Историю нового Истора принято считать с изгнания остатков старых семей из острова Санди. Однако на самом деле она началась позже. Внутренняя жизнь острова является тайной, и историки империи могут строить лишь догадки о происходящем внутри, однако спустя сорок лет после того как старая знать обрела новое пристанище начались серьезные изменения. Внешняя политика Истора изменилась от непримиримой вражды на полный нейтралитет и тотальный изоляционизм. Так же произошли изменения и во внутреннем мире. Истор взял направление на природную магию. По видимому среди многочисленных беженцев оказались сильные природные маги, которые смогли предложить населению острова свои услуги. Смешанная верхушка островов состоящая из коренных представителей, вождей северных кланов и знатных изгнанников средней империи окончательно стабилизировалась. Было решено забыть про прошлые обиды и заняться развитием острова. Все уже поняли, что ни о каком триумфальном возвращении на материк не может быть и речи. Нужно было строить новую жизнь.

Суровые реалии северного острова ставили задачи о выживании. Однако адепты природной магии смогли предложить путь развития. Народ Истора углубился в недра острова, в погоне за хранимыми богатствами, использование которых и было основой природной магии. Главным стало использование крови земли. Северяне наладили добычу и переработку ее. Что дало мощный источник для обогрева земель и населения. Жизнь стала меняться. Доподлинно известно, что на подземных плантациях были созданы многочисленные плантации. Что решило известную проблему питания. Население острова наконец-то начало естественно расти.

В дальнейшем природные маги смогли дать больше чем пищевое разнообразие. Они смогли уйти гораздо дальше своих собратьев на материке. У них не было мощной магии атов, и они пошли по своему пути. Имперская академия магии пыталась предположить как же они смогли этого добиться и пришли к выводу что маги Истора смогли создать школу тесного использования природной и обычной магии.

Жители острова все больше уходили в подземелья островов обширные подземные жилища. Там они почти не страдали от суровых условий поверхности. Их подгорные замки и укрепления стали и прочным убежищем от возможной агрессии империи. Добытые металлы и минералы а также выращиваемые на подземных полях плантациях растения дали им полную независимость от материка.

Сегодняшний ужин проходил в большой столовой на втором уровне. Я немного удивился, когда Морна попросила меня облачиться в новый костюм. Но когда я спустился, стало понятно: мы будем играть в настоящих аристократов. Меня провели за отдельный свежеизготовленный стол, стоящий на небольшом возвышении. Авита меня уже ждала, да и Ошьти с мальчиком тоже. Большие старые столы были заполнены населением нашего замка, и они сидели, не притрагиваясь к посуде. Когда я вошел, в зале прекратились шепоты и все уставились на меня. Совершенно не ожидая подобного официоза, я, тем не менее, собрался и величественно прошествовал на свое место. Высокий стул, обложенный подушками, по-видимому, должен был изображать трон. Как только я сел, раздался тихий, но уверенный звон от небольшого гонга. Прислуга засуетилась и начала разносить блюда. Начали, конечно, с меня.

— Ты знала? — спросил я негромко Авиту. Ее стул стоял рядом, был пониже, но не менее комфортабелен, чем мой.

— Догадывалась, — тихо ответила она.

— Чья была идея? — требовательно спросил я.

— Мамы. Но ты ведь не сердишься? — Авита заволновалась.

— М-м-м. Ты знаешь, нет. Однако я был бы рад, если бы меня предупреждали о подобном, — я отхлебнул легкого вина из кубка. Из зала тотчас раздались тарелочно-ложечные звуки.

— Ты все время в разъездах. Нам здесь скучно, — потянула она. И вдруг неожиданно жестко закончила. — Да и людям нужно понимать, где они и кто они.

— А ты, значит, это понимаешь? — медленно спросил я. А в голове пронеслось, что часть окружающей меня жизни, причем близкая часть, выпала из моего внимания.

