Эрик сдержанно засмеялся. Мы с Квентином тоже смеялись, когда читали допросные листы этого альтернативно одаренного северянина. На допросе он клялся и божился, что понятия не имел, с чем имеет дело, иначе никогда, ни за что…
— Патруль вызвали соседи, когда он в четвертый раз выпрыгнул из окна второго этажа, вообразив себя птицей, — продолжила я. — При этом он еще и громко пел. Очень фальшиво. Обвинить в хранении наркотиков его не смогли, поскольку в первый свой прыжок он рассыпал остатки пыльцы по мостовой.
— А много было пыльцы? — поинтересовался Эрик.
— Ну, судя по размеру пакетика, грамм двадцать вполне могло быть, — ответила я. Эрик присвистнул. Ну, еще бы. Целое состояние. — Точно установить не удалось, ветер все унес прочь. А нашего Александра на следующее утро приговорили к неделе общественных работ за нарушение общественного же порядка и, уже в девять тридцать отпустили из зала суда. Он тут же отправился в Управление ЖКХ, где получил метлу, а оттуда — в городской парк подметать дорожки, чем и занимался примерно до половины двенадцатого. Умаявшись, он зашел в летнее кафе «Романтика», знаешь такое?
— Хорошее место, — снова кивнул Эрик, на этот раз, как мне показалось, даже несколько мечтательно. Мне это кафе тоже нравится. Во-первых, работает круглосуточно, а во-вторых, там подают неплохой чай. Среди гуляющих по ночному парку попадаются очень даже приятные на вкус экземпляры, а Бригиру нравится, как там делают мясо.
— Сделав заказ, он зачем-то улегся на столе и стал нести какой-то бред. Пока официантка хлопала глазами, не зная, что делать, зашедший в кафе мужчина сказал ей, что молодому человеку плохо, и попросил принести стакан воды… Когда она вернулась с водой, мужчины не было, а Александр был мертв — под столик даже успела натечь порядочная лужа крови. Удар стилетом в горло. Плохой удар, много крови, рваная рана, но смерть наступила достаточно быстро.
— И Илис не смог взять след? — спросил Эрик.
— Пока дело дошло до нас, пока мы прибыли на место, прошло часа четыре, — вздохнула я. — Честно говоря, мы про это убийство вообще могли бы и не узнать, если бы Александра не угораздило родиться магом, пусть и очень слабым. Теперь такие смерти расследуем мы. Самое главное, успел пройти дождь, который напрочь смыл все запахи. Да и в кафе успело побывать столько народа… Илис там покрутился, но только лапами развел. Все, что у нас было — слепок памяти официантки.
Я вытащила из планшета рисунок мемофота и протянула Эрику. Простое, чуть одутловатое лицо, прямой нос, поджатые губы. Точно такие же картинки розданы всем патрулям и вывешены на столбах с объявлениями, а также напечатаны в городской газете, но пока розыск результата не дал.
На самом деле, я несколько оговорила нашего рыжего друга. Именно Илис и нашел Льюра Лавадера, который все это время лежал парализованный собственным заклинанием в кустах, метрах в пятидесяти от кафе. Тут я встала перед дилеммой. Надо ли рассказывать Эрику про это? Нас вчера убедительно попросили не считать этого эльфа связанным с убийством, но молчать про него я никому не обещала. Ладно, пока не стоит.
— А кто прислал ту записку? — спросил Эрик.
— У меня есть одно предположение, но я не уверена, — ответила я. — Так что не буду пока про него говорить. Кажется, мы приехали.
Извозчик остановился на въезде в порт; чтобы проехать внутрь, надо было заплатить грошовую пошлину. Конечно, наши транспортные расходы оплачиваются, если мы не забываем взять квитанцию, но в городском порту я была впервые и хотела прогуляться, посмотреть на корабли, почувствовать соленый аромат дальних ветров. Честно говоря, люблю путешествовать на кораблях. Ах, если бы не проблемы с питанием…
Солнце окончательно вышло из-за облаков и не желало туда больше прятаться. А ведь утро обещало облачный день. Может быть, еще распогодится?
