— Ничего, что мал, все равно отниму.
И отправился в поместье. Идет лесом, горланит, а навстречу лиса.
— Петушок, петушок, ты куда идешь, громко песни поешь? — спрашивает лиса.
— Иду жернов вызволять, барский дом разорять.
— Возьми и меня с собой, — сказала лиса.
— Полезай ко мне в горло.
Лиса кувырк — и влезла в горло петуху. Идет петушок дальше по лесу, песню горланит. Повстречался ему волк и спрашивает:
— Петушок, петушок, ты куда идешь, громко песню поешь?
— Иду жернов вызволять, барский дом разорять.
— Возьми и меня с собой.
— Полезай ко мне в горло.
Влез и волк петуху в горло. Идет петух дальше и песню поет. Повстречался ему медведь.
— Петушок, петушок, ты куда идешь, громко песню поешь?
— Иду я жернов вызволять, барский дом разорять.
— Возьми и меня с собой.
— Полезай ко мне в горло.
Вкатился медведь к петуху в горло, и раздулся петух, как бочка. Идет он дальше своим путем. Пришел в поместье, взлетел на забор и запел:
Кукарекý-кукарекý,
Я усадьбу размечу,
Я барина растопчу,
Кукареку-кукареку.
Барин вышел послушать, кто это поет. Слушал он, слушал, а петушок все свое:
Кукарекý-кукарекý,
Я усадьбу размечу,
Я барина растопчу,
Кукареку-кукареку.
Осерчал барин, велел петуха поймать и бросить к гусям. «Пусть они его ночью заклюют!» А как только его бросили, петух и говорит:
— Лиса, лиса, вылезай из горла, задери гусей.
Лиса всех гусей задрала, в землю закопала, а сама в лес убежала. Утром барин приказал слугам выбросить петуха, думал, что тот подох. Отворили дверь, а петух — порх через их головы! Взлетел на забор и запел:
— Нет у барина гусей, нет у барина гусей!
Барин еще пуще рассерчал: «Бросьте его лошадям в конюшню, пускай они его растопчут!»
А как его бросили лошадям, петух и говорит:
— Волк, волк, вылезай из горла, режь лошадей.
Волк вылез, порезал всех лошадей, зарыл их в землю и убежал в лес. Утром барин посылает слуг поглядеть, жив ли петушок. Только они отворили дверь, петушок — порх через их головы! Взлетел на забор и запел:
— Нет у барина коней, не на чем возить гостей!
Барин говорит:
— Бросьте его к быкам, пускай они его забодают.
Бросили его к быкам, а он и говорит:
— Медведь, медведь, вылезай из горла, задери быков.
Приходит барин поутру — все быки задраны, а петушок-в дверь, порх на забор и залопотал:
— Нет у барина быков, нет у барина быков!
Барина прямо страх берет. Велел он слугам бросить петуха в колодец. «Пускай потонет». Бросили петуха в колодец, крышкой прикрыли, чтоб не взлетел. А петух закричал:
— Горлышко, горлышко, пей воду!
Выпило горло всю воду, колодец сухим-сухохонек. Пришел утром барин петуха поглядеть, велел его выбросить. Подняли крышку, а петух — порх! И запел на заборе:
— Нет у барина воды, чаек барину не пить!
Барин не знает, что и делать, забоялся. Приказал слугам натопить пожарче печь: «Бросьте его в печь, пускай сгорит!» Бросили его в печь, а петух принялся кричать:
— Горло, горло, воду лей! Горло, горло, воду лей!
Загасил огонь в печи, весь дом залил, некуда барину деваться. А петух вскочил на забор и опять поет:
— Барин все дрова спалил, только печь не истопил.
Взяло барина зло: «Бейте его, бейте!» А слуги не стали бить: что это за петух — лошадей, коров перерезал, усадьбу затопил. Тогда барин сам схватил топор и кинулся на петуха.
А петух залопотал:
— Топорик, топор, руби голову барину!
Топор ударил по барину, а петух, покончив с усадьбой и самим барином, схватил жернов и вернулся домой.
После этого старики жили-поживали, ситник ели и горя не знали.
Волк-страшилище
Возле речки, у самого леса, жили старичок и старушка. Была у них златокосая дочка, пять овец, собачка, козочка и курносая кошечка.
Однажды зимним вечером слышит старичок, кто-то поет грубым голосом:
Как у бабушки, у дедушки
Пять овец живут на хлебушке,
Да собака мохноногая,
Да еще коза безрогая,
Еще — кошечка курносая,
Еще — дочка златокосая.
Отдайте мне кого-нибудь из них!
Испугались все этой песни. А старичок притаился у забора и смотрит в щель, кто это так поет? Увидел и пуще прежнего забоялся: за воротами сидел большой-пребольшой волк.
А волк опять поет:
Ты отдай овцу мне, дедушка,
А не то — забор твой, дедушка,
Разнесу совсем,
И тебя я съем!
Что делать старичку? Отдал волку одну овечку.
На другой вечер старичок опять ту же самую песню слышит из-за забора:
Как у бабушки, у дедушки
Пять овец живут на хлебушке,
Да собака мохноногая,
Да еще коза безрогая,
Еще — кошечка курносая,
Еще — дочка златокосая.
Отдайте мне кого-нибудь из них!
Что поделаешь? Отдали и другую овечку. Но волку и этого мало. Каждый вечер он приходил и пел, покуда не съел всех овец и собачку, и козочку, и курносую кошечку.
Остались только старичок со старухой и златокосой дочкой. Думали они, что волк больше уже не придет. Да не тут-то было: на другой вечер волк опять ту же песню запел:
Как у бабушки, у дедушки
Пять овец живут на хлебушке,
Да собака мохноногая,
Да еще коза безрогая,
Еще — кошечка курносая,
Еще — дочка златокосая,
Отдайте мне кого-нибудь из них!
Жалко было старику и старушку, и дочку, да что поделаешь? — кого-нибудь надо отдавать. Вот и отдал он волку дочку златокосую.
Остались они вдвоем со старушкой. Уселись у печки и проплакали всю ночь. А когда взошло солнышко, вышли во двор посмотреть. Пусто там и тихо. Только из лесу слышится волчий вой.
Весь день старички не ели, не пили, только плакали, только причитали, дочку златокосую вспоминали.
Пришел вечер. Старичок уже хотел пойти дверь на ночь закрывать. Вдруг как завоет волк что есть мочи. Старичок со старушкой так и обмерли от страха. А волк поет:
Как у бабушки, у дедушки
Пять овец живут на хлебушке,
Да собака мохноногая,
Да еще коза безрогая,
Еще — кошечка курносая,
Еще — дочка златокосая,
Отдайте мне кого-нибудь из них!
Что старичку делать? Отдал волку и старушку. Остался он один-одинешенек. Ждет, что будет дальше.
Прошла ночь, прошел день, наступил вечер. Опять слышит старичок, как волк воет за воротами. Вышел он во двор и говорит волку:
