– Никогда не просил о кредитах для себя и не выступал в качестве просителя за других, – закончил я за него.

– Требование денег, – произнес инспектор с задумчивым видом. – Вполне возможно, что это очень важная улика. – Он повернулся к дворецкому: – Вы сказали, Паркер, что никого не впускали вечером через главный вход?

– Именно так я и сказал, сэр.

– Тогда у меня нет сомнений, что мистер Экройд сам впустил незнакомца. Но я не совсем понимаю…

На несколько минут инспектор погрузился в какие-то размышления.

– Одно совершенно ясно, – сказал он наконец, возвращаясь к действительности. – В девять тридцать мистер Экройд был жив и здоров. И это последний момент, в который, как мы уверены, он был жив.

Паркер виновато покашлял, и инспектор мгновенно перенес все свое внимание на дворецкого.

– Ну что еще? – резко спросил он.

– Если позволите, сэр… Прошу прощения, но мисс Флора виделась с ним после этого.

– Мисс Флора?

– Да, сэр. Думаю, что это было где-то без четверти десять. И уже после этого она еще раз сказала мне, что мистер Экройд не хочет, чтобы его ночью беспокоили.

– Он что, послал ее к вам с этим сообщением?

– Не совсем так, сэр. Я шел с подносом, на котором стояли виски и содовая, когда из кабинета вышла мисс Флора. Она остановила меня и передала, что ее дядя не хочет, чтобы его беспокоили.

Теперь инспектор смотрел на дворецкого с гораздо большим вниманием, чем раньше.

– Но ведь вам же уже говорили, что мистер Экройд не хочет, чтобы его беспокоили, не так ли?

– Да, сэр. Правильно, сэр. Именно так, сэр. – Дворецкий стал заикаться, и руки у него задрожали.

– И тем не менее вы собирались его побеспокоить?

– Я забыл об этом, сэр. То есть я хочу сказать, что всегда приношу ему виски об эту пору, сэр, и спрашиваю, не нужно ли ему еще что-нибудь. Так что я делал все это автоматически, даже не думая.

Именно в этот момент мне пришло в голову, что Паркер что-то слишком сильно нервничает. Этот человек трясся и корчился с ног до головы.

– Гм-м, – промычал инспектор. – Мне необходимо немедленно увидеть мисс Экройд. Давайте пока оставим в этой комнате все как есть. Я вернусь сюда после того, как услышу то, что расскажет мне мисс Экройд. Просто на всякий случай закрою и запру окно.

Закончив эти предосторожности, он вышел в холл, и мы последовали за ним. Посмотрев на небольшую лестницу, инспектор через плечо бросил констеблю:

– Джонс, останьтесь здесь и последите, чтобы в эту комнату никто не входил.

– Прошу прощения, сэр, – уважительно заметил Паркер, – но если вы запрете дверь в большой холл, то эта часть дома будет полностью изолирована. Эта лестница ведет в спальню и ванную комнату мистера Экройда. С остальным домом сия часть никак не соединяется. Когда-то туда вела дверь, но мистер Экройд приказал ее заложить. Он хотел, чтобы его апартаменты были совершенно изолированы.

Для того чтобы все было ясно, я сделал небольшой набросок правого крыла дома. Маленькая лестница, как уже сказал Паркер, ведет в большую спальню, состоявшую из двух комнат, которые позже были переделаны в одну. Рядом с нею расположены ванная и туалет.

Инспектор мгновенно разобрался в архитектуре здания. Мы прошли в большой холл, и он запер дверь, положив ключ себе в карман. Потом негромко отдал несколько распоряжений констеблю, и тот приготовился уехать.

– Нам надо заняться этими следами, – пояснил инспектор. – Но прежде всего я должен переговорить с мисс Экройд. Она была последней, кто видел ее дядю живым. Ее уже поставили в известность?

Реймонд отрицательно покачал головой.

– Тогда и не стоит ей этого говорить. Она лучше ответит на мои вопросы, если не будет расстроена информацией о смерти дяди. Скажите ей, что произошло ограбление и что я прошу ее одеться и спуститься вниз, чтобы ответить на несколько вопросов.

Реймонд отправился наверх, чтобы передать просьбу инспектора.

