Проблемы со зрением были и раньше, с тех пор как умер ее отец. Потрясение от его смерти было настолько сильным, что глаза вначале были постоянно мокрыми от слез, а потом высохли, но видеть стали плохо. Начались неприятности в университете, где Нина училась на пятом курсе философского факультета.

Врач измерил внутриглазное давление и дал направление в больницу.

Офтальмологическое отделение было переполнено, и девушке поставили кровать в коридоре. В больнице она и встретила свою любовь.

Молоденькая, худенькая, в халате нежно-салатного цвета, с модной тогда прической «бабетта», Нина возвращалась с процедуры, где ей закапали глаза атропином. Голова немного кружилась, потому что больничный коридор потерял привычные очертания, словно заполнившись туманом.

Она шла по коридору и едва различала окружающие предметы и людей. Вдруг Нина услышала резкие звуки и насторожилась. Навстречу ей, хлопая в ладоши, двигался высокий и – это она не увидела, а почувствовала – красивый мужчина. Но почему он хлопает в ладоши? От удивления она остановилась.

Мужчина подошел и спросил:

– Новенькая?

– Новенькая, – подтвердила девушка.

Он кивнул и прошел мимо нее в столовую. Как приклеенная, Нина зашагала следом.

В столовой собралось много больных. У каждого была своя диета, номер которой требовалось назвать на раздаче блюд. Нине полагалась бессолевая.

Пшеничную кашу хотелось выплюнуть, и, похоже, не только ей. За соседним столиком очень неаккуратно ела девочка лет пяти. Каша капала на клеенчатую скатерть, ложка стучала о бортик тарелки. Неужели никто не научил ребенка хорошим манерам? Девушка поделилась своими соображениями с соседкой по столику, очень полной женщиной лет сорока.

– Она слепая, – услышала в ответ.

Нина примерила слепоту на себя, закрыв глаза и попытавшись зачерпнуть ложкой кашу.

– Почему ей никто не помогает? – шепотом спросила Нина.

– Если что-то случится, помогут, – отозвалась соседка. – Но обычно Алиса справляется сама. А вы-то как, привыкаете?

– С трудом, – призналась Нина. – Иногда вижу так плохо, что боюсь не попасть вилкой в тарелку, а с учебой вообще катастрофа.

– Может, и вылечат, – ободрила женщина. – Мне после лечения всегда лучше становится, но потом зрение опять ухудшается.

Обед закончился, и у выхода из столовой Нина вновь увидела давешнего незнакомца. Видимо, он поджидал девушку, потому что сразу спросил:

– Как зовут вас, прекрасная дива?

– Нина.

Они вместе медленно пошли по коридору.

– Хотите, я скажу, какая у вас прическа, что на вас надето, какого цвета? – предложил он.

– Зачем? – Она не сразу поняла, что он совсем слепой.

– Я угадаю.

– Скажите.

Он остановился и повернулся к спутнице:

– Простите, я должен дотронуться до вас.

– Нет!

– Иначе я не смогу описать вас, – мягко настаивал он.

Затем легко провел руками по ее лицу, голове и плечам:

– У вас высокая прическа, на вас светлый халат, и у вас голубые глаза.

«Все-таки видит или просто догадался?» – подумала девушка.

– Вы в какой палате лежите? – продолжил он.

– В коридоре.

– Почему?

– Жду, когда освободится место. Зачем вы хлопали в ладоши?

– Чтобы предупредить других слепых, что я иду.

Она дошла до своей кровати, а он отправился к себе в палату.

Вечером Нина спросила у медсестры, что это за молодой человек (по прикидкам, ему было лет двадцать пять) и какая у него болезнь. Та ответила, что зовут его Миша и он совершенно слепой: у него сожжена роговица, и несколько операций не дали особого результата.

Они начали общаться, и Нина узнала его историю. Он военнослужащий, женат. Когда его послали служить в Кушку, то жена вместе с ним ехать отказалась: у них двое маленьких детей, и она боялась, что там, в пустыне, для нее с детьми не будет хороших бытовых условий.

Он поехал один. На месте службы снял частную квартиру у женщины с молодой дочерью. Через некоторое время хозяйки стали иметь на него виды, склонили к тому, чтобы он переспал с девушкой, а потом уговорами и угрозами стали принуждать к браку.

