— Кровь. И другое. Нехорошо говорить… Но сказали, надо. И надевали на голову шар. Половину шара. И задавали много вопросов. Но давали много вкусной еды. И не делали больно. Даже кровь — не больно.

— Тебя водили в те места, что ты видел на экране?

— Нет. Сказали, потом отведут нас всех. Сначала нужно нас изучить. Узнать, почему.

— Что «почему»?

— Почему мы стали такими. Особенно они, мои друзья из леса.

— Погодите-погодите! — подскочил Юлий Алексеевич. — Простите, что перебиваю, но тут что-то не так! Наверное, это устройство неправильно переводит.

— Что не так? — удивился Плюх.

— Не так с дикими «богомолами», извиняюсь за формулировку. Мне еще внутри объекта, когда вы общались с… м-м-мм… хозяевами, показалось странным, когда они сказали «потомки нашего вида» в контексте, применительно к… ди… ну, вы поняли. И вот — опять! «Почему они стали такими». Лесные друзья нашего Блямса. Но ведь на деле — все наоборот! Это те, высокоумные «богомолы» стали. Это они потомки! Разве нет?

— Нет, — замотал треугольной головой Блямс. — Кто был сначала, они не нашли. Еще не нашли. Сказали: найдут. Нужно новое слияние. А потом были они. Называют себя «арги». Один — арги, много — тоже арги. Потом ушли в другое место. Не все. Немного. Плюх назвал место — Машечка. Там жили долго. И стали мы. Как я. Арги называют нас «фарги». Меня. Других фарги не видели. И не хотят. Говорят, поняли по мне. Слом хода. Неправильно. Неинтересно. Интересно — харги. Мои друзья из леса. Они — это арги, которые жили долго-долго-долго у себя, не уходили. И стали такими. Харги. Мало знают, мало умеют.

— Постойте! — схватился за голову Сысоев. — У меня уже мозги набекрень! Все равно ничего не сходится! Уже понятно, что Зону создали эти… арги. Произвели так называемое Слияние Земель. Пусть параллельных, но Земель! И сами арги — тоже с Земли, очень сильно отличающейся от нашей, но с Земли. С той же Земли и эти, лесные друзья, харги, но отстоящей далеко вперед по оси времени… Предположим, что арги и это умеют — достать для слияния нужную область из будущего. Возможно, разделение по времени — это тоже параллели, тут нам с Олегом Дмитриевичем нужно будет хорошенько подумать и посчитать. Но как арги переместились на… э-э-ээ… простите, Машечку, если она в другой параллели — в вашей параллели, Егор?.. Причем они сами назвали это неправильным, сломом хода. Хода, Егор! Вам это ни о чем не говорит? Помните наш давний разговор? Аналогию с шахматами? Предположение о неких Игроках?..

— Вы думаете, арги — это и есть Игроки? — с любопытством посмотрел на профессора Плюх.

— Скорее всего, одни из Игроков, но, вероятно, тоже пешки. Нет, пешки — это мы. Они — более крупные фигуры, раз уж сумели устроить это… слияние. Но «слом хода» их заинтересовал весьма и весьма. Наверняка они лукавят, говоря, что Блямс им более неинтересен. Я по-прежнему уверен, что вас затянули сюда не зря, что незапланированный выход вашего корабля из надпространства и его крушение над Зоной — дело рук… или чего еще там… Игроков. Или пусть даже ферзей, но ходят-то ими Игроки! Нет, господин Плужников, поверьте моему чутью, от вас так просто не отстанут. Во всяком случае, от Блямса — точно. Если это умышленный «слом хода» кого-то из Игроков, то наш зеленый друг, как представитель «неправильных» фаргов — это крапленая карта. Или туз в рукаве.

— А я — шестерка? — ухмыльнулся косморазведчик.

— Не исключено, что вы и вовсе джокер. Кто знает… Ясно одно: Зона не случайное образование. Ее создали — и создали с определенной целью. А теперь… теперь ее собираются смахнуть с доски и устроить новое слияние… Так вот почему Зона стала другой, вот почему она гибнет!.. Господа, я считаю, нам нужно немедленно искать из нее выход. Немедленно!

— Но если мы с Блямсом — крапленые карты, — нахмурился Плюх, — то нас логичнее не смахнуть, а оставить в рукаве…

— Вас — возможно, — тряхнул головой Юлий Алексеевич. — Даже скорее всего. А нас — почти наверняка. И госпожу Соболеву, вероятно, тоже.

— Это всего лишь ничем не подтвержденные догадки, — посмотрел на побледневшую Илону Плюх. — Гипотезы. Придумки.

