– Да, дорогая, я вас понимаю, – согласилась она. – Но все это зависит от того, какая комбинация была у вас в самом начале, не так ли?

– Вы никогда не получите сильных комбинаций, если не будете к ним стремиться, – настаивала Кэролайн.

– Что ж, все мы играем как умеем, правильно? – заметила мисс Ганнет. Она посмотрела на свои фишки. – И пока что я в выигрыше.

Кэролайн, которая была в сильном проигрыше, ничего не сказала.

Восточный раунд опять закончился, и мы начали новую игру. Энни принесла чайные принадлежности. И Кэролайн, и мисс Ганнет были слегка на взводе, как это часто случается во время подобных радостных вечеров.

– Милочка, если бы вы могли играть чу-уть побыстрее, – заметила моя сестрица, видя, что мисс Ганнет задумалась над тем, какую кость ей сбросить. – Китайцы кладут кости так быстро, что кажется, что это птички клюют зернышки.

Какое-то время мы играли как китайцы.

– А вы не очень-то много нам рассказали, Шеппард, – добродушно заметил полковник Картер. – Вы настоящий хитрец. Ходите под руку с великим детективом и ни словом не намекнули нам о том, что происходит в действительности…

– Джеймс совершенно невероятный человек, – заметила Кэролайн. – Он просто не может заставить себя поделиться с людьми информацией.

И она неодобрительно взглянула на меня.

– Уверяю вас, – сказал я, – что ничего не знаю. Пуаро ничего и ни с кем не обсуждает.

– Умный человек, – заметил полковник, кашлянув. – Не выдает себя. Но все равно эти иностранные детективы – отличные ребята. Уверен, что они знают массу полезных уловок.

– «Панг», – объявила мисс Ганнет с тихим триумфом в голосе, – и «маджонг».

Ситуация накалилась. Именно недовольство мисс Ганнет, которая выиграла третий раз подряд, заставило мою сестру обратиться ко мне, пока мы строили новую стену.

– Ты слишком скучен, Джеймс. Сидишь тут как посторонний человек и ничего не говоришь!

– Но, моя дорогая, – запротестовал я. – Мне действительно нечего сказать – то есть, я хочу сказать, из того, что могло бы вас заинтересовать.

– Глупости, – заявила мисс Ганнет, разбирая кости. – Вы просто обязаны знать что-то интересное.

Какое-то время я не отвечал – поскольку был слишком потрясен и ошарашен. Конечно, я читал о таких вещах, как Идеальный Выигрыш[140] – когда «маджонг» выпадает прямо при раздаче, – но и мечтать не мог, что подобное может случиться со мною.

Стараясь ничем себя не выдать, я выложил кости на стол картинками вверх.

– Как говорится в «Шанхайском клубе», – произнес я, – «тин-хо» – Идеальный Выигрыш!

Глаза полковника чуть не вылезли у него из орбит.

– Черт меня побери! – воскликнул он. – Совершенно невероятно. Никогда раньше такого не видел!

И вот тогда, находясь под влиянием придирок Кэролайн и в восторге от своего триумфа, я заговорил:

– Ну а если говорить о чем-то интересном, то как насчет обручального кольца с датой и словами «от Р.», выгравированными на его внутренней поверхности?

Я не буду описывать последовавшую за этим сцену. Меня заставили точно рассказать, где было найдено это сокровище, и назвать дату, которая стояла на кольце.

– Тринадцатое марта, – повторила за мной Кэролайн. – Полгода назад. Понятно.

Постепенно, среди массы предположений и предложений, выкристаллизовались три теории:

1. Предложенная полковником Паркером. Ральф втайне от всех женился на Флоре. Очевидное и самое простое решение.

2. Предложенная мисс Ганнет. Роджер Экройд был тайно женат на миссис Феррарс.

3. Предложенная моей сестрой. Роджер Экройд женился на домоправительнице, мисс Рассел.

Последняя, уже супертеория, была предложена моей сестрицей, когда мы уже собирались спать.

– Попомни мое слово, – сказала она неожиданно. – Я не сильно удивлюсь, если услышу, что Флора и Джоффри Реймонд женаты.

– Но тогда на кольце было бы написано «от Д.», а не «от Р.».

