Не то, чтобы Детёныш тяготилась одиночеством — нет. Она привыкла к нему и никогда его не страшилась. Но годы жизни среди людей всё же наложили на неё свой отпечаток. Порой Ксана начинала скучать по весёлым сталкерским посиделкам у костра под байки и гитарные переборы, по звукам голосов, лицам, разговорам, знакомым местам и дому в Деревне Новичков… По отцу…

Детёныш чувствовала себя перед ним виноватой, но возвращаться на Кордон после всего, что произошло, ей не хотелось. Да и страшно было.

Вот и загружала себя работой, чтобы только не чувствовать эту тоску по людям.

Как ни странно, они сюда почему-то не ходили — эти вездесущие сталкеры. Сперва занятая делами Ксана даже не думала об этом, но потом всё же обратила внимание на эту странность. Мёртвые Холмы и Кишка считались среди сталкерской братии местами неперспективными в плане ценного хабара и довольно опасными из-за водящихся здесь порождений, но время от времени всё же и сюда забредали отдельные любопытствующие храбрецы.

А тут — никого за несколько месяцев!

Озадаченная и заинтересованная, Ксана однажды выбралась на разведку окрестностей… и вскоре обнаружила причину безлюдья этого места!

Аномальное поле!

— Ух ты!.. — пробормотала девушка, ошарашенно обозревая открывшуюся перед ней картину.

Должно быть, Мамо и впрямь решила оградить своё Дитя от опасностей, которые несли с собой люди! Пробраться со стороны Свалки и Кордона к месту, где стоял хутор, конечно, было можно (и Ксана действительно за пару-тройку следующих дней нащупала несколько тропок и даже немного походила по ним разведки ради), но сложно.

— Мамо… — растроганно проговорила Детёныш и нежно погладила бок ближайшего валуна. — Спасибо тебе…

Утром следующего дня, выйдя из хаты, она обнаружила перед крыльцом неподвижно сидящую слепую собаку. Зверь выжидательно «смотрел» на дверь, вздыхал и облизывался.

— Вот как?.. — слегка удивилась (и обрадовалась появлению живого существа) Ксана. — У нас, оказывается, гости!

Она пошла в дом и вынесла миску, куда вылила остатки похлёбки, сваренной из овощей, найденной в одном из домов крупы (тоже каким-то чудом не испортилась!) и мяса накануне пойманного тушкана. Сгребла туда же проваренные тушканские косточки. Поставила перед гостьей.

— Угощайся!

Зверь внимательно обнюхал принесённую незнакомую пищу, но миска — помимо прочих запахов — пахла мясом, поэтому опустела довольно скоро.

Вылизав миску, собака (кстати, это оказалась самка, причём — ожидающая появления потомства) завиляла хвостом и умильно зевнула, показав страшенные зубы. Потом подошла к Детёнышу и прислонилась к её ноге. Ксана почесала её за ушами, собака довольно заурчала.

— Оставайся тут жить? — предложила девушка. — А то мне одной тут грустно…

Собака и правда осталась. Днём она рыскала в окрестностях, охотясь и исследуя территорию, а ночью бдительно охраняла покой Детёныша. Иногда она задавала ночные концерты, и пару раз Ксана сама не отказала себе в шальном удовольствии выскочить во двор и вместе с ней самозабвенно повыть на луну.

Назвала она прижившуюся ко двору псину Дамкой. В одном из дворов стояла давным-давно опустевшая собачья будка, которую девушка однажды, собравшись с силами, отволокла в свой двор и кинула в неё чей-то старый ватник.

— Обживайся! — сказала она Дамке, и та после многократных обнюхиваний странного сооружения скоро сообразила, что это теперь её новое логово, и влезла в будку.

Чтобы развлечься, Ксана устроила по случаю собачьего новоселья праздник.

С появлением на хуторе Дамки жизнь пошла как-то веселее, и Детёнышу уже не было так тоскливо.

Вскоре она решилась сходить в дальний рейд. Требовалось получше обследовать окрестности и, может быть, узнать последние новости, подслушав разговоры каких-нибудь случайных сталкеров. Подумав, девушка выбрала для начала восточное направление, поручила Дамке присматривать за домом и направилась к Припяти, решив обследовать её берег хотя бы на небольшом участке. Мало ли — вдруг ещё что-то ценное попадётся? Например, заброшенное и одичавшее злаковое поле!

