- Что, Уизли, интересно? - повернулся ко мне Малфой, развеяв мою иллюзию того, что я так и осталась незамеченной.

   - Очень, - вздохнула я. - Это тебе леди такие идеи подбрасывает? - уточнила я.

   - Не только "идеи", но и "книги", - улыбнулся Малфой.

   Он закрыл книгу, которую они читали с Гринграсс, заложив страницу пальцем. И на обложке я прочитала название. "Город и ветер".

   Отдел тайн подстраховался качественно. Почти все возможности некромантии для общения с духом покойного были качественно перекрыты. Вот только... Дом Да Гаан Шинзен развивал эту отрасль магии тысячелетиями, причем в таких условиях, в которых попытка "успокоиться и опочить на лаврах" в лучшем случае пресекалась поголовным вырезанием Дома. И насчет "лучшего случая" -это следует понимать буквально. Бывало и хуже. Существенно хуже. Так что в упомянутом "почти всем" все-таки удалось найти некоторые щели, и просочиться в них.

   Пока же я оккупировал Заклинательный зал, откуда выгнал всех девочек (включая Трикси). И они отправились решать проблему, возникшую у Луны. Это не были угрызения совести, которые Миа вполне успешно купировала. Нет, проблемы были в чем-то схожие с теми, которые претерпевал я на первых курсах. Выпив человека полностью, Луна хватанула столько Силы, что до порога опьянения оставалось совсем чуть-чуть. И теперь эта дурная, неоформленная Сила так и перла из нее, нарушая ход попыток колдовать привычным образом.

   Правда, к счастью, проблемы Луны были несколько легче, чем мои. Ей мешал колдовать не постоянный напор избыточно сильного источника, а все-навсего переполненный резерв. Так что сама Луна сказала, что справится с проблемой простейшим способом: попросит тетю Беллу поучить ее Непростительным, и на этих уроках быстренько растратит избыток Силы. Но и Миа и Трикси задавила жаба, и они заявили, что подобный выход - "бессмысленная растрата ценного ресурса". Так что когда я потребовал, чтобы меня оставили наедине с мертвым невыразимцем, они схватили Луну и уволокли к леди Вальпурге. Консультироваться.

   Я же занялся своими делами. Кричер доставил мне из запасников Дома колбу с законсервированной заклинаниями жертвенной кровью. Конечно, идеалом была бы живая овца... но тащить ее было лень, так что обойдусь и тем, что есть. Я погрузил лезвие ритуального кинжала в грудь мертвеца, и дождался, пока в черном камне, украшающем рукоять, мелькнула алая капля крови. После этого я приступил к ритуалу.

   Черное лезвие атейма впечатало в сущность окружающего пространства слова и знаки, которые откроют мне дорогу. Пурпурный Шаиш пришел на зов. Алебастровая белизна алтаря Дома Блэк вспыхнула аметистовым пурпуром, в котором время от времени проявлялись полосы алой страсти Акши и лазурного любопытства Азир. Серые врата, которые в начале моих похождений в этом мире были лишь слегка приоткрыты, распахнулись достаточно, чтобы в них могли пройти пара рубрикаторов, не особенно мешая друг другу. А значит, что для не слишком крупного мальчишки места было более чем достаточно.

   Я шагнул сквозь Черту. Оглушительная песнь Стража Порога чуть было не сбила меня с ног. Правда, я даже немного удивился, услышав, как этому гордому и торжествующему звучанию потихоньку подпевает красивый серебряный голос. Кажется, Кай очень правильно выбрала имя для Силь.

   Многомерное время, характерное для Серых Пределов, свернулось в точку, позволяя мне быть всегда, в том числе - и тогда, когда предохранительные заклинания Отдела Тайн еще не были наложены.

   Я вытянул перед собой атейм, на черной поверхности которого льдисто мерцали капли прозрачной бесцветной крови.

   - Кровь поет о крови. Кровь зовет кровь. Явись! - произнес я.