Тогда он понял, что нужно уйти. Решил сделать это тайно, но за ним следили, и, когда он собрал вещи, девушка плеснула ему в лицо кислоту. Пока мать несла воду, глаза сильно пострадали. Его направили в госпиталь, а потом комиссовали. Вызвали жену, она его забрала, и с тех пор он путешествует по больницам, перенес уже десять операций.

– Зачем ты поехал в Кушку?

– Послали.

– Почему оставил жену? Ты же любил ее?

– Наверное, нет. А женился по «залету».

Нина ему поверила, жалела его. Вначале она считала их отношения дружескими. На прогулках в больничном дворе он не отходил от Нины, проявлял знаки внимания, поправлял ей волосы, гладил их. Постепенно Нине стали необходимыми эти встречи, прогулки, откровенные разговоры и осторожные ласковые прикосновения.

К нему очень редко приходили родители, а еще реже – жена.

Врач строго предупредила:

– Нина! Я вижу, какие у вас отношения, смотри, чтобы он тебя не совратил.

Запретами остановить зарождающееся чувство было невозможно, но вмешались обстоятельства: лечение Нины закончилось, ее выписали, а он оставался в больнице и присылал любимой с оказией ласковые записки: то парень придет, то девушка. Сам не мог писать – просил кого-нибудь.

И вот его выписали.

Миша уже уверенно ходил с палочкой, на свидания приходил сам, без провожатых, потому что свои отношения они старались не афишировать. Он все еще был женат, а Нина боялась признаться матери, что встречается с женатым, да еще слепым мужчиной.

Они гуляли в парке, недалеко от дома, где жила Нина, и возле столетней большой липы в первый раз поцеловались. Им казалось, что все проблемы отступят под натиском любви, что нет таких препятствий, которых они не могли бы преодолеть.

Миша был уверен, что медицина обязательно ему поможет, и он, наконец, увидит лицо своей любимой, которое знал только по ощущениям пальцев.

Однажды они стояли на берегу небольшой реки, которая текла через парк. Нина держала в руках маленький букетик цветов, подаренный Михаилом. Она хотела спуститься к воде, но оступилась, и букет упал в воду.

Миша не мог понять, что случилось.

– Ты не говоришь мне, но я же чувствую! – настаивал он.

– Букет уронила.

– Где он? Я подниму!

– Не надо, – она удержала любимого за руку. – Он упал в реку.

Миша дотронулся рукой до ее лица и почувствовал слезы:

– Говори, где он? Я достану!

– Не надо, милый, – она вытерла глаза и поцеловала его в висок. – Спасибо тебе, ты самый лучший!

На Восьмое марта Миша пришел с букетом тюльпанов и английским трикотажным платьем и в тот же вечер сделал ей предложение, добавив:

– Я понимаю, что это может выглядеть абсурдно, но прилагаю все усилия, чтобы вернуть зрение. Мне сказали, что в Одессе можно сделать операцию.

Нина согласилась выйти за него не потому, что была надежда на выздоровление. Скорее, это была жертвенность. Она была уверена, что вернет его к жизни, что станет для него опорой, сможет ему помочь. В университете она рассказала о предложении подругам, но они ее не поняли и стали отговаривать, утверждая, что это безумие. Но Нина ответила, что все равно не оставит Мишу.

Он уехал в Одессу, и связь с ним оборвалась. Девушка не находила себе места, но через полгода, когда она почти потеряла надежду, пришло письмо, написанное красивым почерком: «Дорогая, любимая, я пишу это письмо сам. Мне вернули зрение, не полностью конечно, но настолько, что я в состоянии сам написать тебе письмо. Я на реабилитации. Как только я приеду, мы встретимся, и все будет хорошо. Я сделаю тебя счастливой. Как только вернусь – сразу тебе сообщу». Обратного адреса не написал, а зачем? Ведь скоро он приедет!

И снова месяца два писем не было. Нина пошла в больницу и узнала, что любимый опять ослеп. Он видел всего месяц, а потом ослеп уже навсегда. Где его искать, ей не сказали. Если бы он написал, сказал, где его найти, она бы приехала и вышла за него замуж. Но Миша не писал и не приезжал.