— Мне все равно, — ответил Лоурент.

— Замечательно, — кивнул гном. — Лоурент, я бы хотел сказать, что вы в сложном положении. Господин лейтенант планирует применить к вам допрос третьей степени, а конкретно — вампирьи чары. Боюсь, что не могу помешать ему в этом. Поскольку расследуется дело об убийстве, он имеет право это сделать, хотя я, впоследствии, планирую обжаловать законность этого решения в суде и аннулировать данные вами показания. Я хочу вас предупредить…

Лоурент, вдруг, не дослушав, оттолкнул гнома и рванул к окну, намереваясь выпрыгнуть, но Илис прыгнул ему наперерез и, перехватив его, отбросил прочь, уронив на пол. Еще момент, и у мышелюда оказалась заломана за спину рука, он был поднят на ноги и посажен на стул. Я лишь успела моргнуть — так быстро все произошло.

— Ну-с, господин адвокат, — сказал Свиклай довольно, — теперь вы сами видите, что мое решение верно. Селена, девочка моя, он твой.

Гном поправил свою мантию и покачал головой.

— Я все равно подам жалобу, — предупредил он. — Вампирьи чары нарушают право моего подзащитного не свидетельствовать против себя, вам не удастся осудить его на основании этих показаний.

Свиклай пожал плечами и кивнул Селене, подтверждая свой приказ. Селена медленно подошла к мышелюду, которого все еще удерживал за плечо Илис и, улыбнувшись ему, вдруг замурлыкала какую-то мелодию.

Вообще, она как-то обмолвилась, что играет на скрипке. Мне было бы интересно послушать: имея столько лет для практики, она наверняка достигла определенных успехов, но вот то, что для применения чар она использует музыку, стало для меня сюрпризом.

Мышелюд как-то сразу обмяк, расслабился и посмотрел на Селену с улыбкой. Очень приятная у него улыбка, кстати говоря. Вообще, а не взять ли у него под шумок немного крови? Ведь, по сути, мне же надо сравнить ее с той, что я обнаружила на животе Янка, верно? Да, нельзя, нельзя упускать случай. Мало того, что мышелюд, так ведь еще и талантливый повар! Да, обязательно надо будет это сделать.

— Мама? — спросил между тем Лоурент, смотря своими влажными глазами на Селену. — Это ты?

— Это я, малыш, — ответила она ласково и погладила его по щеке.

Любопытно. Значит, под чарами он видит вместо нее свою мать? То есть так это и работает: человек под чарами видит того, кому не может лгать? Очень интересно. Ведь это совсем не магия, насколько я понимаю. Впрочем, чего это я сижу?

Я быстро шмыгнула за занавески и вернулась с чароскопом.

— Я слышала, у тебя проблемы с законом, малыш? — все так же ласково спросила Селена. — Разве я учила тебя быть преступником?

Свиклай покосился на чароскоп у меня в руках, но ничего не сказал. Кажется, он понимает, что я испытываю, только на свой лад. Ну конечно, чтобы тот, кого допрашиваешь, говорил только правду и не мог ничего скрыть — разве это не мечта любого стража?

— Но мама, — ответил мышелюд, — они ищут дядю Торвальда и если найдут, то будет большая беда!

— Торвальд? — переспросила Селена. — А он-то в чем виноват?

— Он мне не сказал, мама, — ответил Лоурент. — Но я все равно узнал, мне стражи сказали. Он кого-то убил. Тогда, в воскресенье, он пришел ко мне весь бледный, испуганный. Сказал, что отомстил, что его будут искать и сожгут на костре. И что ему нужна помощь, потому что теперь он совсем не знает, что ему делать.

— И ты помог ему? — спросила Селена.

Чароскоп показывал лишь естественный фон. Ну, я так и думала. Способности вампиров имеют немагическое происхождение, это давно известно. Просто я желала убедиться в этом лично.

— Да, — ответил Лоурент. — Я дал ему денег и снял ему комнату возле доков у знакомого торговца рыбой. Там его никто не будет искать. Он будет там прятаться, пока все не уляжется. А потом уедет. Поселится в какой-нибудь деревне.

— А где живет этот торговец? — спросила Селена. — И как его зовут? Я хочу написать дяде Торвальду письмо.

— Улица Крабов-отшельников, дом двенадцать, — ответил Лоурент. — Торговца зовут Ян Киркасплав.

Илис подошел к карте, поместил на нее поисковый амулет, который я сделала, и кивнул.

— Прекрасно, — сказал Свиклай. — Просто замечательно. Надо брать. Селена, разбуди его и отправь в камеру предварительного задержания. Метр Силиус, я предлагаю поступить следующим образом: мы держим вашего подзащитного в камере до утра, потом выпускаем без предъявления обвинений. А вы не подаете жалобу, которую все равно сегодня вряд ли успеют рассмотреть. Как вам?

Стоп, стоп, стоп. Этак я без образцов его генов останусь.

