Повезло!

— Спасибо, Мамо!.. — искренне прошептала Ксанка и поспешила выбраться из кусачего куста. На руке, попавшей в самый эпицентр, уже алели волдырики ожогов. Следовало бы немедленно обработать их, но сил и желания задерживаться здесь ещё на какое-то время не было.

Ничего! До Деревни уже недалеко!

Никто ей ничего не сказал по поводу её долгого отсутствия — даже отец. Все давно уже привыкли к такого рода её «взбрыкам». Только Панас по привычке качал головой и пытался воспитывать. Поначалу. Потом махнул рукой: понял, что бесполезно.

Уставшая и разбитая морально и физически, Ксана еле доплелась до дома. Ещё нашла в себе силы освежиться в импровизированной баньке, устроенной отцом в сарайчике, а потом плюхнулась на свою узкую койку и провалилась в сон без сновидений…

Многодневная, почти бессонная и полуголодная беготня по кишащей опасностями Зоне естественно дали о себе знать. Ксана проснулась далеко заполдень, вялая и апатичная, даже глаза еле смогла разлепить. Ведьмина осока — а именно ею в основном и питалась Ксанка во время своего феерического забега по Зоне, — вещь, конечно, сильно взбадривающая. Но, к сожалению, — с неизбежным обратным эффектом в виде слабости, сонливости и головной боли.

Осложняло ситуацию ещё и то, что Деревня находилась вдалеке от энергетического центра Зоны. В обычное время Детёныш ещё как-то худо-бедно, но могла это переносить. Но сейчас…

Бродя по дому с совершенно отсутствующим видом и ежеминутно хватаясь за голову, Ксана чувствовала, что ещё немного — и снова ринется в Зону. На этот раз восполнять утраченные силы.

Она бы так и сделала, если бы не стёртые до кровавых мозолей ноги. Далеко ли с такими пройдёшь?

Лечиться, лечиться и ещё раз лечиться!

… Спустя какое-то время, «договорившись» с больным организмом и спрятав под свежими носками перебинтованные ступни, Ксана выбралась на веранду. Повседневные дела нынче, как и следовало ожидать, валились из рук, но заготовку лекарственного сырья нужно было завершить как можно скорее — пока травы не пересохли.

И вот, как несколько дней назад, она снова сидит на крыльце с ворохом пахучих трав на коленях. Снова под пальцами шелестят сухие листочки, и наполняются невесомым, но драгоценным содержимым тряпичные мешочки.

А на душе — гадко и сумрачно, как на болоте в пасмурный день перед Выбросом. Все мысли — о друге. Как он? Где он? Что с ним?..

— Привет, Ксана! — перед домом остановился один из одиночек.

— И тебе привет, Рассол! — грустно отозвалась девушка, мельком глянув на него.

— А я тебе кое-что… — но тут сталкер заметил её состояние, и брови его грозно сошлись над переносицей.

— Тебя кто-то обидел? Кто?!

В Деревне Новичков разговор с тем, кто посмел бы обидеть Ксанку, был недолгим. Кое-кто год назад уже испытал на себе это.

— Никто меня не обижал… Честное слово!

— А чего ты такая несчастная? Что случилось? Я могу тебе помочь?

…Спазм привычно сдавил горло. Видит Мамо, сегодня она пыталась держаться, но… Зачем ему понадобилось её расспрашивать, зачем?!..

— Нет, Рассол… ТЫ ничем мне не поможешь…

И вот уже горячие капельки бегут из-под крепко зажмуренных век, оставляя предательские мокрые дорожки.

— Ксан… — сталкер приблизился почти вплотную и заглянул ей в глаза. Она тут же отвернулась, пряча лицо в ладонях. — А всё-таки? Что случилось?

Девушка всхлипнула. Не удержалась.

— Гурман… — сил хватило выдавить только одно слово.

— А! — в голосе Рассола неожиданно появились весёлые нотки. — Так ведь нашёл он Болотника! Честное слово, нашёл! Я его встретил в Зоне, всё в порядке с ним!

Дыхание у Ксаны пресеклось от такого неожиданного заявления, она, позабыв о слезах, вскинула голову и прямо-таки впилась полным безумной надежды взглядом в глаза мужчины.

— Это… правда? Он… с ним…

— Правда. — твёрдо сказал сталкер, который, как и все в Деревне, был в курсе крепкой дружбы Гурмана и Ксанки. — Не плачь. Он скоро вернётся и сам тебе всё расскажет.

