Тут профессор поднялся на цыпочки, ткнул пальцем в случайную точку на карте, и на экране возникло изображение леса — очень четкое, будто открылось окно, где с высоты птичьего полета была прекрасно видна каждая веточка. Юлий Алексеевич ткнул в одно из деревьев — и теперь экран заполнила только его крона, где уже можно было разглядеть каждый лист.

— Похоже, сам купол Зоны передает сюда изображение! — восхищенно прокомментировал увиденное Олег Дмитриевич. — Но тогда сомнений просто быть не может: Зону создали они, владельцы этого объекта.

— Дайте-ка я, — аккуратно отодвинул Сысоева косморазведчик и приблизился к экрану. — Как вернуть назад карту?

— Затрудняюсь ответить, — мотнул головой профессор. — Возможно, если ничего не делать, она сама…

Договорить он не успел, весь экран снова занял круг Зоны с алым кружочком в центре. Плюх удовлетворенно кивнул и ткнул прямо в этот кружок. Он тут же вырос в размерах, заняв собой весь экран, и поменял цвет с алого на светло-зеленый. Весь круг был затянут трехмерной паутиной, и один из крохотных прямоугольников, образованный ее тончайшими линиями, выделялся ярко-голубым цветом. Разведчик коснулся пальцем этой отметины. Он тотчас же вырос до размеров экрана, и друзья с изумлением увидели самих себя в ракурсе сверху.

— А вот это уже другой разговор! — потер ладонь о ладонь разведчик. — Это, конечно, тоже время займет, но все же не ноги стаптывать. Да мы не всюду бы и зайти смогли.

— Здесь, возможно, тоже не все покажут, — сказал Тетерин.

— Сейчас проверим, — мотнул головой Плюх и, дождавшись, пока экран снова заняла карта, ткнул сначала в ее центр, а затем в один из образованных «паутиной» участок.

Тот начал было увеличиваться, но экран вдруг, мигнув, погас, а воздух словно завибрировал, отчего стало звенеть в ушах и закружилась голова — терпимо, но неприятно.

— Похоже на инфразвук, — сказал профессор Сысоев.

— Скорее, на сигнал тревоги, — поправила его Забияка. — И, полагаю, нам пора сматываться отсюда, господа.

— Куда? Наружу? — бросил на нее суровый взгляд разведчик. — Я ведь сразу сказал, что вам здесь нечего делать. Так что бегите к порталу. Если он, конечно, откроется. Я в любом случае остаюсь здесь.

— Егор, не будь идиотом! — вспыхнула девушка. — Я имела в виду сматываться отсюда, из этого помещения. Ведь ловить нас станут именно здесь. Или что там еще — травить газом, поджаривать… Давайте прятаться. Хотя бы попробуем.

Плюх признательно улыбнулся Илоне и кивнул:

— Да, бежим! Юлий Алексеевич, Олег Дмитриевич, не отставайте! И держите оружие наготове. Но без команды не стреляйте. Если убьем кого-нибудь из хозяев — нам этого наверняка не простят.

Ученые выбежали в главный туннель первыми. За ними следом — Илона. Плюх еще был внутри, когда девушка передернула затворную раму «Никеля» и встревоженно бросила через плечо:

— Егор, приготовься, у нас гости.

Разведчик схватился за винтовку и в два прыжка настиг любимую.

— Где? — спросил он, но тут же увидел, как по туннелю к ним с очень большой скоростью приближается с дюжину «богомолов». Нет, не «богомолов»!.. Высотой тоже под три метра, с похожими на «богомольи» суставчатыми конечностями (только было их не меньше восьми — точно сосчитать из-за бешеного мельтешения не получалось), но… без голов. Или же круглое блестящее образование в центре диаметром в половину метра являлось у этих существ не только туловищем, но и головой сразу? Судя по металлическому блеску, это, скорее всего, были роботы, а тем все равно, где у них голова — куда чип с программой засунут, там и будет.

«Восьминоги», громко цокая по гладкому полу туннеля, приближались стремительно и неотвратимо. Еще секунд пять — и… Что будет дальше, додумывать косморазведчику не хотелось, да было уже и некогда.

— Огонь! — крикнул он. — Стреляйте по центру! И без комплексов, это роботы!

