Вот кто людей плутовать научил.
Святой дух
Жили в одном местечке четыре ксендза: старик-настоятель и три викария. Собрались они как-то у настоятеля и долго совет держали о том, как похитрее людей обманывать, чтобы они крепче верили в бога и святого духа. Одни одно, другие другое советуют, а старый настоятель и говорит:
— Надо показать им могущество божье.
Всем пришлись по душе слова настоятеля. И пообещал он в первое же воскресенье сотворить чудо.
Позвал пономаря и сговорился с ним. Только, мол, настоятель во время проповеди воскликнет: «Господи, покарай сих грешников!» — пономарь начнет кидать через продух в потолке пучки зажженной пакли, а когда настоятель призовет духа святого — выпустит белого голубя.
В пятницу пономарь из сил выбился, отыскивая на базаре белого голубя. Наконец купил, принес настоятелю. Настоятель велел голубя хорошенько накормить и пригладить, чтобы перья не ерошились.
В воскресенье утром настоятель позвал пономаря и опять растолковал, что и как делать. Дал ему денег и приказал об этом ни гу-гу.
Вот входит настоятель в костел и как начнет кричать, как начнет грозить прихожанам и проклинать их на все лады. А люди слушают и ухом не ведут, иные еще и пересмеиваются. Рассердился настоятель и воскликнул:
— Господи, покарай сих грешников!
Тотчас стал пономарь сверху пучки зажженной пакли кидать. Испугались прихожане: вот-вот пожар начнется. Одни к дверям бросились, другие толпятся в притворе. Да только двери на запоре были. Вот суматоха поднялась!
— Боже! Ниспошли нам духа святого!
Воззвал раз, воззвал другой, а голубя нет как нет.
Опять взмолился настоятель, а пономарь все не выпускает голубя.
Тут уж настоятель крепко рассердился на пономаря и крикнул во всю глотку:
— Господи, слышишь ли ты меня, господи! Тебе говорю, ниспошли духа святого! Не бойся, пошли какого ни на есть — хоть плохонького!
А пономарь высунул голову в продух и отвечает:
— Отец настоятель, голубя кошка съела. Хочешь, курицу брошу?
Люди поняли, только со смеху покатываются.
А настоятель не на шутку обозлился, оттого что не удалась его хитрость.
Камень-свидетель
Прослужил один батрак у кулака пятнадцать лет. За долгие годы поднакопил он малость деньжат. А кулак когда займет у него, когда не отдает заработанного, — все обещает позже расплатиться. Так он перебрал немало денег, а вернуть их и не думал. Раз как-то батрак работал в поле, уморился и присел отдохнуть на камень. Сидя на этом камне, заговорил он с кулаком про долг. А тот слушать ничего не хочет. Батрак и говорит:
— Пускай этот камень будет мне свидетелем.
Через некоторое время батрак опять потребовал у кулака долг. Кулак стал отпираться, мол, никаких денег у него не брал. Батрак в суд подал. Только и на суде кулак отпирался. Ведь у батрака свидетелей не было. Тот и говорит:
— Да ведь мы с тобой так-то и так говорили, и раньше и намедни на том камне, на твоем же поле.
— Нет, — отвечает кулак, — никакого камня я не знаю, и с тобой не говаривал, и ничего такого не было.
— Как же это? И камень доказать может.
— Ну, когда так, — сказал судья, — ответчик должен привезти свидетелем тот камень, мы его и спросим.
— Да как такую громадину привезешь! Его и тройка лошадей не дотащит, — говорит кулак.
— Ага, говоришь, громадина, выходит, знаешь, каков он! Видать, должен ты те деньги, — сказал судья.
Кулак было на попятный, да так и не вывернулся: пришлось долг вернуть.
Три колесника
Шли лесом три колесника и ну жаловаться на свою судьбинушку.
