О'Хари оценивающе посмотрел на нее.

— Полагаю, что картина для меня и так полностью ясна, — сказал он, снимая перчатки.

— Ну и?.. — Виктория считала, что он сообщит ей о своем намерении поговорить с кузеном и добиться его извинения перед ней.

Однако ни в лице, ни в голосе Хантера не было и намека на симпатию к ней.

— Надеюсь, что впредь, пока вы будете работать здесь, вы проявите больше благоразумия.

Этой ночью ей не спалось, а во время обеда невозможно было делать вид, что ничего не произошло. Однако Деборы в столовой не было, что избавило Викторию от некоторых неудобств в общении с Сином Майклом, на скуле которого красовался синяк.

Как это ни было странно, но его отношения с ней, как казалось, были точно такими же, как до ссоры в лесу. Человек, подобный Сину Майклу, никогда бы не признал, что какая-то женщина отвергла его ухаживания. Наоборот, судя по его словам, длинный список составляли женщины, добивавшиеся как раз обратного.

— Сегодня, перелезая через изгородь, заработал фонарь, — ответил он на вопрос Тэппинга.

— Справедливая месть за твои вчерашние насмешки над духами, — подло заметила Пэгги, когда он брал мясо с передаваемого из рук в руки блюда.

— Ничуть не сомневаюсь, — вежливо сказал Син Майкл, бросив на Викторию такой быстрый взгляд, что заметить его смогла только она.

«У него, по крайней мере, хватило благоразумия, чтобы сохранить все в тайне», — подумала Виктория.

Что касается Хантера, то он был человеком совсем иной закваски. «Какие мысли одолевают его сейчас?» — размышляла Виктория за обедом. Хантер же сидел в столовой вместе с другими обитателями замка и так подчеркнуто избегал встречи с ней глазами, что для нее стремление поймать его взгляд превратилось чуть ли не в игру.

По окончании обеда Хантер, извинившись, первым покинул столовую. Виктория услышала, как он предупредил миссис Мэджин, что уезжает и вернется поздно.

«Опять едет в Мэриленд?» — подумала Виктория.

Мэриленд, страна Мэри?.. Тайна существует, и Син Майкл только подтвердил это, что еще более усилило желание Виктории выяснить, что же скрывает Хантер. Именно неизвестность, напомнила она себе, мешает принятию разумных решений.

Но вместе с тем для нее самым важным сейчас было желание исправить то, что она считала основной ошибкой О'Хари. Слова, брошенные им во внутреннем дворе, глубоко запали ей в душу. Конечно, когда срок ее работы в замке кончится, маловероятно, что их пути в будущем вновь пересекутся. Однако сохранение своей репутации незапятнанной стало для Виктории вопросом принципа… И он еще посмел призывать ее к благоразумию!

Извинившись, Виктория выскользнула из столовой. Ни Пэгги, ни Син Майкл, увлеченные рассуждениями Тэппинга о том, следует ли королеве обложить новым налогом своих подданных для покрытия ущерба от пожара в Виндзорском дворце, не обратили внимания на поспешный уход Виктории.

Хотя в коридоре никого не было, Виктория жестом неуступчивости отбросила волосы за плечи. «Вы меня все-таки выслушаете», — молча сказала она владельцу замка.

Но как же заговорить с ним?

— Мистер О'Хари просил передать вам, что будет через несколько минут, — весело сообщила Виктория Чену, открывая дверь лимузина и усаживаясь на заднее сиденье. Даже Мэрсайн рукоплескала бы ей за инициативу и отвагу.

Как она и могла предвидеть, Чен обошел машину и открыл дверь, которую она только что захлопнула.

— Простите? — воззрился он на нее, не предупрежденный еще об одном пассажире.

— Что-нибудь не так? — спросила Виктория и, взяв на вооружение тактику Пэгги, приняла вид этакой ясноглазой невинности.

Чен задумался над ее вопросом, но предпочел не вступать в дебаты, закрыл дверцу и оставил Викторию в темноте.