В порту пахло целым букетом ароматов. Тут вам и сладковатый запах сохнувших водорослей, и пряный — от жарандийских и катайских специй, и смоляной — от самих кораблей и многочисленных лодочек. Суетились грузчики, разгружая и загружая товары; важно выхаживали между ними таможенники, цепким взором следя за порядком. Прибавьте к этому крики чаек, плеск волн о пристани, мерное покачивание яхт, и вы получите Ицкаронский порт.
Третья пристань, как и стоявшая возле нее «Зеленая пена» нашлись довольно быстро, а вот капитан заставил себя ждать, поскольку ушел прямо перед нашим приходом к начальнику порта подписать документы на отплытие. Мы вовремя, нечего сказать. Подумав, что если пойдем его искать, то непременно разойдемся, мы остались возле корабля. Пока же, я решила донести до Эрика мысль, что его святая обязанность — вести протокол допроса.
— Вообще, курица лапой лучше пишет, чем я, — предупредил Эрик. — Читать без заклинания распознавания иногда мне самому сложно.
— Илис вообще сначала пытался мне доказать, что он лесной зверь и грамоте не обучен, — сказала я, обнажая в легкой улыбке клыки.
На этот раз моя улыбка должного впечатления не произвела. На Илиса тогда, кстати говоря, тоже. Эрик прикурил сигарету от пальца и выпустил несколько дымовых колец.
— Я не вкусный, — сказал он. — И, если что, я не против, ты не думай. Просто предупредил. А то понапишу, а никто прочитать не сможет.
Зря, зря ты думаешь, что невкусный, мальчик. Кровь мага — деликатес. А у тебя, к тому же, еще и вторая положительная. Другое дело, что, либо ты относишься к человеку как к обеду, либо как равному себе. Конечно, возможны варианты, но мне еще рановато заводить свое гнездо.
Капитан явился минут через двадцать, когда я уже успела осмотреть весь левый борт, которым шхуна была повернута к пристани.
— Капрал Селена де Трие, мы из Стражи, — засветила я свое клеймо, а Эрик, не без гордости, засветил оба своих. — Скажите, вам знаком этот человек?
Капитан Волс разглядывал листок совсем недолго, больше внимания уделив моей особе. Уж не знаю почему, может быть, девушку-стража никогда не видел, а, может, моя улыбка понравилась?
— Ну конечно, — сказал он, — а меня же уже спрашивали ваши про него. Ну, то есть из Стражи. Это Гельмут Янк, мой пассажир, из Кальбурга[31], в субботу прям вот на этом самом месте и умер.
— Как умер? — удивился Эрик. — В субботу?
— Натурально, — ответил капитан. — В субботу. Говорят, инфаркт. Я узнавал. Это вскрытие показало, ваши местные доктора его, значит, осматривали. Первое время меня подозревали, не отравил ли я его чем. А зачем мне его травить?
— «И ничему не удивляйтесь», — процитировала я. — Когда вы отплываете?
— Ну, если с погрузкой не затянут, то завтра, на рассвете, — ответил капитан. — А что?
Я задумалась. Может запретить отплытие?
— Эрик, протокол, — скомандовала я.
Практикант старательно скрипел карандашом в моем блокноте.
— Вот тут подпишите. Полное имя и дату поставьте. Спасибо.
Решив, что судно мы еще успеем задержать, если выясниться, что капитан соврал, я направилась в сторону административного здания. Эрик шел за мной, как птенец за мастером.
— И куда мы теперь?
— Если капитан Волс не врет, то смерть Гельмута Янка должна быть зафиксирована в журнале происшествий таможенной службы, — сказала я. — Но мне кажется, он не врет. Тогда мы с тобой поймаем извозчика и поедем в городскую клинику.
— Зачем? — не понял Эрик.
— Ну, мало ли. Тебя вот, к примеру, не смущает, что я… несколько мертвая?
— Нет, — ответил он. — Этот феномен науке известен, и я предпочел бы использовать термин «альтернативно живая».
Хм, надо запомнить.
— А, — сказал он, немного подумав. — Дошло. Но в клинике довольно опытные специалисты, они никак вампира бы не просмотрели.
— Насколько опытные? — поинтересовалась я. Уж если надо притвориться мертвым, с вампирами в этом вопросе немногие смогут соревноваться.
— Доктор Людовик Ицк — вампир, — ответил Эрик. — Замечательный хирург. Кстати говоря, он нашу клинику и организовал. Правда, может быть, не его смена была.