— Эх, — говорят, — отделаться бы нам от своих утроб, как бы мы разбогатели. А то сколько ни заработаем, все проклятая утроба сожрет.
Услышал их один старичок.
— А вам охота от своих утроб отделаться? — спрашивает.
— Еще бы не охота! Нашелся бы такой человек, который бы эти ненасытные утробы забрал, век бы его благодарили.
— Ну ладно, я могу это сделать.
И тут же вытащил утробу у одного, у другого, у третьего и повесил их на три дубка.
Идут колесники — не нарадуются, что от утроб избавились: как же, и есть теперь не надо, и время даром не тратить, и таскать такую тяжесть не придется, — знай только работай да денежки копи.
Пришли они в город и взялись за работу.
Что ни вечер, то и рубль. А куда его девать? — известно, в карман. Пробыли мастера в городе почитай два года и столько денег накопили, что и счесть невозможно!
Наступил праздник. Уселись мастера и рассказывают друг другу, кто сколько за месяц заработал. Да в разговоре-то вспомнили про свои утробы и говорят:
— Что толку в нашем достатке, когда утроб нет. Были бы утробы, — поели бы мы, попили, и на сердце веселее бы стало. А то гляди на эти деньги, стереги их, а пользы от них никакой! Пропади они пропадом! Пойдем-ка утробы искать!
И отправились.
Приходят они обратно в тот лес, глядят — дубочки-то почти с корнем съедены, а утробы лежат на земле сморщенные, залубенели, пожелтели на солнышке… Испугались колесники.
— Пропали мы вконец, не вернуть нам свои утробы!
— Да не бойтесь, — отозвался из-за елки тот же старичок. — Я вам приживлю их.
Взял и пристегнул каждому его утробу. Не знали мастера, как отблагодарить старичка.
— Покуда живы будем, — сказали, — не забудем тебя!
Вернулись домой, закололи бычка, накупили всяких напитков… А как же, денег много, утробы есть: пей, ешь, катайся, как сыр в масле.
Прошел месяц. Хватились колесники — в карманах ни гроша. Нечего делать, пришлось за дело браться — опять на утробу работать, ведь больше никому не хотелось от нее избавиться.
Ленивая жена
Была у одного крестьянина ленивая жена — ни дома, ни в поле работать не хотела. Выйдет поутру в поле дергать лен и тут же ложится отдохнуть. Всякое дело откладывала со дня на день.
— Это — на завтра, — скажет, — это — на послезавтра, а нынче делать нечего.
Так она проленилась все лето, пока лен в поле не сгнил. Всего и притащил муж, что небольшую охапку, высушил, измял и приказал молодой жене спрясть. А она опять отговаривается:
— А у меня и веретена нет, как я спряду?
Собрался муж в лес срубить деревцо на веретено, а ленивая пряха забежала вперед, влезла на ель и ждет мужа. Как подошел муж к деревцу, она и крикнула чужим голосом:
— Кто хоть ветку сорвет, у того жена помрет, кто хоть ветку сорвет, у того жена помрет.
Услыхал муж такие слова, покачал головой и поплелся домой. Еще не хотелось ему, чтобы жена померла.
А дома уж поджидает его женушка.
— Где веретено? — спрашивает.
Муж отвечает:
— Подумай только, остерегла меня добрая лаума: «Кто хоть ветку сорвет, у того жена помрет». Что же я из-за веретена губить тебя стану? Лучше уж остаться нам без веретена и без пряжи.
Лентяйка была рада-радехонька таким словам. Нет веретена — и прясть не надо. Тем временем поизносилась у нее вся одежда, — еле прикрывала спину, такая рваная была.
Позвали их однажды на свадьбу. Лентяйка сама вызвалась с мужем пойти, да ведь в такой рубашке не покажешься. Послала она мужа к родным за рубашкой, а сама затопила печь, пироги на свадьбу печет. Рубашки мужу родные не дали, дали только белого гуся. Взял он его под мышку и — домой.