   Здесь, где не ходят живые, не нужно было говорить вслух, чтобы быть услышанным. Нет, безгласные и бесплотные тени отлично понимали друг друга и так. Но слово произнесенное - меняло саму реальность, формируя ее так, чтобы сказанное - стало правдой. И тот, кого я Звал - явился передо мной.

   - Ты знаешь, что я хочу, - твердо сказал я, глядя на "тварь дрожащую".

   От тени пришел набор образов, складывающихся в простые слова "Я не должен"... В ответ я гневно выпрямился, и тремя взмахами атейма вывел в том, что тут заменяло воздух, знак "Град", угрожая мертвому полным уничтожением.

   Вообще-то в оригинальном ритуале требовалось выписать символ из языка иллитири, сложный, красивый и обладающие огромным потенциалом заложенных в него смыслов. Но чтобы его точно вычертить потребовалось бы слишком много сил и внимания. Тогда как три черты, складывающиеся в подобие латинской буквы "N" задали тот же самый основной смысл. А оттенки... В конце концов, я пытался разговорить не могущественного колдуна темных эльфов, сохраняющего и в посмертии изрядную долю личности и могущества, а всего лишь жалкого колдунишку.

   Тень отшатнулась и затрясла тем, что заменяло ей голову.

   Здесь, в серых пределах, можно было легко определить степень могущества встречного: чем больше деталей видно в его облике - тем встреченный могущественнее и опаснее. В частности, когда я встречался тут со Стражем Порога, на нем было видно каждую шерстинку, и более того - каждая шерстинка имела собственную, неповторимую структуру, которую можно было разглядеть. Конечно, сущность такого уровня могла себе позволить скрыть свое могущество, размыв собственный образ, но этого не делал почти никто, считая, что затраты сил на такое - не оправдывают полученного результата. А то, что стояло сейчас передо мной - с трудом сохраняло некий приблизительно антропоморфный силуэт.

   - Отвечай!

   Я вытянул атейм над тускло сверкнувшим Знаком, и прозрачная капля медленно покатилась по черному лезвию, грозя упасть вниз.

   Тень рухнула на колени и замотала головой. Его воля была сломлена. Я вытянул вперед правую руку и погрузил ее в мутно-серое марево. Беззвучный вой всколыхнул вселенную. А когда я выдернул руку обратно - на ладони уже лежал грязно-серый, мутный кристалл с воспоминанием.

   - Изыди!

   Я махнул левой рукой с зажатым в ней атеймом. Прозрачные капли слетели с лезвия, и были немедленно поглощены жадным временем, которое немедленно развернулось всеми двенадцатью своими измерениями. Путеводная нить легла мне под ноги, указуя дорогу туда, где билось заключенное в белый камень пурпурное пламя.

   Третий шаг я сделал уже на камне заклинательного зала Дома Блэк. Тело убитого Луной невыразимца распалось невесомым прахом. И только череп, украшенный восьмиконечной звездой во весь лоб, остался лежать на полу, символизируя власть Дома над тем, кто покусился на что-то, что принадлежало, принадлежит или же будет принадлежать Дому.

   Кристалл, неприятно-серый там, в течениях Великого Эфира, здесь, в материуме, налился пурпурным сиянием.

   Я поблагодарил разноцветные изменчивые ветра, и вышел из зала.

   Консилиум желающих помочь Луне все еще заседал. Между Трикси, Луной и Миа с одной стороны и портретом Вальпурги Блэк лежала кучка каких-то предметов, и время от времени Кричер подтаскивал все новые и новые. Каждый новый предмет подвергался всестороннему обсуждению, после чего откладывался в одну из четырех кучек. Процесс шел так интенсивно, и настолько увлек его участников, что моего появления просто не заметили. Так что я просто уселся на пол, и стал любоваться Гермионой, тем, как она движется, и как вместе с ней движутся Изменчивые ветра.

   - Мори! - Миа наконец-то заметила взгляд Вальпурги, периодически отдрейфовывавший в мою сторону. - Ну как?

   Я подкинул на руки вырванный у Серых Пределов кристалл, и постарался максимально точно спародировать одного "знакомого" некроманта:

   - Асха все обращает во благо!