Фрэнк снова посмотрел на нее. Алекса, кажется, так ее звали, была вроде бы милой, насколько вообще может быть милой девушка с сигаретой в руках и огромными тяжелыми сапогами, походившими больше на спецназовские.

-Ты ведь Алекса? – спросил Фрэнк, чтобы хоть как-то нарушить тишину.

-Да, – девушка тряхнула головой. – Ну и как тебе у нас? Нравится?

-Нет, – честно ответил Фрэнк. – Тут все психи. Домой хочу.

Алекса стряхнула пепел на землю.

-А откуда ты?

-Из Нью Джерси.

-А почему психи? – она кротко рассмеялась, озорно глядя на Фрэнка.

Неожиданно Айеро захлестнула какая-то непонятная волна недоуменного негодования.

-Потому что утром я видел, как желтые липкие девушки забегают в туалет, потому что огромный оранжевый мяч пробил окно в коридоре, потому что в столовой меня чуть не убил снаряд из овсяной каши, вот почему! – как на духу проговорил он, отшвыривая сигарету в лужу и пихая руки в карманы.

Алекса теперь рассмеялась в голос, громко и заливисто, хватаясь за живот и приводя Фрэнка в недоумение, ну ведь летающая каша – это охренеть как смешно!

-Это нормальная реакция для всех новичков, – вытирая выступившие от смеха слезы, сказала она, – Это до ужаса забавно! – она снова засмеялась.

-Серьезно? И часто вы кидаетесь кашей?

Мимо прошла стайка парней, и Фрэнк всем телом ощутил груз неприязненных взглядов и издевательских ухмылок.

-Нет, не часто, – снова прозвучал голос Алексы. – И это не мы. Это Пьеро.

-Пьеро? – недоуменно переспросил Фрэнк.

-Да, Пьеро, – вкрадчиво повторила девушка. – Чокнутый Пьеро.

-Это кто еще такой?

Алекса снова улыбнулась, и какая-то тень неприязни мелькнула на ее молодом личике.

-Самый настоящий псих. Это он и окно разбил, и бомбу с желтой краской девчонкам подсунул утром, и кашей тоже он метается. Поехавший. А Пьеро, потому что реально чокнутую бледную куклу напоминает. Я уверена, ты с ним еще познакомишься. Он с нами в параллели.

-Не хватало еще ненормальных марионеток Карабаса Барабаса, – устало протянул Фрэнк и, развернувшись, отправился в сторону дома, где его ждала очередная порция скандалов и гора домашних заданий.

Send to fuck

-Ты не можешь сварить нормальный кофе, как с тобой вообще можно говорить о семье? Ты даже о муже не способна позаботиться!

-Что? Да как ты смеешь такое говорить! Если бы ты хоть немного пожалел меня, я бы не плакала всю ночь в спальне, а нормально спала, и тогда кофе получался бы нормальным!

-Мам, пап…

-Кто же виноват, что тебе нравится рыдать в подушку и жалеть себя?!

-Мамуль…

-Вот всегда ты так делаешь! Тебе просто нравится меня доводить! Черствый ублюдок!

-Пап, мне бы деньги на обед…

-А ты истеричка, которая только и делает, что ищет жилетку, в которую можно поплакаться, какая ты бедная и несчастная!

-Ну ладно, я пойду…

-Не смей так говорить! Я отдала тебе свою молодость, свою жизнь, я отдала тебе все!

-Не переживайте, я украду себе что-нибудь из магазина на завтрак…

-Господи! И что теперь? Почему ты говоришь так, будто я тебе за это что-то должен? Я же тебя не насильно под венец тащил! Я тоже отдал тебе и молодость и жизнь!

-А на обед я найду себе что-нибудь в мусорном баке…

-Подонок!

-Стерва!

-Боже!

Фрэнк что было сил шарахнул дверью, но вряд ли родители, увлеченные обоюдными оскорблениями, заметили даже это. Удивительно, как маленькая чашечка паршивого кофе может стать причиной огромного скандала.

Настроение было хуже некуда. Во-первых, проснувшись сегодня утром, он обнаружил, что все его вещи, которые он вчера бросил в большую корзину в ванной для стирки, так и остались грязными, потому что мама, снова разругавшись с отцом, совсем забыла про них, и поэтому сейчас Фрэнк в джинсах с грязными коленями и в футболке, испачканной молоком, выглядел как самый настоящий поросенок. А во-вторых, мама, опять же увлеченная перепалкой с отцом, даже не вспомнила о том, что по утрам детям вообще-то полагается завтрак, а отец и не подумал дать ему хоть немного наличных, чтобы купить что-нибудь в школьном буфете. Да, это было дерьмовое утро.

До уроков оставалось всего ничего, поэтому, быстро достав свой любимый скейт, Фрэнк прыгнул на него и уже почти был готов двинуться в путь, как ремень его портфеля с треском оборвался, и все его содержимое вывалилось на землю. Глядя на карандаш, который мирно катился куда-то в кусты, осатаневший Фрэнк громко выругался и всей силы пнул учебник по физике туда же, вслед за карандашом.

«Ну почему все это дерьмо просто не может взять и прекратить быть!»

Ползая по холодному асфальту и собирая учебники с тетрадями, Фрэнк понял, что уже совершенно точно опоздал на первый урок, и теперь у этой старухи будет еще один повод поглумиться над ним. А когда поднявшись, он обнаружил, что разодрал в кустах себе футболку, он официально записал это утро в список самых отстойных утр в истории человечества, и, запрыгнув на скейт, помчался в школу.

Опоздав на десять минут, Фрэнк под неодобрительный взгляд учительницы и под противные усмешки одноклассников пробрался к своей парте в конце класса и, быстро достав учебник с тетрадью на парту, открыл нужный параграф и с усердием принялся впитывать все, что говорила учительница. Он всю жизнь был круглым отличником. С самого детства родители твердили ему о том, как важно хорошее образование, а когда Фрэнк учился только в пятом классе они уже подобрали ему университет в Нью Йорке, «там высокий уровень преподавания, учителя – все сплошь кандидаты наук, оттуда выходят самые лучшие доктора» - не уставал повторять отец. И Фрэнк честно трудился все эти года для того, чтобы сдать все экзамены, получить высшие баллы, поступить в Нью Йорк и стать самым квалифицированным дантистом из всех самых квалифицированных дантистов, какие только могут быть.

В таком темпе пролетели четыре урока. Фрэнк усердно слушал, писал и тихо поглаживал свой пустой желудок, но он все равно урчал так громко, что создавал эхо в наполненном тишиной классе. На четвертой перемене к Фрэнку подбежала его вчерашняя знакомая Алекса, и Фрэнку стало почему-то неприятно, захотелось уйти от этой девушки. Но он этого не сделал.

-Ну, как контрольная? – как-то радостно проговорила она своим прокуренным молодым голосом. – Со всем справился?

-Да. Да, со всем, – скорее стене, нежели девушке ответил Фрэнк.