— Зашивай, только быстро!

Взгляд Илоны, которым она одарила штабс-капитана, едва не прожег в нем дыру. Но девушка, ничего не сказав, достала свой швейный набор и принялась за «штопку» щеки Егора. На сей раз разведчик, стиснув зубы, умудрился даже ни разу не зашипеть от боли, тем более что его куда больше волновало то, что происходило рядом. С профессором Сысоевым в это время делился водой и снедью капитан Ергин. И Плюх навострил уши: от того, что придумает Юлий Алексеевич, зависело сейчас очень многое.

— Спасибо, — дожевав ломоть хлеба и запив его водой из офицерской фляги, сказал профессор. А потом добавил: — Буду еще более благодарен, если вы не оставите нас с друзьями на произвол судьбы.

— Об этом не может быть и речи, — помотал головой Ергин. — Все вы слишком слабы, чтобы идти самостоятельно. А нести вас… Посудите сами: зачем это нам?

— Может быть, затем, чтобы вернуться домой, — тихо произнес Юлий Алексеевич.

— Мы и без вас прекрасно знаем дорогу, — усмехнулся капитан.

— Я имею в виду другой дом. Настоящий.

— Что за чушь он несет? — вмешался прислушивающийся к разговору Герасимовский.

— Погодите, штабс-капитан, — поморщился Ергин и немигающим взглядом уставился на профессора: — Поясните.

— Может, я спешу с выводами, — заговорил приободрившийся после трапезы Сысоев, — и, скорее всего, напрасно вселяю в вас надежду на возвращение именно в ваш мир, но… Мне кажется, мы с коллегами нащупали кое-что, способное помочь нам всем выбраться из Зоны.

— И что же это? — сглотнул не сумевший сдержать волнение капитан Ергин.

— Мне сложно объяснить это доступными понятиями… Вы знакомы хотя бы в общих чертах с основными постулатами квантовой механики и теорией множественных вселенных?

— Разумеется, нет. Но к дьяволу теорию! Как это выглядит на практике? Где этот чертов выход?

— Точные координаты нам пока неизвестны. Наши вычисления еще не завершены. Но перспективы весьма обнадеживающие.

— Святослав Михайлович, — обратилась к Ергину закончившая «штопку» Забияка. — Вы просто обязаны доставить ученых в Новоромановск! Надеюсь, вы понимаете, что для всех нас значит это открытие? И, надеюсь, вы понимаете, что я доложу отцу… господину полковнику, что вы лишили нас этого шанса, в случае, ежели вы…

— Отставить! — мотнул головой капитан. — Я вас прекрасно понял. Но уверены ли вы в том, что это действительно шанс, а не ошибочная гипотеза?

— Скорее, хитрости этих умников, — процедил штабс-капитан Герасимовский. — Они наплетут сейчас с три короба, лишь бы мы их взяли с собой.

— Как вам угодно, — вскинула голову Забияка. — Однако уговаривать никого из вас я не намерена. Думаю, полковник Соболев сам во всем разберется. Делать выводы — его прерогатива.

— Как мы их понесем? — не глядя на Илону, развел руками капитан Ергин. — Нужны носилки, а здесь даже нет деревьев, дабы их смастерить. К тому же, рук все равно не хватит — нас четверо, как вы уже, вероятно, заметили. Разве что взять с собой только господина профессора…

— Исключено! — приподнялся на локте Сысоев, но девушка, раздраженно нахмурясь, махнула на него рукой и заговорила:

— Во-первых, вы разучились считать, господин капитан! Нас, помимо самих господ ученых, не четверо, а шестеро. Во-вторых, до леса, где, будет вам известно, имеют обыкновение расти деревья, не столь уж и далеко — можно пока воспользоваться куртками. Если уж на то пошло, вон там — дубовая роща, отправьте туда людей срубить шесты.

В-третьих, каким образом вы сумели распознать, что именно господин Сысоев, не в обиду ему будет сказано, сумеет решить проблему? Вполне возможно, что одному, даже весьма умному человеку, это не по силам. Что вы на это скажете, Святослав Михайлович? Кого-кого, а уж вас-то я как раз причисляла к людям, у которых голова предназначена не только для ношения фуражки.

— Я не намерен подвизаться носильщиком! — не дожидаясь реакции Ергина, взвился Герасимовский. — Если им так угодно, пусть топают сами!

