Двести пятьдесят рьё в неделю! Вот жмот! Даже с трёхразовой пайкой — причём надо ещё уточнить, какие там вообще порции предусматриваются на эти его талоны, это вообще копейки, особенно для подрастающего детского организма. А всякое оружие? А снаряжение? А одежду, в конце концов? Так, похоже, и придётся Узумаки рассекать в этом оранжевом ультраярком убожестве.

— Вот, это на эту неделю, всё сразу не трать, — положил пригоршню мелочи Хокаге и с улыбочкой ретировался из дома Наруто.

Блин, вот не стыдно ему, а? Получается, осиротинил пацана, лишил его матери, и, по сути — отца, забрал память и суёт теперь несколько монеток со своей херувимистой благообразной улыбочкой. С-старая обезьяна! Плюс костюм этот! Да его из-за этого костюма ещё больше ненавидеть будут! И никуда не деться с этой подводной лодки, блин! Если вдруг у Наруто появится новая одежда, да даже откуда-нибудь из клана Учиха спи… спёртая, это лишь вызовет нежелательные вопросы. И, возможно, новое форматирование мозгов.

Я вышел из-под кровати, прыгнул на комод, на котором были оставлены деньги, и, негодуя, зашипел.

— Что? — с интересом посмотрел на меня Узумаки. — Считаешь, мало?

Я серьёзно кивнул. Наруто достал пустой кошелёк-лягушку и сложил туда монетки, про себя те пересчитывая. Я помню эту лягушку ещё из «прошлой жизни». Которая разделилась для меня на «до» и «после» с той ночи осеннего равноденствия.

Из всех его вещей только кошелёк и остался, видимо, сочли его не важной «уликой», а так у него все вещи другие. Может быть, решили, что не мог ребёнок быть без кошелька, да и сунули старый. Когда-то мне Наруто им хвастал и сказал, что ему мама такой сшила. Он хотел получить призыв, а Кушина-сан сказала, что у него ещё мало чакры для призыва и обещала подписать контракт с жабами позже, а пока подарила кошелёк, чтобы он мог копить деньги, на которые будет покупать угощение для своих будущих призывных животных, так как лягушки очень любят поесть. Кажется, на этом кошельке Кушина даже какие-то фуин поставила, чтобы тот не рвался и постепенно надувался по мере наполнения деньгами.

— Что поделать, Намаики-чан, — вздохнул Наруто, потрясая свою лягушку и слушая звон монеток. После пересчёта монет он просмотрел талоны. — Ого, супер-большая порция рамена со свининой, моя любимая!

И не подумает, дурында, что с чего это у него она любимая, если он как бы и не ел такое до этого! Эх…

— Зайду туда после Академии, — положил один талон в кошелёк Наруто. Потом подумал и положил второй. — Может быть, вместе с Саске.

Я забрался в его рюкзак. Пора наводить порядок в Академии и пользоваться тем, что мелкий остался без надзора и присмотра со стороны Хокаге. Для начала займёмся Кибой и Акамару.

Часть 2. Глава 18. Тора разруливает

Н-да… Ради такого лица Учиха моему цыплёнку стоило напяливать на себя это оранжевое убожество. С Саске мы встретились на перекрёстке по дороге в Академию. Безэмоциональное лицо а-ля «силикатный кирпич» вытянулось, а глаза стали размером с монеты по пятнадцать рьё. Я же, так сказать, предвкушая «шок и трепет», сегодня решил не таскаться в узумаковском рюкзаке, а пройтись пешочком, на своих четырёх.

— Что с тобой, Саске? — заметил ненормально выпученную физиономию своего друга мелкий.

— Где ты это взял? — через минуту смог сформулировать мысль Учиха, прекратив изображать карасика.

— Ты про костюм? — уточнил Наруто. — Мне его сегодня старик Третий дал, я вроде говорил вчера про подарок на день рождения…

Саске моргнул, потом кивнул, подавившись кашлем, и ничего больше по поводу этого рыжего «вырвиглаза» не сказал. Тактичный ты наш. Дарёному коню под хвост не смотрят, конечно, но с этим надо что-то делать. Впрочем, у меня уже появилась пара мыслишек…

Я покинул пацанов, которые пошли к Академии, и двинулся наперерез обоим Инузукам — это я про Кибу и Акамару. Последнему, как члену клана, тоже досталась фамилия. Я знаю, что они по утрам перед учёбой гуляют и бесятся в парке недалеко от мемориала, чтобы щен, да и его неугомонный хозяин с шилом в заднице, могли спокойно высидеть уроки.

Я услышал радостный хохот, лай и повизгивание и направился на звуки. Киба кидал палочку, а Акамару, соответственно, за той носился и таскал хозяину. Ох, как же хорошо быть котом! Псом я, наверное, был бы отвратительным.

Не удержавшись от соблазна, я прошмыгнул по кустам и засел в засаде. Палка просвистела и упала на землю в метре от места моей дислокации, Акамару с языком на бок, вываливающимся из раззявленной пасти, бежит к палке. И тут эффектно появляюсь я. Весь в белом. Ну, не в белом, конечно, это так — мысленно, но точно, как в том анекдоте. Щен чуть попу не стёр о песок, притормаживая хвостом, чтобы в меня не врезаться. Блин, точно, как в мультике про Тома и Джерри.

Меня снова некультурно обнюхали, а потом радостная «узнавашка» попытался меня обслюнявить. Пришлось удерживать его морду лапой.

— Тора-сан! — не прекращая попытки осчастливить меня размазыванием своей ДНК, поскуливал Акамару. Соскучился, чертяка?

— Акамару, когда уже ты будешь вести себя прилично, а не как глупое животное? — вздохнул я. — Вот нажалуюсь твоему папане, задаст тебе трёпку.

— А отца сейчас нет, он на миссии, — возразил мне щен, но пыл его поутих, и он спокойно сел, лыбясь на меня, как это могут делать только собаки.

Я убрал лапу. К нам подбежал Киба.

— Ты уже с хозяином общение наладил? — поинтересовался я у Акамару. — Он тебя понимает? Или так — с пятого на десятое?

— Э-э… — слегка подвисла эта ушастая мелочь. — Киба хороший… Но…

— Ага, он хороший, и пока вы не синхронизировались до конца, да? То есть не очень-то понимает? — понял я эту заминку. Облом.

— Акамару, ты знаешь этого кота? — присел Инузука-старший, в этой паре, по крайней мере. Щен тявкнул что-то утвердительное. Похоже, он типа, как я с моими цыплёнком и букой — только в «данетку» сыграть можем.