— Мне в любом случае надо будет взять у него кровь на анализы, — сказала я поспешно, — чтобы сравнить с образцами, которыми мы располагаем.

Свиклай с некоторым недоумением посмотрел на меня, но спорить не стал, кивнув, в знак согласия.

— Не станете предъявлять обвинений? — переспросил гном. — Ни в соучастии, ни в укрывательстве, ни в попытке помешать следствию? А зачем вам тогда держать его у себя?

— А затем, чтобы у него не было возможности предупредить своего дядю, — ответил лейтенант — Господин Лоурент нам очень помог, преступление его незначительно, не вижу никакого смысла сажать в тюрьму человека, который просто помог родственнику спрятаться. Так что если у вас нет возражений…

— Их нет, — ответил гном. — Это лучший выход для моего подзащитного.

Я была с ним вполне согласна и пошла готовить шприц для забора крови.

К моему немалому удивлению Эрик заказал себе целых три порции разрекламированной мною фасоли с бараниной. Я сам Илису объяснял, что маги едят больше обычных людей, но чтобы настолько?

— Ничего себе, — сказал я. — Куда в тебя это помещается?

— У меня молодой растущий организм, — ответил он. — Чтобы хорошо расти, мне надо много кушать.

— Не сильно-то тебе это помогает, как я посмотрю, — заметил я.

Эрик роста пониже среднего, плюс ко всему совсем не толстый, хотя худым я бы его не назвал. Если бы я так питался, как он, то мой организм резко пошел бы в рост. В талии.

— Я разве не говорил, что у меня все в магию уходит? — спросил он. — Кроме того, у меня сегодня полуночной патруль, значит надо хорошенько подкрепиться.

— Полуночной патруль у тебя ночью, если ты вдруг не в курсе, — заметил я. — Я бы еще понял, если бы ты плотно поужинал.

— А я еще и поужинаю, — пообещал он мне.

За то время, что мы об этом говорили, он успешно справился с первой порцией и перешел ко второй. А я задумался о том, что следует предпринять далее, не забывая отдавать должное обеду. Впрочем, особо задуматься мне не дали.

— Сообщение для Квентина Уиллиса, — сказала Фьюарин и, приземлившись прямо к нам на стол, протянула мне сложенный вчетверо лист бумаги. — Пожалуйста. Велели ждать ответ.

Сообщение было от Селены. Она сообщала, что нашла и арестовала мышелюда, который, судя по всему, знает что-то о нашем шамане, но совершенно отказывается о нем говорить и даже письменно подтвердил это свое нежелание. Теперь она собиралась везти его в Управление и запрашивала у меня дальнейшие инструкции.

Я подвинул записку любопытствующему Эрику и обратился к фее:

— Вот что, Фью, — сказал я. — Передай Селене, чтобы шла прямо к лейтенанту и просила санкционировать допрос подозреваемого под вампирьими чарами. Думаю, он не откажет. И пусть она держит меня в курсе.

Фьюарин получила свои три грошика и улетела, а я вернулся к фасоли с бараниной и своим не слишком веселым мыслям.

— А я вот не понимаю, отчего бы нам просто не пойти, не арестовать этого самого ла Локо и не допросить его, — сказал Эрик. — Почему мышелюда под чарами можно, а котолюда — нельзя?

— Да потому, что мышелюд на главного подозреваемого не тянет, максимум — на свидетеля обвинения, — сказал я. — Все, что нам от него, по сути, надо — это узнать где прячется убийца-шаман. И у нас уже сейчас вполне хватит доказательств, чтобы отправить этого шамана в Последние Покои. То есть от свидетеля нам нужна оперативная информация, а не доказательства для суда. В то же время, против ла Локо у нас всего лишь, во-первых, показание одного гражданина, который был настолько не трезв, что когда видел котолюда, на ногах не стоял. А во-вторых, рассказ уличной девки. Если мы решим использовать этот рассказ, то обвинить котолюда сможем разве что в том, что он искусал и исцарапал Линду в таких местах, которые суду показывать не очень-то прилично. Мелкое хулиганство, не более того, и то, если мы уговорим ее написать заявление. Между прочим, мне бы не хотелось раскрывать ее как информатора, она бывает очень полезной. Все остальное — это наши с тобой личные подозрения, которые не основаны на твердых фактах. Арестуй мы его и допроси с пристрастием, он нам, может быть, что-нибудь и расскажет. Но эти его показания оспорит любой стажер из Коллегии адвокатов, поскольку будет нарушено право подозреваемого не свидетельствовать против себя, плюс к этому, бытует мнение, что вампир может под чарами внушить человеку практически все что угодно. У этого виконта в защитниках будет отнюдь не стажер, уверяю тебя, а самые лучшие, самые грамотные, самые пронырливые и самые беспринципные адвокаты, каких только можно нанять за деньги. Так что, как не крути, нам самим придется искать эльфа и землю рыть носом, чтобы неопровержимо доказать, что ла Локо причастен к его похищению.