— Заткнитесь, штабс-капитан! — вновь прожгла его взглядом Илона. — Мы обойдемся и без ваших изнеженных ручек.

— «Мы»? — презрительно уставился на нее Герасимовский. — Кто это — «мы»? Вы снова с нами, госпожа дезертирша? И этот ваш любовничек, тоже…

Договорить он не успел. Плюх с размаху припечатал лбом в лицо штабс-капитану. Тот вскрикнул, покачнулся, схватился за разбитый нос, а потом выдернул из кобуры «Канду» и приставил ее к голове разведчика. Выстрелить штабс не успел. Нога Илоны стремительно взметнулась к запястью Герасимовского, пистолет, вращаясь, отлетел метров на пять, а штабс-капитан снова закричал от боли и согнулся, прижимая к груди правую руку.

— Как вы умудрились стать офицером? — скривила губы девушка. — Дважды за пару суток потеряли личное оружие, столько же раз получили по физиономии от штатского, да еще и ведете себя, будто пьяный лицедей. Вы, часом, мундир с погонами не из опереточной гримерки стащили?

— Да я вас!.. — прохрипел багровый от ярости Герасимовский.

— Отставить, штабс-капитан! — подскочил к сослуживцу Ергин. — Что вы творите?! Подберите ваше оружие и угомонитесь, наконец. Иначе я тоже буду вынужден доложить господину полковнику о вашем поведении.

— Вы еще поинтересуйтесь, каким образом он потерял двоих людей из своей команды, — сухо произнесла девушка.

— Не сметь! — завопил штабс-капитан. — Они погибли из-за вас!

— А может, из-за того, кому своя задница дороже всего на свете? — прищурилась Забияка.

— Все! — поднял руки капитан Ергин. — Все, я сказал! Хватит! Прибудем в Новоромановск — там разберемся. Сейчас нужно решить, как нести ученых. Посылать людей к дубовой роще я не намерен — все должны быть вместе.

— Разрешите обратиться, господин капитан! — раздалось сзади.

Плюх обернулся. В четырех-пяти шагах от них стояли кряжистые братья-поручики.

— Обращайтесь, — кивнул Ергин.

— Мы можем понести на закорках по одному человеку, — сказал один из них.

— Они худые, справимся. Только вот рюкзаки…

— Они почти пустые, — сказал капитан. — Сложим все в рюкзак госпожи Соболевой. Мы с господином Плужниковым до леса понесем на куртке профессора. Господин штабс-капитан, как ваша рука?

— Моя рука сломана! — разъяренно взвизгнул Герасимовский. — Нос, между прочим, тоже! Пусть эта су… гос-с-по-жа С-с-соболева потрудится оказать мне первую помощь!

— Разве только симметрию навести, — прищурилась Забияка, — вторую руку сломать.

— Поручик Шумилов, — обратился капитан к одному из братьев, запоздало сообразил, что фамилия у них одна, и конкретизировал: — Алексей Леонидович!

Наложите господину Герасимовскому шину на руку и сделайте перевязь через шею.

— Слушаюсь, — козырнул тот и замялся вдруг: — Так ведь деревьев нет… Из чего шину делать?

— Обойдусь без вашей шины. — Штабс-капитан бережно поместил сломанную руку за ремень портупеи. — Дайте воды смыть с лица кровь.

— Вода выпита, — сказал Ергин. — Придется потерпеть до ближайшего источника. И — да, поскольку вы не сможете эффективно действовать одной рукой, будете замыкающим.

— А кто пойдет впереди? — взвился Герасимовский. — Она, что ли?! Может, еще и винтовку ей дадите?

— Да, впереди пойдет госпожа Соболева. И винтовка у нее будет… Вы ведь даете слово не применять против нас оружие? — обратился к Илоне капитан.

— Даю, — процедила девушка. — Только вы не «Печенгу», вы мне мой «Никель» верните. Привыкла.

— Хорошо, — кивнул Ергин.

— Что?! — округлил глаза Герасимовский. — Вы поверите на слово дезертирше?!

— Поверю. У вас что-то еще, господин штабс-капитан?

— Тогда я пойду сразу за ней. С «Кандой» на взводе. Одно подозрительное движение, и я…

— Вы хотите, чтобы я разоружил вас, господин Герасимовский? — свел брови Ергин. — Командир этой группы — я. Потрудитесь выполнять мои приказы до прибытия в поселок! Вы пойдете позади колонны, прикрывая ее с тыла. Возражения имеются?