Когда он, наконец, находит Дину, она докуривает уже вторую.

– Ты чего там делаешь? – Щурясь от солнца, Игорь пытается разглядеть, что она прячет в руке. – Куришь?

– Иди мешки таскай.

– Выброси, – требует он.

– Еще чего? Ты кто такой, чтобы мне указывать?

– Я твой друг.

– Знаешь, Черников, ты меня уже достал. Все время чего-то тебе от меня нужно.

– Выброси, пожалуйста, сигарету!

– Иди к черту.

Разозлившись, он лезет к ней на дерево, пытается разжать пальцы, упорно сжимающие тлеющий окурок. Дина сгибает ногу в колене и что было силы толкает Игоря в живот. Ветка в его руке трещит, и Черников срывается вниз, на землю, прямиком на острые зубья брошенных грабель.

Мама позвонила, словно почувствовала:

– Привет, Диночка, как дела? Давно тебя не слышала.

– Привет, – Дина старалась, чтобы голос звучал бодро, – у меня все хорошо, закрутилась совсем. Вы-то как?

– Соскучились.

– Кстати, свадьба отменяется, – как бы между прочим выпалила Дина.

– Да? Ну и ладно, – спокойно ответила мама, – найдешь себе другого.

– Конечно, найду, это же Москва. Слушай, мам, – она немного замялась, – а как там Игорь Черников поживает?

– Это значит, табу снимается?

– Расскажи мне все.

– А что «все»? Полгода он в больнице провел, потом домой перевели. Поначалу не ходил, Настька, сестра, его на ноги ставила. Звонил пару раз, про тебя спрашивал. Не понял, почему ты в больницу к нему не ходила. Ну а что я отвечу, если и сама не понимаю. Потом у них несчастье случилось. Евгений Васильевич погиб, и Игорьку пришлось на работу устроиться. По слухам, копейки получал, а потом в один день, как и ты, собрался и в Москву уехал. Где он там обитает и что делает, я понятия не имею, но знаю, что Черниковы сейчас очень даже неплохо живут. Настька машину себе купила.

– Подожди, – Дина насторожилась, – когда же он уехал?

– Да уж больше года прошло.

– Мам, а ты можешь узнать его номер телефона?

– С ума сошла? И не подумаю. Заварила кашу – сама расхлебывай, мне и так из-за тебя людям стыдно в глаза смотреть.

Дина обессиленно добрела до кровати. В голове все перепуталось. Почему она вдруг решила, что Черников только что приехал? Из-за рюкзака и бумажки с адресом? А ведь он так и не объяснил куда шел. Да она и не спрашивала. Лишь упомянул, что свободен до девяти. Получается, что он искал ее, Дину, и знал и о ее местонахождении, и о планах. Специально заговаривал зубы, сунул ей под ноги этот рюкзак, отвлекал, хватал за руки. Но как он узнал? Никто, кроме Маринки, соседки по комнате, понятия не имел о Динином «принце на белом коне». Ах, вот оно что. Маринка все растрепала.

«Часами выслеживать и не нападать». Догадка, осенившая Дину, заставила ее подскочить с кровати и полезть в сумку за мобильником. Сейчас она устроит Маринке пляжный отдых. У Дины почти не осталось сомнений в том, что Игорь нашел ее давно.

Сумка показалась ей отчего-то очень легкой. Дина заглянула во внутренний кармашек – пистолета не было. Вместо него в глубине, в складках черной ткани что-то блестело. Аккуратно, двумя пальцами она выудила оттуда золотую бабочку пятьсот восемьдесят пятой пробы.

Черников ушел и вместе с пистолетом забрал ее позор, отчаяние и глупость, оставив взамен искреннее прощение и свет. Абсолютно в его репертуаре.

Тигр на плече едва ощутимо шевельнулся, но Дина прикрыла его рукой:

– Перестань. Больше никаких жертв. Лучше запасись терпением.

Меня трясло и лихорадило: то где-то внутри галопом проносилась стая обезумевших буйволов, то вдруг врывающийся диким вихрем морозный ветер, наметая огромные сугробы, сотрясал хлипкое тело, то все мгновенно таяло от внезапно возникавшего жаркого солнца и я покрывался холодным, липким потом. Для двенадцатилетнего пацана это были неожиданные, неизвестные ранее яркие, потрясающие эмоции! Все происходило мгновенно, стоило мне только взглянуть на незнакомую девчонку, которая сидела напротив со своими подружками на длинной деревянной скамейке открытой танцевальной площадки.