– Тут ни в чем нельзя быть уверенным. Некоторые девушки называют своих молодых людей по фамилии. А ты сам слышал, что сегодня мисс Ганнет рассказывала о легкомысленном поведении Флоры.

Честно говоря, я не помнил, чтобы мисс Ганнет говорила что-нибудь подобное, но я всегда уважительно отношусь к способности моей сестры понимать скрытый смысл сказанного.

– А как насчет Гектора Бланта? – намекнул я. – Если уж…

– Глупости, – отрезала Кэролайн. – Я согласна, он ею восхищается, может быть, даже любит. Но будь уверен, девушка никогда не влюбится в мужчину, который годится ей в отцы, когда рядом бродит молодой симпатичный секретарь. Она может даже поощрять майора, просто для того, чтобы скрыть свои истинные отношения. Девушки очень искусны в такого рода играх. Но одну вещь я могу сказать тебе совершенно точно, Джеймс Шеппард: Флору Экройд ни на йоту не интересует Ральф Пейтон и никогда не интересовал. Можешь мне в этом поверить.

Я кротко посмотрел на нее.

На следующее утро мне пришло в голову, что под влиянием эйфории, вызванной «тин-хо», или Идеальным Выигрышем, я был не совсем скромен. Можно, конечно, сказать, что Пуаро никогда не просил меня сохранить находку кольца в тайне. С другой стороны, в «Фернли» он об этом никому не говорил, и, насколько мне было известно, я был единственным человеком, который знал об этой находке. Я ясно чувствовал свою вину. Ведь сейчас эта информация распространялась по Кингс-Эббот со скоростью лесного пожара. В любой момент я ожидал услышать справедливую отповедь Пуаро.

Совместные похороны миссис Феррарс и Роджера Экройда были назначены на одиннадцать часов утра. Это была грустная и впечатляющая церемония. Все жившие в «Фернли» на ней присутствовали.

Когда церемония закончилась, Пуаро, который тоже на ней присутствовал, взял меня под руку и попросил проводить его до «Ларчиз». Детектив выглядел очень грустным, и я испугался, что мои нескромные выступления вчерашним вечером уже достигли его ушей. Но скоро стало ясно, что он размышляет о совсем других делах.

– Вы понимаете, – сказал он, – нам надо действовать. Я предлагаю проверить с вашей помощью одного из свидетелей. Мы допросим его и так напугаем, что он неизбежно расскажет правду.

– И о каком свидетеле вы сейчас говорите? – спросил я, очень удивившись.

– О Паркере! – ответил Пуаро. – Я попросил его прийти ко мне в двенадцать часов. В эти самые минуты он уже должен ждать нас.

– И что же вы думаете? – задал я вопрос, посмотрев на него сбоку.

– Я знаю одно – я не удовлетворен.

– Вы думаете, что он – тот человек, который шантажировал миссис Феррарс?

– Или так, или…

– Что «или»? – спросил я после пары минут ожидания.

– Мой друг, я скажу это вам: надеюсь, что это был он.

Серьезность, с которой он это произнес, и что-то трудноопределимое, что появилось в его манерах, заставили меня замолчать.

Когда мы появились в «Ларчиз», нам сообщили, что Паркер уже ждет нас. Увидев нас, дворецкий почтительно встал.

– Доброе утро, Паркер, – произнес Пуаро приятным голосом. – Умоляю вас, подождите еще мгновение.

Он снял свое пальто и перчатки.

– Позвольте мне, сэр, – сказал Паркер и бросился вперед, чтобы ему помочь. Он аккуратно сложил одежду на стуле, стоявшем прямо у двери. Пуаро с одобрением наблюдал за ним.

– Благодарю вас, мой добрый Паркер, – произнес он. – Прошу вас, присаживайтесь. То, о чем я буду говорить, может занять некоторое время.

Дворецкий уселся с виновато опущенной головой.

– Как вы думаете, для чего я попросил вас прийти сюда этим утром, а?

Паркер закашлялся.

– Как я понимаю, сэр, вы хотите задать мне несколько вопросов о моем ушедшем хозяине, вроде как тайно.

– Précisément. – Пуаро расплылся в улыбке. – Вы когда-нибудь пробовали заниматься шантажом?

– Сэр! – Дворецкий вскочил на ноги.