«У меня есть право так поступать», — повторяла она себе в ожидании появления Хантера. Не зная, когда он вернется с вечернего свидания, Виктория посчитала для себя неприемлемым отложить решение вопроса до завтрашнего утра. Столь же неприемлем был и ее первоначальный план повидать О'Хари в его комнате до отъезда: Виктория знала, что он быстро сумеет отделаться от нее. А вот если она сядет в лимузин, то Хантер будет просто вынужден выслушать ее!

Виктории не пришлось ждать долго.

Сквозь слегка затемненное стекло она увидела, как он вышел из замка и коротко переговорил с Ченом.

Секундой позже Хантер открыл дверцу.

— Если вам нужна машина, можете воспользоваться мерседесом, — посоветовал он.

— Нет, я здесь не для этого, — ответила она.

Перед тем как сесть на заднее сиденье, Хантер что-то тихо сказал Чену.

— Ну? — спросил он, устроившись. Прежде чем продолжить, она перевела дух.

— Полагаю, что передо мной должны извиниться, — сообщила она Хантеру, благодарная за то, что они сидят в темноте, и он не может видеть, как она нервничает.

Хантер нагнулся вперед и включил освещение той части салона, где они сидели. Их лица приобрели янтарный оттенок.

— Я с вами согласен, — равнодушно сказал он, — но не рассчитываю на то, что это произойдет вскоре.

— Простите, не поняла.

— Син Майкл никогда ни перед кем не извинялся.

— А я имела в виду не вашего кузена.

Хантер был явно поражен:

— Не кузена?!

— Сегодня днем вы допустили в отношении меня неуместное замечание, — напомнила она ему.

— А что я сказал?

— Я посчитала оскорбительным то, что вы не сказали.

Губы Хантера произвели легкое движение, как будто он собирался улыбнуться.

— Но если речь идет о том, что я чего-то не сказал, — удивился он, — то как вы узнали об этом?

Прежде чем она смогла собраться с мыслями и ответить, он положил свою ладонь на ее руки.

— Простите, — сказал он, — но вы все это всерьез?

— Я серьезна как никогда, — сообщила она ему, сердито высвободив свои руки, но в душе очень сожалея об этом. — Какое вы имели право говорить о моем благоразумии или неблагоразумии?

Хантер резко прервал ее:

— Я имел в виду вашу попытку покататься верхом, Виктория, и ничего больше. Не говоря уж о том, — добавил он, — что могло бы случиться с моими лошадьми.

Волнуясь, Виктория все же решила не отступать. Она смирилась с тем, что ей пришлось выслушать поучения О'Хари насчет того, что могло бы случиться с ней, никогда не садившейся в седло, и продолжала наступление, напомнив, с каким пренебрежением он вел себя с ней во время обеда, фактически игнорируя ее, демонстрируя, что ее вообще не существует.

Выражение лица Хантера несколько смягчилось.

— Я знаю, что вы существуете, Виктория, — сказал он. — Слишком хорошо знаю. Проблема не в вашем присутствии.

— Так в чем же? — требовательно спросила она. То, что он все-таки признал существование некоей проблемы, предполагало, что он скажет ей, в чем ее суть.

— Сейчас не время и не место для таких обсуждений, — твердо ответил он. — Ну а теперь с вашего позволения напомню вам, что сегодня вечером у меня назначена встреча и я должен ехать.

Виктория завернулась в складки халата и задумчиво взглянула на огонь в камине, который она машинально поддерживала уже по меньшей мере часа два.

Она не могла заснуть без того, чтобы вновь мысленно не пережить фиаско, которое потерпела в лимузине. Для нее становилось все очевиднее, что психически она больше не сможет выдержать еще один такой день. Мучительные мысли о Хантере, стремление избегать Сина Майкла и общение с грубыми слугами — все это, вместе взятое, создавало такие трудности, которые невозможно было окупить назначенным ей жалованьем. «Эллиот с этим согласится, — мысленно повторяла она. — Кроме того, Хантер уже более чем в состоянии справляться со своими делами сам». Правда, она, конечно, была озадачена тем, почему он до сих пор не заговорил о последнем письме. Во время их беседы в лимузине Виктория дважды чуть не упомянула о нем, но сдержалась, хотя ей страшно хотелось узнать, кто такая Мэри и почему Хантер так боится за нее.