— Если даже забыть, какой род мы с тобой сейчас представляем. Все знают, что ты, мой супруг, сейчас самый главный в нашей стране, — с гордостью отвечала она. Я скосил глаза, глядя на нее. Прямая спина и высоко поднятая голова. На белой коже горит благородный румянец. В голову пришел другой образ. Маленькая привратная камора, и чумазая девчонка с загнанным видом и робким взглядом. Бежит время.

— Тогда ты должна понимать, что это за главенство. На чем оно основано и как долго может продлиться. — Теперь в моем голосе зазвучали твердые нотки.

— Пустяки. Но ты сам не понимаешь, что это, как ты выражаешься, главенство очень важно для простых людей, — она продолжала говорить, не глядя на меня. Ее взор блуждал вдоль большого обеденного стола, за которым сидели ее подданные.

— Правильно говорить для простолюдинов, — едко поддел я.

— Не важно, — сказала как отрезала, по-видимому она решила не замечать моих подколок. — Я знаю, что за пределами нашего убежища, которое, кстати, называют замок Наваль, ты тиран и карающая десница. А здесь ты расслабляешься. Тебя нередко можно заметить в коридорах облаченным в рабочие обноски. Особенно, когда ты работаешь в своей лаборатории, — судя по ее тону, если бы заколотили двери в мою мастерскую, это был бы, как минимум, радостный день в ее жизни.

— А в чем мне работать? В этом позолоченном облачении, — я оттянул ворот рубахи, — или, может, в доспехе? — и я постучал вилкой по железному блюду.

— Я понимаю. Ты понимаешь. Мы понимаем. Но когда ты снова пропадаешь в попытках собрать воедино империю, мы здесь живем, — а вот эти слова заставили меня задуматься. Это не просто каприз. У этих людей своя жизнь. И если честно, я и не стремлюсь в нее вникать. Если моим родным это нужно, то я обязан подыграть.

— Ладно, дорогая. Все осознал, со всем согласен, — после некоторой паузы сказал я.

— Вот и замечательно. Сейчас будет горячее, — она повернулась ко мне и улыбнулась. А у меня в голове мелькнуло «из леса и леса не видит».

После обильного ужина я тихо сбежал на нашу маленькую кухню. Вскипятил и быстро заварил свой любимый травяной сбор. Первым ко мне присоединились Ошьти с Тефреном. После подошла Авита и села рядом со мной. Последней пришла Морна. Прибрала посуду и поставила тарелку с булочками. Мы долго сидели молча.

— Было сообщение, Ошьти. Скоро прибудут родственники мальчика, — спокойно сказал я, глядя в стену.

— Что будем делать, хозяин? — надо же, уже хозяин. А с другой стороны, в сложившихся условиях как ему еще себя вести?

— Сначала поговорим, конечно. Но ты ведь сам все понимаешь. Ребенку лучше будет в семье, — мне очень не хотелось трудностей в этом деле, но как все сделать красиво, я пока не знал.

— Да, семья — это важно. Мы семья, — важно сказал Ошьти.

— Не буду спорить. Но ты же помнишь про заклятье? — решил я зайти с этого козыря.

— Они его снимут? — спросил он настороженно.

— Первым же делом, — уверенно ответил я.

— Вот тогда и посмотрим, — кивнул он головой.

— Ошьти! Эти люди очень важны для меня. Крайне важны. И мы знаем, что они хотят для него только хорошего, — я продолжал говорить правильные слова.

— Я понимаю. Важны. А что они хотят, мы знаем только с их слов, — Ошьти проявлял горское упрямство.

— Я не говорю, что мы сразу отдадим им мальчика. Но кровь есть кровь, — философски закончил я.

— И снова я понимаю. И про его кровь и про нашу кровь, — он склонил голову, но тут же ее поднял. — Но я прошу, если будут хоть какие-либо сомнения. Любые. Мы должны будем спросить его, — он указал на мальчика.

— Не уверен, что после снятия заклятья Тефрен останется тем, какой он есть. Вернее, я уверен, что он станет другим. Давай так. Если он не захочет уезжать, я сделаю все, что в моих силах, — и я говорил правду.