На всякий случай девушка взяла с собой несколько матерчатых мешочков. Вдруг и правда какие-нибудь зерновые отыщутся!

Руководствуясь как обычно в своих походах по Зоне общим направлением и аккуратно обходя аномалии, Детёныш вышла в путь на рассвете.

Припять, раскинувшаяся, казалось бы, до горизонта, поразила её своей широтой и величием. Девушка долго сидела на берегу, любуясь текущей водой и фантазируя, что может находиться там, за рекой, на другом берегу. Некогда, случайно оказавшись во владениях Серых Стражей, она заметила там огромный мост через реку, но что было за ним — этого не могли ей сказать даже те бывшие монолитовцы, которые после отключения Выжигателя обрели свободу и стали — кто сумел выжить — потихоньку прибиваться к другим группировкам. Только сообщили, что на том берегу тоже простирается Зона, но пока что никто из них туда не добирался.

Иногда Ксана мечтала сама собраться и побывать за Рекой, но… было боязно. Так и остались мечты мечтами.

Вопреки надеждам она не нашла в этих местах ничего ценного. Ни старых полей, ни заброшенных поселений. Разочарованная, Ксана двинулась было обратно, но вспомнила, что в недалёкой отсюда Тёмной Долине стояли постройки какого-то научного учреждения, занимавшегося, по рассказам знающих сталкеров, как раз всякими сельскохозяйственными культурами. Опять же, по словам тех же знающих, рядом с институтом должны были располагаться опытные делянки с разными пригодными в еду растениями.

В Тёмной Долине Ксана за всю свою жизнь была от силы раза три-четыре. Ей не нравилось, что там всегда было так темно, туманно и мрачно. Да и постоянно оставалась опасность не заметить в тумане аномалию или какого-нибудь недоброго человека, пришедшего по хабар… Так что Долина была, пожалуй, одним из самых последних мест в Зоне, где Детёныш хотела бы бывать вообще.

Но сейчас ей нужны были средства для выживания.

Кое-что неподалёку от заброшенного НИИ действительно росло, но крайне мало. Тем не менее, Ксане удалось собрать немного каких-то колосков и метёлок с зёрнами. И то хлеб. В прямом смысле.

Осторожно прочёсывая местность, она вскоре почувствовала верные признаки надвигающегося выброса и забеспокоилась. Следовало бы поискать укрытия.

Будучи порождением, Ксана переносила периоды крайней активности Зоны куда легче, чем люди. Для многих Детей Зоны выбросы были не смертельны, но и им тоже доставалось. Вот почему все здравомыслящие порождения, чуть почуяв неладное, стремились укрыться в каких-нибудь надёжных норах.

На Детёныша выбросы действовали всегда одинаково: жутко болела голова и шла кровь из носа. Тем всё и ограничивалось — правда, это если она имела глупость оказаться под алым небом на открытой местности. Но если сидела где-нибудь в подвальчике, даже неглубоком — так вообще не задевало!

Ксана бросилась искать укрытие. Постройки НИИ она знала крайне плохо и теперь металась между серыми стенами, не зная, куда бежать.

Вот так она и очутилась сперва в зале, полном каких-то труб с вентилями, затем — в пустом помещении с кафельными стенами и полом. И здесь ей повезло! Предусмотрительно прихваченный фонарик высветил ведущую вниз лесенку!

— Ура! — шёпотом сказала Ксана и неслышными шагами бросилась вниз.

Дверь оказалась не заперта, но открылась с таким визгом, что Ксана сама чуть не заверещала от страха. За дверью потянулся узкий коридорчик, уткнувшийся в…

М-да…

Когда-то, видимо, здесь тоже была дверь — но толстая, массивная и как-то хитро запиравшаяся. Теперь же от всего этого остался впечатляющий неровный пролом, щерившийся зазубренными краями.

Ксана сразу узнала характерную для псевдогигантов манеру обращения с препятствиями. Вероятно, разбив дверь изнутри, громадина сунулся было в коридорчик, но там было для него слишком тесно. Потому мутант и не смог выбраться на поверхность, потому и осталась целёхонька наружная дверь в подвал..