И тогда Ксана засмеялась! Облегчённо, радостно… Правда, слёзы от этого никуда не делись — но теперь Детёныш плакала от радости. А потом кинулась на шею вестнику этой радости и от души расцеловала его.

— Спасибо… спасибо тебе!!!..

Рассол смотрел на неё и улыбался. А потом запустил руку за пазуху и бережно извлёк из-под куртки…

— Вот. Возьми. Я же говорил, что я его для тебя добуду — Цветочек Аленький!

…Зная Ксанкину любовь к разным цветам и травам, сталкеры постоянно таскали ей из Зоны букетики. Что-то действительно пригождалось на лекарства. Остальное, поставленное в банки и собранные по брошенным домам вазы и глиняные крынки, украшало дом, «Паб Жабы», отцову лавку и посиделочную.

Рассол постоянно твердил ей про какой-то Цветочек Аленький, пока Ксанка не спросила его, что он имеет в виду. И тогда он рассказал ей эту сказку.

Про Чудовище, девушку и их любовь она, Дитя Зоны, как-то не особо впечатлилась (это-то для неё не было чем-то необычным или ужасным — она сама в детстве мечтала вырасти и стать подругой Острозуба), но сделала неожиданный для сталкера вывод:

— Аленький Цветочек — это такой артефакт, до которого очень трудно добраться? И, чтобы его добыть — надо преодолеть множество опасностей? Да?

Сталкер удивлённо замер… почесал затылок и медленно сказал, как-то по-новому глядя на Ксану:

— Пожалуй… пожалуй, ты права!..

И вот теперь он стоял перед Ксаной, и протягивал ей ярко-алый цветок!

Из тех, что можно было встретить только в Припяти на заросших, много лет назад одичавших клумбах!

Несмотря на то, что мысли Ксаны в данный момент были заняты совсем другим, она всё-таки несказанно удивилась.

— Ты… ты ходил в Припять??? — выдохнула она. — И остался жив?!

Сталкер хмыкнул — мол, ерунда какая, подумаешь — Припять! Выжигатель-то уж два года, как отключили!

И тогда его щеки снова коснулись тёплые губы — на этот раз нежно и мягко.

— Храни тебя Мамо… — прошептала Детёныш.

Он появился в Деревне как-то незаметно. Ещё несколько минут назад его здесь не было — и вот он уже стоит среди группы вышедших проветриться на посиделочную вольных, о чём-то с ними разговаривает…

Ксана встрепенулась, увидев его.

— Ста-а-ас!!!

Стёртые ноги протестующе взвыли, когда она, вскочив с места, кинулась к другу. Но Ксана лишь сжала зубы и подавила невольный стон.

— Стас!!!

Гурман подхватил бросившуюся ему на шею девушку, а та уже неверяще ощупывала его, засыпая вопросами:

— Как ты? Нашёл Болотного Доктора? Он помог тебе? О, Стас…

— Всё в порядке, Ксан… — сталкер ласково погладил подружку по голове. — Я успел.

Детёныш, не сдержавшись, всхлипнула и в блаженном облегчении крепко прижалась к его груди. Обхватила руками, закрыла глаза. Жив. Спасён. Спасибо, Мамо…

…Охваченная бурной радостью, она и не заметила, что в глазах друга этой самой радости как-то мало. Беспокойство и печаль тлели в них, как торфяник под пышной болотной растительностью.

Но Ксана не видела этого. Она нежилась под ласковой рукой того, кого считала почти что братом, и радовалась за него…

Разбудили Ксану громкие крики и невнятная перебранка на повышенных тонах, доносящиеся с улицы. Досадуя на тех, кто затеялся выяснять отношения чуть ли не у самого их дома, девушка — как была, босая и растрёпанная, в «спальной» майке (перешитая бывшая отцовская) — прошлёпала к окну и чуть ли не ощупью вскарабкалась на подоконник.

— Что случилось? Чего орёте? — жмурясь и сонно потягиваясь, осведомилась она в распахнутую форточку у кучки полузнакомых сталкеров, остановившихся недалеко от их дома.

— Гурман взбесился! — ответили ей.

— Что-о-о-о?!..

Сна как не бывало. Ледяным остриём кольнуло ощущение пришедшей беды.