– Мисс Экройд сойдет через минуту, – сказал он, возвратившись. – Я сказал ей именно то, что вы предложили.

Меньше чем через пять минут Флора спустилась по лестнице. Она была закутана в розовое шелковое кимоно и выглядела испуганной и взволнованной.

Инспектор встал ей навстречу.

– Добрый вечер, мисс Экройд, – произнес он светским тоном. – Боюсь, что в доме была совершена попытка ограбления, и я хотел бы, чтобы вы нам немного помогли. Что у нас здесь – бильярдная? Давайте зайдем и присядем.

Флора настороженно села на низкий диван, шедший вдоль всей стены комнаты, и снизу вверх посмотрела на инспектора.

– Я не совсем понимаю. А что было украдено? Что вы хотите от меня услышать?

– А вот что: Паркер сказал, что вы вышли из кабинета вашего дяди без четверти десять. Это правильно?

– Совершенно правильно. Я заходила пожелать ему спокойной ночи.

– И время названо правильно?

– Наверное, что-то около того. Точно сказать не могу. Может быть, даже чуть позже.

– Ваш дядя был один или в комнате еще кто-то был?

– Он был один. Доктор Шеппард к тому времени уже ушел.

– А вы не заметили, окно было закрыто или нет?

Флора покачала головой.

– Не могу сказать. Шторы были задернуты.

– Вот именно… Ваш дядя вел себя как обычно?

– По-моему, да.

– А вы не можете рассказать поточнее, что произошло в кабинете?

Флора замолчала на минуту, как будто собиралась с мыслями.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя. Я иду спать. Что-то я сегодня устала». Он вроде бы как что-то проворчал, а я наклонилась и поцеловала его, а он еще что-то сказал о том, что мне идет платье, которое было на мне надето. А потом сказал, чтобы я ему не мешала и что он занят. Ну вот я и пошла.

– Он подчеркивал, что не хочет, чтобы ему мешали?

– Ах да, конечно! Совсем забыла. Он произнес: «Скажи Паркеру, что сегодня мне больше ничего не нужно и пусть он меня больше не беспокоит». С Паркером я столкнулась прямо перед дверью и передала ему распоряжение дяди.

– Вот как, – сказал инспектор.

– А вы не скажете мне, что же все-таки было украдено?

– Мы в этом пока не уверены, – ответил инспектор, поколебавшись.

Неожиданно в глазах девушки появился страх – она посмотрела на полицейского.

– Что случилось? Вы что-то скрываете от меня?

Двигаясь в своей обычной незаметной манере, майор Блант встал между нею и инспектором. Девушка вытянула руку, он взял ее в две свои и стал поглаживать, как будто Флора была маленьким ребенком. Та повернулась к нему – казалось, что его флегматичные, непоколебимые, как скала, манеры обещали ей покой и безопасность.

– У меня плохие новости, Флора, – негромко проговорил майор. – Плохие для всех нас. Ваш дядя Роджер…

– Я слушаю вас…

– Это наверняка окажется для вас шоком. Бедный Роджер мертв.

Флора, с глазами полными ужаса, отпрянула от него.

– Когда? – прошептала она. – Когда?

– Боюсь, что вскоре после того, как вы от него вышли, – мрачно ответил Блант.

Флора поднесла руку к горлу, вскрикнула, и я с трудом успел подхватить ее падающее тело. Она потеряла сознание, и мы с Блантом отнесли ее наверх и уложили в постель. После этого я заставил его разбудить миссис Экройд и рассказать ей все новости. Флора вскоре пришла в себя, и я привел к ней ее мать, предварительно рассказав миссис Экройд, что она должна делать. После этого я поспешил вниз.

С инспектором я столкнулся как раз в тот момент, когда он выходил с той половины дома, где находилась кухня.

– Как наша молодая леди, доктор?

– Она уже пришла в себя. С нею ее мать.

– Вот и хорошо. Я опрашивал слуг. Все они утверждают, что сегодня никто не входил в дом через черный вход. Ваше описание того незнакомца довольно туманное – может быть, вспомните что-то более определенное, чтобы было от чего отталкиваться?

– Боюсь, что не смогу, – с сожалением ответил я. – Понимаете, ночь была темная, а у этого парня воротник был поднят, а шляпа натянута до самых бровей.