— Два наряда вне очереди, если не перестанешь пререкаться, — монотонно произнес комендант.

— Понял, сэр, — ответил Эрик и замолчал.

Строгие у них там порядки. Почти как у нас. Ох и досталось мне внеочередных ночных патрулей в свое время из-за моего развеселого характера. Приятно видеть преемственность поколений. Мы с комендантом чуть заметно кивнули друг другу и более не разговаривали вплоть до того, как приехали на площадь Рыбаков.

На площадь Рыбаков я прибыла раньше всех. Зря торопилась, зря ворон пугала. Можно было не лететь, можно было взять извозчика и доехать, как это обычные люди делают. С другой стороны, крылья тоже разминать когда-то надо.

Слишком засиделась я последнее время на месте, слишком отвыкла от походной жизни. Скоро в спячку от безделья впаду. Кстати, идея не столь уж и плоха, последнее время все равно решительно нечем заняться. В городе работы никогда не было много, а окрестности мы втроем так хорошо почистили этой зимой, что даже самого завалящего инфернала теперь не встретишь.

Сделав круг над площадью и, убедившись, что ни стражей, ни некроманток еще нет, я приземлилась в ближайшем проулке потише, спрятала хвост и крылья, поправила меч и вышла к памятнику, изображавшему старика, закидывающего невод в волны океана.

Откровенно говоря, прежде с шаманами ни я, ни даже Мама дел не имели, потому задание это было для меня вдвойне интересным. Вот со спятившими некромантами мне встречаться доводилось, с умертвиями — тоже, а с такой экзотикой — нет. Так что мне было очень даже любопытно, на что он способен. Конечно, я не мечтала, чтобы он начал оказывать сопротивление, ведь первая задача жреца Нурана — защита людей, но готова и к такому повороту событий была.

Со Второй спицы выкатили две кареты с гербами Стражи на дверцах. Ну да, стражи пунктуальны, это я чуть раньше прилетела. Я направилась к ним и тут меня ждало сразу два сюрприза. Первого звали Илис, и был он лисом-оборотнем. В наших краях такие не водятся, таких даже в Катае и Тыпонии не так-то просто найти. Тем более в последнее время. Когда они опытные и старые, то могут быть крайне опасны, наверняка катайскую легенду о чудовище с горы Анири все слышали, а этот был совсем молодым. Вторым сюрпризом оказалась вампирка, Селена. Мама говорил, что в городе появилась новенькая, но то, что она в Страже работает, я не знала. Значит, люди все-таки додумались использовать для своей защиты тех, кого еще недавно считали чудовищами. Это хорошо. Это замечательно. Меньше страха — меньше демонов, меньше демонов — меньше работы мне. Да и белой вороной мне теперь больше не быть.

— Добрый день, — поздоровалась я со стражами и комендантом МКИ.

С Лонгвилем мне однажды довелось работать вместе, во время одного из замещений, когда из иного города лезли фиолетовые богомолы, плюющиеся кислотой. Веселое было дельце, приятно вспомнить. А вот остальных я совсем не знала. Вообще, со Стражей мы редко вместе работаем, чаще они просто сообщают, где есть что-то по нашей части и держатся подальше, чтобы не мешаться.

— Спасибо, что не отказались помочь, сэр Соня, — сказал мне старший из них, полуэльф в мундире сержанта. — Сейчас мы встретим некроманток и пойдем арестовывать преступника. А пока, давайте я вам всех представлю. Во-первых, меня самого зовут…

Я кивнула и как раз в момент, когда сержант Уиллис закончил с представлениями, со стороны Второй спицы появился еще один экипаж, на этот раз открытый. Из него вышли две некромантки и присоединились к нашей компании. Вилену Карго я знала. Лет шесть назад я, по большей части ради любопытства, ходила на ее лекции[56] по некромантии в ИБМ, а вот вторую, Асхариэль Мортиен, никогда не видела, хотя и была про нее наслышана. Крис рассказывал, что два года назад, когда я была в Суране, она в одиночку усмирила западный погост, который вдруг взбунтовался, после того, как там похоронили одну деревенскую ведьму. Скажу откровенно: внешне она не впечатляла. Серая, невзрачная, молчаливая, даже какая-то мрачноватая. И, сразу видно, себе на уме. Когда ее старшая товарка принялась выражать глубочайшее восхищение работой Стражи в целом, и одной конкретной вампирки в частности… Хм, частности там было едва ли не больше, чем целого, откровенно говоря. Так, вот, когда профессор Карго распиналась, стараясь обратить на себя внимание капрала де Трие, Асхариэль Мортиен смотрела на это с известной долей снисхождения, а на вампирку — с едва заметным любопытством, любопытством на грани вежливости, не более того. Кстати говоря, готова поставить свой меч против краюхи хлеба с куском кошачьего окорока, политого острым гальским соусом, вампирка, если о чем сейчас и мечтала, так о том, чтобы эта сумасшедшая профессорша оставила ее в покое. Или, хотя бы, замолчала.

