползали на коленях, целовали его гладкие белые руки. Ведь так сама судьба распорядилась, чтобы именно ему выпал жребий быть лучшим. Только вот его младший брат не понимал, какая удача попалась им в сети. Феофан видел в своем бессмертии и всевластии лишь наказание, тяжкий крест, который ему предстоит нести долгие века. Он не смог справиться с внезапно обрушившейся на него благодатью. Зато Ратмир четко видел все плюсы своего Дара.

— Ты хотел о чем-то со мной поговорить? — сразу перешел к делу Феофан.

Ратмир скривился, как будто его заставили проглотить лимон целиком:

— Подожди! Я еще в себя не пришел, а ты уже о делах. Может, попьешь с родным старшим братом чаю, поболтаем о жизни, а? Такой прекрасный день сегодня!

— Что тебе от меня понадобилось? — не теряя бдительности, пытался выяснить парень.

— А ты не думаешь, что я мог просто по тебе соскучиться? — Ратмир выжидающе посмотрел на брата, приподняв брови.

— Если бы я был лет на триста моложе, то именно так и подумал бы. Но с высоты прожитых десятилетий я отлично вижу, что такая сентиментальность тебе вовсе не свойственна. — холодно ответил Феофан.

Ратмир вмиг сделался серьезным, резким движением сдернул с кровати одеяло, сурово кинув пробудившемуся юному созданию:

— Шла вон.

Видимо, привыкшая к такому обращению девушка укутала свое белоснежное тело в легкую простынь и неспешно побрела к выходу из комнаты, бросая Феофану вызывающие взгляды. Когда дверь за ней захлопнулась, Ратмир резко развернулся к окну и, распахнув занавеси, посмотрел на затянутую снежной пеленой улицу. Феофан приблизился к нему и, положив руку на плечо брата, негромко спросил:

— Стряслось что-то серьезное?

Ратмир утомленно потер переносицу, стараясь подобрать правильные слова, но Феофан его опередил:

— Я знаю, что ты зачем-то собираешь энергию. Не стану врать, что мне это нравиться. Ты должен помнить…

— Я же никому не навредил? Вот и все. — перебил его старший брат. — Дело не в этом. Точнее говоря, не совсем в этом. Посмотри, как мы живем! — Ратмир обвел руками комнату, словно пытаясь наглядно продемонстрировать всю бедственность положения.

— Да, — потянул Феофан, — уборка, конечно, не помешала бы. Тебе помочь в этом?

— Прекрати, я серьезно. — кинул гневный взгляд Ратмир. — Люди без конца воюют между собой, убивают друг друга тысячами! Цари никак не могут поделить между собой власть, и каждый из них думает, что это именно он самый великий и могущественный. А на деле они только люди, которые по счастливой случайности родились в нужном месте и в нужное время. А нас с тобой выбрал сам Дар! Мы наделены той силой, о которой любой может только мечтать. Мы избранные! Это мы должны решать судьбы мира. А вместо этого мы сидим по своим норам, хотя могли бы править балом.

— Зачем ты мне это говоришь. — холодно прервал пламенную речь брата Феофан.

— Я предлагаю тебе исправить это досадное недоразумение. Мне надоело быть серым кардиналом. Я хочу занять то место, которое мы с тобой по праву заслуживаем.

— Забудь.

— Я все равно добьюсь своего, с твоей помощью или без нее.

— Я тебе не позволю.

— Тогда будет война, братишка.

— В ней не будет победителей. Мы равны и оба бессмертны, если ты успел забыть.

— Зато все о нас узнают. — расплывшись в ослепительной улыбке, ядовито заметил Ратмир.

— Это провокация. Ты нарушаешь…

— Договор. — закончил за Феофана брат. — Эти заплесневелые каракули на анакреоне можно использовать лишь для того, чтобы разжигать камин долгими зимними вечерами. Ну, или воспитывать бездарных Хранителей, которые не способны ни на что большее, чем читать проповеди.

— Опомнись, назад пути уже не будет. — пропуская оскорбления мимо ушей, продолжал настаивать на своем Феофан.

— Пятиться спиной и так не в моем характере.

Ратмир посмотрел в незрячие глаза брата, которые совершенно ничего не выражали, и добавил, снизив тон:

— Завтра здесь в это же время. У тебе еще есть шанс изменить свое решение. Подумай хорошенько.

Не промолвив ни слова, Феофан быстро вышел из комнаты. Ратмир несколько минут смотрел на захлопнувшуюся за ним дверь.

— Глупенький маленький братик. Века совсем не пошли тебе на пользу. Неужели ты думал, что я так вот выложу перед тобой все карты, если не буду уверен, что у тебя не остается никакого шанса мне перечить? — произнес он свои мысли вслух. — Думай же, решай, как лучше поступить. В любом случае я уже выиграл эту битву…

…Снежинки все так же неспешно опускались на землю, вовлекаемые ветром в сумасшедший вальс. Феофан шел к хорошо знакомому дому, где сегодня должно было все решиться. Изменив своему обычному безразличию ко всему мирскому, Феофан раздражался от каждой мелочи. Он ругался на снег, который валит уже третий день, на слуг, которые не успевают его счищать с дорожек, на брата, который вечно выдумывает разные беды на их головы, на своих учеников, которым действительно не тягаться с хорошо вышколенной армией Ратмира, на самого себя, потому что позволил всему случиться. Он с силой сжал кинжал, прикрепленный к поясу. Подарок брата на трехсотлетие. Того брата, которого он бесконечно любил и ненавидел всем сердцем.

Услышав за спиной скрип снега под двумя парами ног, Феофан озлобленно сплюнул.

— Я же вам приказал не ходить за мной!

— Мы идем не за Вами. Мы идем вместе с Вами. — нагло заявил его ученик. Молодой эльф давно уже напрашивается на хорошую взбучку.

— Вам там делать совершенно нечего. — еле удержавшись от того, чтобы не закричать на Лазаря, заявил Феофан. — Это мое личное дело.

— Не Вы ли нас учили, что дела Хранителей всегда касаются всей общины? — поддерживая друга, посмел перечить совсем еще юный маг. Поймал-таки на слове!

— Софон, а не я ли вас учил слушаться меня безропотно? — не остался в долгу парень.

— Вам понадобиться помощь. — не сдавался Лазарь.

Феофан резко развернулся и сделал пару шагов навстречу своим ученикам.

— Если бы мне понадобилась, чья-то помощь, то вы были бы последними, к кому бы я за ней обратился. Это понятно? — прорычал Феофан, стараясь как можно больнее зацепить самолюбие молодых магов.