В Питер Ира с Андреем вернулись в конце августа. Жить решили вместе. Квартира однокомнатная, съемная. По утрам – оладьи со сметаной, вечером – свежие газеты на журнальном столике. Ира не ходила, а порхала: нравилось чувствовать себя хозяйкой и любимой женщиной. В начале весны я приехала к ней, привезла недостающие конспекты и доклады. Скоро сессия, а Ира стала пропускать занятия. Засиделись с ней допоздна.

– А Андрей где, на работе? – вспомнила я.

– Андрей… – Ира опустила голову. – Гуляет. Надоела ему правильная и скучная семейная жизнь. Приходит поздно ночью, бывает вообще под утро. Зарабатывает мало, пьет, все время проводит в компаниях. Меня замечать перестал.

Андрей не привык к сложностям: до этого все было легко и просто. Ни забот, ни упреков: не жизнь, а песня.

Расстались они, когда Ира рассказала, что ждет ребенка.

– Какие мысли? – спросил Андрей.

– Что значит «какие»? Искать врача, будем рожать.

Других вариантов Ира не рассматривала. С самого детства отличалась чувством ответственности и заботой о других. В три года написала корявым почерком письмо Деду Морозу: попросила котенка, маленького и пушистого. Заботилась о нем так, как не каждый взрослый умеет.

Андрей просил не торопиться, говорил, что рано обременять себя малышом, надо успеть «пожить для себя». Ушел из дома тихо, по-английски: вещи собрал, когда Ира на лекции была, телефон отключил. Ира звонила в течение месяца, потом поняла, что все, бесполезно, пора начинать новую главу. С чистого листа.

Ира столкнулась с Вовой случайно, в метро, была уже на пятом месяце. Без какого-либо пожара эмоций, без вулкана страстей – поговорили так, будто и не расставались. Домой поехали вместе: без упреков, выяснения отношений, ссор и обид. Все тихо, спокойно, ничего лишнего. Я вначале удивлялась: как это, чтобы без клятв о вечной любви, без бабочек в животе? Со временем поняла: это и есть настоящее. Общие воспоминания, общие друзья, вечерние чаепития, споры о книгах и фильмах, Алиса с непослушными кудрями, огромными синими глазами, густыми черными ресницами – вот они, важные составляющие настоящего счастья.

Вся семейная жизнь – словно по расписанию. В понедельник и среду Алиса на танцах, во вторник и четверг у нее английский язык. В пятницу – ужин у родителей. На ночь – читать Алисе. Отбой в десять ноль-ноль. Выходные – обязательно вместе. В субботу – музей или выставки, в воскресенье – поездки за город. Все правильно и четко. Скучно? Возможно, зато без сюрпризов.

Все, что говорит Вова, – абсолютная вселенская истина: он старше и мудрее. Рядом с ним сильная и мудрая Ира становится слабой и беззащитной.

С той давней поездки на море осталось много фотографий: Андрей любил фотографировать, а Ира смущалась и отводила глаза. На всех снимках так и получилась: голова опущена, смотрит чуть в сторону. За спиной – синие волны и яркое солнце. В одну из рамок запрятан лист со строчками, написанными тем летом. Ира помнит эти строчки наизусть, а фотографию никогда не достает:

Мы доедаем с Ирой по последнему пирожному, и я говорю:

– А представь, что всего этого нет? Просто закрой глаза и представь.

Ира попыталась зажмуриться:

– Не могу. Если всего этого нет, значит, меня тоже нет. Наверное, это и есть любовь?

Я киваю, смотрю на Иру и вижу перед собой совершенно счастливого человека с горящими глазами.

Алиса маленьким ураганом врывается на кухню и просит с ней поиграть: непослушные кудри, выбившиеся из хвостика, и румяные щечки-зефиры. Малыш, с появлением которого тихая и размеренная Ирина жизнь наполнилась новым смыслом.

