— Меня… Я тоже там была… — выдавила она, — Неделю назад где-то… Увезли, сказали, что со мной хотят поговорить учёные люди про мои лекарства и травы… про то, как я ими лечу людей… А вместо этого…

Она вдруг вскочила и, не обращая внимания на долговца, нервно заметалась взад-вперёд по кабинету, судорожно стискивая руки.

— Я не знаю, то ли самое они мне ввели, что и Гурману… А вскоре, после того, как меня вернули обратно… Вы когда-нибудь оказывались под выбросом? Впрочем, что это я?.. Но это было очень похоже… я ведь знаю, как это бывает… Я умирала — там, в Деревне, и если бы не отец и не Марго, моя старшая подруга… Меня бы уже… не было… Хотя, кто знает, что должно было со мной случиться от этого средства — может, в итоге на свет появилось бы такое чудовище, перед которым Стронглав — новорожденный щенок слепыша… А они… они послали наблюдателя, чтобы проследить, что станется с… подопытной мутанткой… Но я слишком хотела жить и не хотела становиться чудовищем… не хотела убивать людей…

Ксана бессильно прислонилась пылающим лбом к углу обшарпанного стеллажа, стоявшего у входа. Медленно повернула голову к Воронину и уставилась ему в лицо потемневшими глазами, в которых светились боль и лютая тоска.

— То, что они проводят свои опыты на порождениях Зоны — уже ни для кого здесь не секрет. И я просто стала очередным… материалом… Но самое страшное — что там были и другие подопытные! И это были люди! Я даже узнала одного сталкера из тех, кого здесь считают пропавшими без вести. Что с ними там делали — я не знаю, меня держали отдельно от всех, хорошо сторожили и быстро увезли обратно в Зону. Но… если история с Гурманом будет повторяться раз за разом… — обветренные сухие пальцы в многочисленных шрамиках и царапинах судорожно стиснули край полки, а голос травницы превратился в низкий тревожный полушёпот, — Они, эти созданные монстры, не будут такими, как… как обычные снорки, кровососы и звери. И когда-нибудь они выйдут сюда, в Зону, как это уже не раз случалось, и будут убивать, убивать, убивать…

Ксана всхлипнула и резко отвернулась к стене, закрыв лицо.

— Вот почему я решилась прийти к вам, — расслышал долговец, а девушка вновь устремила на него взгляд, но теперь её глаза молили о помощи, — Остановите их! Прошу вас! Защитите людей!

На секунду повисло тягостное, почти кожей ощутимое молчание.

— Ох, девочка, девочка… Сядь для начала.

Тяжёлые руки опустились на плечи, настойчиво, хотя и не жёстко направляя её обратно к стулу.

— И успокойся. Давай по порядку. Кто эти «они»? Кто увез тебя и других, куда? Ты должна рассказать всё, если уж начала этот разговор. Сказанные тобой слова — это очень серьёзное… обвинение.

Ксана покорно дала усадить себя на стул. Её трясло, как в лихорадке, щёки пылали. Сгорбившись, она зябко спрятала в рукава куртки разом похолодевшие ладони.

— Знаете, до того самого дня из всех людей в Зоне я по-настоящему боялась только вас… В смысле — «Долг»… — проговорила она. — Теперь же… Тато говорит, что я слишком доверяю людям, через это и попадаю во всякие неприятности… Я ведь думала, что со мной и вправду хотят поговорить про травы… Обрадовалась, решила, что им нужны мои знания, что смогу помочь… — она махнула рукой с полной безнадёжностью, — «Они» — это научники. Я не могу назвать имён — я никого там не знаю… Я даже не знаю, куда меня отвозили — в машине мне завязали глаза… Забрали меня из Деревни, когда я ходила проведать отца, люди в камуфляже, но наверно им просто приказали?.. Я не знаю, кто они — здесь почти все одеты в камуфляж. Может военные, может — наёмники… или ещё кто-то… Я плохо в этом разбираюсь. И… я ничего не смыслю в том, как живут люди за Периметром. Я и здесь-то многого не понимаю в ваших обычаях… Тато однажды сказал мне, что люди не едят людей… а то, что я узнала — наверно, сродни людоедству. Люди делают из людей чудовищ… Из своих же… Разве это хорошо? Это нехорошо. Это неправильно!

Она перевела дух и продолжила уже более спокойно.