— Ну, не такие уж и… — вздернул подбородок Сысоев, но разведчик сердито махнул на него рукой и продолжил, глядя на любимую:

— Это все — только слова. Пусть и слова «умного дяденьки». Что происходит в действительности, мы не знаем и, более чем уверен, никогда не узнаем. Если каким-то там Игрокам и впрямь важны мы с Блямсом, то им важна и ты, потому что без тебя я им такую Игру устрою! Я им все фигуры с доски посшибаю, они на ней разве что в шашки потом смогут играть. Или, коли уж у них и карты имеются, на той же доске — в дурачка. На щелбаны. А раздавать их я буду. Илона, поверь, без тебя мне жизни нет. А значит, Игрокам придется это учесть. И Блямса я от себя больше не отпущу.

— А мы? — тихо и кротко произнес Олег Дмитриевич Тетерин.

— Вы, как мне кажется, тоже не пустое место. Только у вас был выход из Зоны, пусть и неполный. Может быть, это тоже «слом хода»?

— Проще говоря, шулерство, — заулыбалась наконец-то Илона. — Сдается мне, тут такие Игроки собрались, что я бы с ними точно за один стол играть не села.

— Но нам-то теперь что делать? — уже в полный голос спросил доцент Тетерин.

— Выбираться отсюда, — ответил косморазведчик. — Как правильно сказал Юлий Алексеевич, немедленно искать выход.

— И где же его искать? — вновь упавшим голосом пробормотал доцент.

— А вот теперь и давайте все вместе решать. У нас не так уж много вариантов, насколько я помню. Идти к границе Зоны и в сумерках проверять барьер на прочность — это раз. Отправляться в Лазаревское и там все хорошенько облазить — это два. Наконец, на самый крайний случай, идти в мир «питекантропов» и постараться там выжить, а потом как-нибудь обустроиться — это три.

— Или идти с поднятыми лапками к арги и просить о помиловании, — процедил сквозь зубы профессор Сысоев.

— Вот уж нет! — вспыхнула Забияка. — Лично я никуда с поднятыми лапками идти не собираюсь. Лучше уж сдохнуть, нежели честь замарать.

— Сдается мне, она у этой публики не в цене нынче, — вздохнул Юлий Алексеевич.

— А я чихать на них хотела! Честь не для публики имеют, а для себя лишь. Иначе это не честь уже, а девка продажная. Я себя уважать хочу, а кто и что еще там по этому поводу считает — так это мне до одного места, простите за грубость. — Илона помолчала и едва слышно добавила: — И то, что Егор обо мне думает, мне тоже важно. И я перед ним дешевкой быть не собираюсь.

Плюх молча подобрался к девушке и прижал ее к себе.

— Вот потому я и люблю тебя, — шепнул он ей на ухо. — И ради тебя на все готов, даже умереть — запросто.

— На кой ты мне мертвый сдался? — шутливо отпихнула Забияка разведчика. — Разве чучелом на огород поставить? Так ты мне его вскопай сперва.

— И все-таки, куда мы направимся? — вернул разговор в нужное русло Сысоев. — В другое время и при иных обстоятельствах я бы, конечно, голосовал за Лазаревское. Очень уж любопытное место, судя по вашим, Егор, описаниям. Но проводить изыскания сейчас было бы, думаю, неуместно.

— Отставить Лазаревское! — резко, почти грубо рубанула Илона, явно смущенная лаской Плюха и пытавшаяся скомпенсировать смущение командным тоном. — Нам опасностей и без него хватит. Первым делом следует опробовать то, что всего доступнее. А это — барьер. Вот к нему и последуем. А уж в какую именно сторону — как скажете. Мы сейчас — почти в самом центре Зоны, так что по расстоянию любое направление одинаково. Разумеется, следует выбрать такое, где селения сталкеров останутся подальше в стороне.

Плюх закивал и добавил:

— Я бы еще предложил наметить путь, который большую часть пролегает по ровной, открытой местности. Так нам и двигаться будет легче, и ненужных встреч проще избежать. С учетом того, что за нами, быть может, и сейчас кто-то следует. Когда выйдем на равнину — ему уже будет не спрятаться.

— Тогда, если не возражаете, я предлагаю такой вариант, — потер руки Сысоев. — Давайте пойдем в сторону Лазаревского. — Видя, что Плюх с Забиякой пытаются возразить, он замахал руками: — Нет-нет-нет! Мы пойдем к границе Зоны, как уже и решили. Просто в случае неудачи следующим по приоритету вариантом у нас же числится Лазаревское, а до него оттуда будет куда быстрее добраться, чем с противоположной стороны Зоны. Да и с любой другой. Нам ведь и в самом деле все равно, где пробовать барьер на прочность.