Такая простая формула: надежный честный человек, абсолютное доверие, безграничная забота друг о друге. И каждый новый день, подтверждающий, что все в нашей жизни не случайно, все именно так, как и должно быть, – и хорошее и плохое. Теперь мы в этом уверены.

Как-то мы с Ирой зашли в кафе, Алиске тогда исполнилось два года. Андрея мы заметили не сразу, он сидел к нам спиной и о чем-то увлеченно рассказывал сидящей напротив девушке. Довольной, смеющейся, с ярко накрашенными губами. Вызывающий топ и короткая юбка. Взгляд – восторженный и пустой. Смотрит на Андрея с плохо скрываемым восторгом. Глупая, наивная девочка, каких много у Андрея. А других ему и не надо. С другими нужно быть сильным и отвечать за свои поступки, слова и не бросать пустые обещания о вечной любви на ветер. Красиво, празднично, ярко – не жизнь, а фейерверк, и вместе с тем глупо и нелепо.

– Подойдешь? – спросила я.

– Зачем? – удивилась Ира. – Все уже давно отболело. Остались только воспоминания.

И правильно: зачем ворошить прошлое? Все давно превратилось в пепел. Осталась только Алиса. Правда, все говорят, что она очень похожа на Вову: те же серьезные глаза и высокий лоб. И для папы она – самый родной и главный человек.

История, которую хочу рассказать, не выдуманная, а реальная – это история любви моих друзей.

Они встретились, когда ей стукнуло хорошо за сорок, ему – чуть больше пятидесяти. Ольга была замужем, и вполне удачно, по мнению многих. Александр на тот момент жил со своей второй женой. Двое взрослых детей у нее, шестеро у него – при таком раскладе впору о внуках мечтать. А они влюбились друг в друга, как подростки, и решили соединить свои судьбы…

Их роман вызывал у знакомых и родственников если не осуждение, то искреннее непонимание. Наверное, потому, что, по обывательским меркам, они вовсе не подходили друг другу. Ольга Комиссарова – высокая, эффектная, яркая, работала в ту пору директором городского центра «Семья» в Тольятти. Александр – на голову ниже нее, инвалид, передвигающийся на коляске.

В это сложно поверить скептикам, но все началось с того, что Ольге явилось удивительное знамение: не сон и не явь, а нечто из области тонкого мира…

– Однажды в разгар весны я вдруг услышала в своем кабинете звонкий детский смех и увидела сияние, – рассказывает Ольга. – Это походило на вспышку. Я испугалась и даже, помнится, подумала: «Вот так, наверное, и сходят с ума». Но в течение трех недель видение появлялось в моем кабинете снова и снова. И я так устала бояться этого непонятного сияния, что однажды спросила: «Кто ты?» «Ребенок, которого ты родишь», – последовал ответ. Не могу сказать, каким образом происходило наше общение, но мне действительно ответили! А дальше я услышала: «Тот, кто тебе нужен, сам придет к тебе, и ты узнаешь его!» Когда я рассказала об этом сослуживцам, те только улыбнулись в ответ. Наверное, подумали, что я сильно переутомилась…

После этого случая я попыталась поговорить с мужем на предмет рождения третьего ребенка, – продолжает Ольга. – Но супруг поднял меня на смех: мол, у нас уже есть двое детей, а ты в свои годы вздумала рожать третьего? И вот однажды в дверь моего кабинета постучали, и в открывшемся проеме показался кончик носа. Дверь отворилась, и я почувствовала, что передо мной Он – мой мужчина! Входит он, опираясь на костыли, а меня буквально распирает от смеха. Посетитель смущается, не понимая, в чем дело. Не могла же я прям так, с порога, объявить, что ему суждено стать моим мужем и отцом моего будущего ребенка? Это был Александр Симонов, возглавляющий общественную организацию инвалидов. Он пришел к нам в центр, чтобы обсудить вопрос о распространении психолого-педагогической литературы. Я была в смятении. Во-первых, я терпеть не могла мужчин маленького роста, а во-вторых, смущала его инвалидность…