Заканчивались последние дни летних каникул. Мама взяла меня в дом отдыха, расположенный в лесной зоне на берегу Волги. Если бы кто знал, как мне не хотелось туда ехать! Мечтал остаться дома вместе с отцом, без опеки мамы и носиться до самой глубокой ночи на улице с друзьями, но этого не случилось. И вот я сижу на танцплощадке, смотрю на эту дурацкую девчонку и независимо от своего желания то покрываюсь потом, то трясусь как в лихорадке. И таскаюсь сюда зачем-то каждый вечер. В теплом ночном воздухе по половицам, поскрипывающим в такт виниловым пластинкам, циркулировали танцующие пары, а я искоса бросал взгляды на незнакомку, проклиная себя за то, что в очередной раз ноги сами притащили меня сюда, и в сотый раз задавал себе один и тот же вопрос: «Какого черта ты опять приперся на этот скрипучий, бессмысленный ипподром?»

Ко мне подошел патлатый незнакомец лет двадцати пяти, хиппового вида, в затертых клешеных джинсах, майке-варенке, туфлях на высоченной платформе и сел рядом. Обняв по-отечески за плечи, он с улыбкой пробасил:

– Привет, чувак, давно за тобой наблюдаю. Запал на эту снежную королеву?

Я вздрогнул и, торопясь, запинаясь, забубнил:

– Ниче не запал! Че мне западать-то?!

– Да брось, старик, от твоего мандража вся танцплощадка трясется. Ты ее на танец пригласи, все сразу про нее и про себя поймешь.

– Как это – на танец?

– Да ты что, еще с чувихами не танцевал?

Я опустил голову вниз и промямлил:

– Нет… Ну и че…

– Ну тогда я буду твоим крестным отцом! Дам тебе урок! Этот первый танец всю жизнь потом помнить будешь. Сейчас я тебе и крестную представлю.

Он махнул рукой, и к нему, словно ручная птичка, спорхнув с соседней скамейки, подлетела стройнючая, яркая девица в джинсовой мини-юбке.

– Лель, пацану помочь надо, его вон от той девчонки колбасит, а подойти к ней очкует. Надо его медляк научить танцевать. Давай, старушка, тряхни стариной!

– Ха! Это мы мигом! Такой клевый пацан, не боись, в пять минут обучим. Сама такой пугливой была когда-то. Ты ей обязательно понравишься!

Она взяла мои руки и бесцеремонно положила себе на бедра, я инстинктивно мгновенно отдернул их и спрятал за спину.

– Ты чего дикий какой? – Лелька заржала во все горло: – Первый раз за крутые бедра цапнул? – И она вновь заржала еще громче.

Они беззлобно постебались надо мной, и Лелька приступила к обучению. Промучившись минут десять, с усмешкой подвела итог:

– Короче, твои плети с моей талии все время мне на задницу сползают, ты и с ней такой же непроизвольный финт случайно можешь выкинуть! Так что лучше свои руки ей сразу на плечи положи, тогда они у тебя до конца танца точно до ее булок соскользнуть не успеют. И активнее топчись на месте в такт музыке. Девчонки энергичных любят, а не вялых додиков. Подойди к ней, кивни с серьезным видом башкой и веди за руку в центр площадки на танец.

– А если она не согласится? Я че, как дурак перед ней стоять буду?

– Не трясись, согласится! – сказал чувак. – Я за вами уже пару дней наблюдаю. Твоя красавица тоже на тебя запала, вот я и решил помочь вам примагнититься.

Чувак приобнял меня, прижав к своему мощному плечу, тряхнул несколько раз и, улыбаясь, подбодрил:

– Я для вас сейчас такую офигенную вещь поставлю, сами друг к дружке в объятия кинетесь. Новый пласт: «Музыкальный калейдоскоп, восьмая серия»! Там одна песня потрясная, просто – космос, называется «Девушка», Битлы поют!

Я никак не хотел идти, но они, не переставая ржать как лошади, затащили меня на танцплощадку. Заиграла музыка. Получив от чувака толчок в спину, я неуверенно двинулся на ватных ногах в направлении девчачьей стайки. С невероятным для себя усилием преодолел это «тысячекилометровое» расстояние, подошел к незнакомке, мотнув вниз башкой, как меня учили, пригласил ее на танец и… О, чудо! Она согласилась.