Думая об этом, Фрэнк не заметил, как пропустил мимо ушей абсолютно все, о чем говорил на уроке учитель. Звонок прозвенел как-то слишком быстро, вырывая его из своих мыслей, и очнулся Фрэнк только тогда, когда все уже записывали домашнее задание.

Улица встретила полуживых учеников мелким противным дождем и сильным ветром. Идя домой с очередной сигаретой в руках, Фрэнк признался сам себе, что ему действительно нравится проводить время с Джерардом. И он действительно сожалел о том, что он сегодня не пришел в школу, потому что после шести жутчайших уроков только он мог хоть немного поднять его ужасное настроение.

Дома было тихо, родители ушли на работу. Единственное, о чем мечтал Фрэнк – это хотя бы несколько часов крепкого сна, но гора домашней работы не позволяла даже посмотреть в сторону кровати. У домашней работы есть одно замечательно свойство: чем больше ты ее делаешь, тем больше ее почему-то становится.

Жуя огурец и запивая его горячим кофе, Фрэнк решал эту дурацкую алгебру, делал геометрию, писал сочинение и снова учил историю. Радовало, что хотя бы по физкультуре ничего не задают.

Ближе к семи пришли родители. Они снова кричали. Фрэнк закрылся в своей комнате и включил музыку в наушниках на всю мощь, но даже это его не спасло, когда мать влетела в его комнату, как всегда с криками и с полотенцем, заставила съесть несоленый ужин и проверяла его уроки по тетрадочкам, как у младшеклассника. Отец заперся в своей комнате.

В десять вечера совершенно уставший и разбитый Фрэнк лежал в своей постели и засыпал. Это был самый обычный день. Даже если хорошо постараться, в нем нельзя было найти ничего хорошего. Хреновый день хренового понедельника хренового Фрэнка Айеро.

Alcohol, freedom, happiness

Лежа в шесть утра в уже полюбившейся клумбе, Фрэнк не думал ни о чем.

Этот день начался с того, что папа, который проснулся в четыре утра и пошел на кухню попить воды, столкнулся в коридоре с мамой, тихонько снимающей свое пальто в кромешной темноте. На все вопросы отца ответила одна роза, которую мама сжимала в руке, и новое ожерелье на ее шее.

Они ругались целый час, орали на весь дом и даже не думали о сыне, который сходил с ума на втором этаже. Папа много раз сказал слово «потаскуха», а мама называла его уродом и не переставала повторять, что любит их семью. Забавно было слышать это от женщины, которая бегает по ночам к своему любовнику.

В пять утра дверь в комнату Фрэнка распахнулась, в пять ноль одну отец заорал, чтобы он поднимался, а в пять сорок восемь Фрэнк захлопнул за собой дверь его родного дома, оставив родителей наедине друг с другом.

Это было отстойно.

Он лежал на холодной земле и старался не думать ни о чем. Бесполезность его жизни зашкаливала.

В половине седьмого утра на улицу стали выбираться первые люди. В основном для прогулки с собаками. Фрэнк встал. Хоть эта клумба и была для него прекрасным убежищем, он совсем не хотел еще раз застудить себе поясницу и потом мучиться от боли.

Он быстро перебежал небольшой аккуратный дворик, стараясь не привлекать внимания. Но когда он перелезал через маленький заборчик, и не пойми откуда взявшийся гвоздь превратил его джинсы из просто джинсов в модные джинсы драные на коленях, его громкое «блядь» все-таки привлекло внимание седого старичка с маленьким шпицем на поводке.

Не обратив на него внимания, злой, не выспавшийся, уставший, Фрэнк поплелся вдоль улицы, и уже не думать о том, что это полный провал, было невозможно.

Он сам не заметил, как дошел до школы. Минутная стрелка только-только достигла на часах цифры семь, а он уже был около школы. Просто немыслимо.

Занятия должны были начаться через час, поэтому Фрэнк решил, что нет смысла идти куда-то еще. Посидеть на заднем дворе, послушать музыку и покурить – все это показалось ему просто замечательной идеей, поэтому он зашагал по траве, огибая школу и щурясь от мороза, который щипал коленку там, где на джинсах была дыра.

Усевшись на старые скрипучие качели, он прикурил, сделал первую затяжку и оттолкнулся ногами от земли. Было так хорошо и спокойно, просто курить и качаться на качелях, глядя на серое небо. Он не знал, что ему делать. Как вообще жить, или даже, как ему выжить? И это вообще так…

-Фрэнк?

Он резко обернулся и увидел Джерарда, который шел прямо к нему, с расстегнутой нараспашку курткой и как всегда растрёпанными волосами.

-Джи? – спросил он с явным удивлением. – Ты что здесь делаешь? Еще целый час до уроков!

-Фрэнк? Что ты здесь делаешь? Еще целый час до уроков! – очень натурально спародировал его Джерард и, улыбнувшись, плюхнулся на соседнюю качель. – Серьезно, ты чего так рано?

-А ты? – ушел от ответа Фрэнк.

-А, да я так просто, – ответил Джерард, дрыгая ногами. – Я люблю иногда выходить из дома пораньше и просто гулять, – сказал он, смущенно опуская голову.

-Серьезно? Ты вылезаешь из теплой кровати, чтобы пошляться по улице?

-Утром очень красиво, знаешь, – с обидой в голосе проговорил он.

-Не знаю, – выдохнул в ответ Фрэнк и полез за еще одной сигаретой. – А где ты вчера был?

-Да мы с семьей уезжали из города. Фрэнки, так что ты тут делаешь? – тихо спросил Джерард, уже догадываясь, какой ответ получит.

-Да я просто…просто, ну, просто…

-Хорошо, – прервал его он, мягко улыбнувшись. – Не важно.

Фрэнк поднял голову и посмотрел на Джерарда. Тот сидел перед ним, смешной и растрепанный, в огромном свитере, который не скрывал его ключиц, и просто улыбался ему, по-доброму и искренне.

-У моих родителей просто появилась классная привычка – выгонять меня из дома с утра пораньше. Даже без завтрака. Даже в дождь. Даже в воскресенье.

Фрэнк сказал это легко и непринужденно, будто бы речь шла о любимом сорте мороженного, но это все было из-за Джерарда, с которым все было легко и непринужденно, которому хотелось все рассказать, потому что он весь из себя такой классный и очень добрый, и вызывает безграничное доверие со своей лохматостью и милой улыбкой.

-В воскресенье, Фрэнк? – осторожно переспросил Джерард, внимательно глядя на него. – Ты сейчас серьезно?

-Да, – проговорил тот, опуская голову. – Папа видимо потерялся во времени и отправил меня в школу в воскресенье в шесть утра. Здорово, правда?

В ответ Джерард положил свою теплую ладошку ему на колено и легонько погладил.

-Правда, на следующий день они оба явно чувствовали себя виноватыми. Мама даже завтрак приготовила, а папа в кой-то веки денег дал, но когда я вышел за дверь… Лучше бы они не притворялись…

-В любом случае все будет хорошо, – тихо сказал ему Джерард.