— Поймите, я не хочу, чтобы кого-то убивали для того, чтобы остановить эти опыты. Может быть, есть способ сделать это без крови и смертей?.. Вы, долговцы, называете себя защитниками людей в Зоне и вне её — от неё же. Потому я и пришла к вам, хотя ваша работа — убивать таких, как… кто не такой. Но… кроме долговцев мне больше некого позвать на помощь. Другие группировки заняты добычей хабара и грызнёй за сладкие куски… и пока эта беда не коснётся кого-то из них — так и будут слепы и глухи. А люди снова будут пропадать… а потом в Зоне будут появляться всё новые и новые рукотворные монстры… и как знать, может, они будут даже страшнее и свирепее тех, что сейчас рождает Зона… Если не остановить тех, кто… для кого жизнь — всего лишь материал.

— Ты страшные вещи говоришь, девочка… — медленно проговорил Воронин, — Вещи, которые грозят многое изменить, если окажутся такими, как ты их рисуешь… — он надолго задумался. — Вот что. Сейчас я буду тебя спрашивать, а ты отвечай мне. Очень хорошо вспоминай всё, что видела и слышала. От этого могут зависеть многие жизни. Значит, ты уверена, что тебя и других из Зоны увезли военные? Наши обычные военные?

Ксана задумалась. Она даже прикрыла глаза, силясь вспомнить детали.

— Из Деревни… Да, это был обычный патруль. Они время от времени приходят туда и устраивают облавы на сталкеров. Кому не повезло — выдворяют за Периметр или, как я слышала, лишают свободы. А вот от Кордона… Я помню, что патруль довёл меня до КПП, и там стояла машина. И там сидели другие люди в камуфляже…

Ксана наморщила лоб и вдруг широко раскрыла глаза. Осмысленно поглядела на долговца.

— Эмблемы! У них были другие эмблемы! Не как у наших военных! А камуфляж — такой же!

— Так, хорошо, — в руках генерала оказался давешний блокнот. Короткая запись. Потом он вырвал несколько листов, протягивая их посетительнице. — То есть, военные передали тебя этим другим людям в форме, так? Попробуй нарисовать то, что видела на их нашивках. Сможешь?

Девушка виновато отвела глаза.

— Я… слишком мало смогла увидеть. Меня посадили в машину и почти сразу же завязали глаза… Да и потом… мне не до того было, я думала о предстоящем разговоре с научниками…

— Но ты ведь заметила, что эмблемы были другие. Так на что они были похожи?

— Цвета у них были другие. И форма. Вот такая… вроде… — Ксана взяла карандаш и неуверенно начертила фигуру, напоминающую геральдический щит с закруглённым нижним краем. Поколебалась, потом кивнула. — Да, точно. А цвета на эмблемах — что-то чёрное… красное… — она осеклась, мельком глянула на клановую расцветку формы на генерале и поспешила уточнить:

— Но не так, как у вашей группировки.

— Хорошо. — Воронин деловито писал. — Листок можно мне? — он аккуратно протянул руку к рисунку.

— Да-да, конечно! — Ксана поспешно отдала рисунок.

— Спасибо. А теперь дальше… Куда тебя эти люди привезли? То, что ты дороги не видела, я понимаю. Может, они разговаривали с кем-то? Что именно говорили?

— Молчали они, — расстроено поведала девушка, явно огорчённая тем, что не может помочь ему. Она распустила завязки платка и скинула его на плечи. На свет явились пушистые, чуть вьющиеся надо лбом и у висков волосы цвета ореховой скорлупы, уложенные в узел на затылке. — Но… Я вот что помню. Машина стояла — если смотреть от Деревни на Кордон — то носом влево, — все свои пояснения Ксана сопровождала жестами — И, когда мы поехали, то не разворачивались, поехали в ту же сторону. И за всё время пути если и сворачивали, то тоже влево. Я… меня тату не раз катал на своей «копейке», и я знаю, что если машина поворачивает влево — то все, кто в ней сидят, наклоняются вправо. И наоборот. Так вот — мы наклонялись вправо. Но не очень сильно. А когда вышли — я почувствовала слабый запах… воды. Очень большой воды. А потом мы стали спускаться вниз, и появился запах сырой земли. Правда, ненадолго. Потом всё заглушил запах… — девушка покрутила ладонью, силясь подобрать сравнение. — Э-э-э-э… наверно, немного похоже на то, как пахнет в доме Болотного Доктора, когда он делает операцию. Я это знаю — было как-то дело, я жила у него и помогала ему… И другие запахи — людей, железа… и разных живых существ… Вот…