Впрочем, внешнее впечатление — это одно, а вот то, что передо мной сильнейший некромант, из тех, что мне довелось на своем веку поведать, я очень даже ощущала. Захоти она порезвиться, проблем хватило бы всем, вот только смысла в том, чтобы резвиться, миледи Асхариэль, кажется, не видела. Ну и прекрасно.

Между тем, словесные возлияния госпожи Карго начинали раздражать уже не только вампирку. Я подумывала, а не стукнуть ли некромантку слегка по голове и даже прикидывала, как это лучше сделать, чтобы она не отправилась в иной, лучший для нее мир, когда положение спас сержант. Он напомнил всем, зачем мы тут собрались, и огласил свой довольно простой план. Мне в этом плане досталась роль хоть и важная, но скорее наблюдательная. Лишь в случае, если шаман решит оказать сопротивление, я должна была выйти на сцену и показать себя во всей красе. Я покосилась на молодую некромантку. Нет, сегодня мне решительно будет нечего делать. Ни один скелет из земли без разрешения этой девочки не вылезет, а духи… я бы на их месте вообще не попадалась ей на глаза. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Мама говорит, что лучший бой — это бой, которого не было. Зато посмотрю, как Стража работает.

Кроме меня в дом должен был зайти комендант, вампирка, сам сержант, и Асхариэль Мортиен. Если я что-то понимаю в этой жизни, первоначально ей отводилась роль более скромная, но то ли у сержанта какое-то чутье на некромантов, то ли он просто пожалел свою подчиненную и на ходу поменял актеров в предстоящей сцене. Это решение заставило поджать губы не только госпожу Карго, которая, кажется, надеялась идти на подвиг рядом с капралом де Трие, и, наверняка уже рисовала в своем воображении картины, как она защитит ее своей грудью, но и, кажется, обидело того черноволосого мальчика, практиканта. Юный маг рвался в бой, но ему отвели роль статиста на втором плане. Не наломал бы дров этот юнец, таких постоянно тянет на подвиги. Такие часто гибнут по глупости и без всякой пользы. Мне эта горячность хорошо знакома, мои воспитанники такие же. Впрочем, надеюсь, их-то горячность поутихла.

Вслух обиду, конечно, никто высказывать не стал, и мы, наконец-то, двинулись по улице Крабов-отшельников к интересующему нас дому, а обе служебные кареты Стражи несколько позже должны были туда подъехать. Дом оказался небольшим, одноэтажным, но крепким и с хорошей крышей. Мы быстро проникли во двор; группа прикрытия, состоящая из оборотня, молодого мага, трех стражей и госпожи Карго, окружила дом, а те, кто должен был идти внутрь, столпились у двери. Вампирка вытащила поисковый артефакт и сверилась с ним, после чего кивнула сержанту.

Вежливо стучать мы не стали, комендант просто пнул дверь, и она упала вперед, сбитая с враз поржавевших петель. Мы ворвались в дом, и проскочили по темному коридору в комнату, где обнаружили того, кто нам был нужен.

— А, уже нашли, — без выражения сказал он, глянув на нас. — Заходите, я готов к костру.

Уж не знаю, насколько он сильный шаман, но, кажется, сегодня все некроманты мира сговорились, чтобы заявить о себе как о невзрачных серых мышках. Причем в случае с шаманом это была отнюдь не метафора. На нас, ворвавшихся в комнату, смотрел мышелюд средних лет, худой, жилистый, русоволосый и какой-то совсем спокойный. Такого спокойствия достигают люди, которые полностью смирились со своей участью, приняли свою обреченность и теперь просто ждут того, что должно с ними случиться. Осмотрев нас, весьма бегло, он отвел глаза в сторону, и взгляд его стал пуст и почти равнодушен.