Говоря откровенно, Плюх все-таки не был на сто процентов уверен в искусственном происхождении этих существ. Но узнать это наверняка не представлялось сейчас возможным, а жизням друзей и любимой угрожала явная опасность. Поэтому и взял он на себя эту ответственность, постановил: «Это просто железяки» и руководствовался далее этим постулатом.

Удивительно, но грохот автоматных очередей звучал в этих стенах мягко, совсем не агрессивно, но убойная сила пуль оставалась прежней. Они звонко зацокали по телам и конечностям «восьминогов», выбивая снопы искр. Вскоре один, а за ним и второй робот закружились волчками, раскинув в стороны суставчатые лапы. Однако оставшиеся десять особей ничуть не замедлили бег, и лапы мчащихся впереди «восьминогов» уже тянулись к четверке друзей.

— Стреляйте, стреляйте! — завопил Плюх, заметив краем глаза, что ученые, будто в прострации, опустили винтовки.

— Огонь! — поддержала его Илона. — Огонь! Пли! Сама девушка не забывала при этом поливать свинцом членистоногих роботов. Разведчик от нее не отставал, хотя с ужасом уже понимал, что через пару мгновений их сомнет под себя и перемелет металлическими конечностями орава бездушных машин. Плюх невольно зажмурился.

То, что произошло в следующее мгновение, он осознал не сразу. Продолжали стрекотать «Никель» Илоны и его «Печенга». Но больше не было слышно металлического цокота лап «восьминогов». Замолк, захлебнувшись, истративший последний патрон автомат любимой. Разведчик снял палец со спускового крючка и приготовился к тому, что вот-вот его тела коснется убийственный металл. Но — нет. Даже если время в конечный миг жизни растягивается, то не настолько же!

Плюх открыл глаза. Смертельно бледные ученые и всклокоченная, потерявшая бандану Илона будто застыли в прострации. Ближние роботы замерли в полушаге от них. До «восьминога», нацелившего сразу три лапы в самого косморазведчика, было и того меньше — металл одной из конечностей отделяло от его горла сантиметров десять.

И тут по туннелю разнеслось:

— Блямс-блямс-блямс-блямс! Блямс! Блямс-блямс-блямс!

— Блямсик! — завертела головой Илона.

Туннель, не считая замерших и поверженных «восьминогов», а также самих друзей, был совершенно пуст. Но под его сводами снова зазвучало:

— Блямс! Блямс-блямс-блямс-блямс!

— Это не Блямс, — произнес косморазведчик и быстро надел на голову зеленое полукольцо.

В ушах, а казалось, что прямо в самой голове, зазвучал знакомый механический голос. Принадлежал ли он тому самому «божку», с которым общался ранее Плюх, понять было невозможно.

Разведчик слушал и тут же повторял информацию для друзей:

— Не стреляйте. Опасности не будет. Уходите. Никто не пострадает.

— Это они говорят? — догадалась Илона. — Хозяева? Эта штука у тебя на голове — она переводит их слова?

Плюх кивнул, приготовившись слушать «богомола» дальше.

— Погоди, — не отставала девушка, — а как же Блямс? — И она, подняв голову к потолку, крикнула, потрясая зажатым в руке автоматом:

— Мы уйдем, когда вы отпустите Блямса! И других богомолов, которые были с ним! Иначе будем стрелять, куда достать сумеем, патронов у нас много. А ежели убьете нас, то цена вам — грош медный, да и того не дам… Боги вы, да? Высший разум? Это что, так у богов принято, чтобы других разумных свободы лишать? Или вы питаетесь ими?

Косморазведчик тут же услышал ответ. Ему даже показалось, что в механическом голосе прорезались некие эмоции, чего на самом деле быть, конечно, не могло:

— Неправильная информация. Мы не питаемся себе подобными! Мы не питаемся живыми существами с задатками разума! Потомки нашего вида лишены свободы относительно. Они не могут перемещаться в любое место, но содержатся в условиях более безопасных и комфортных, чем имели раньше. Мы не предоставим им полной свободы действий, потому что они погибнут от голода и особей вашего вида, которые уже отняли жизни у многих из них.

— Тогда верните Блямса! — крикнул Плюх. — Или хотя бы дайте с ним поговорить! Если он захочет уйти с нами — отпустите его! Я обещаю защищать его! А если увижу, что ему угрожает реальная опасность — верну его вам! Только не надо делать обиженный вид и говорить, что я произнес неприемлемое. «Блямс» в данном случае означает лишь его имя, на которое, кстати, он откликается безо всяких обид.