Лешка вылетел из подъезда и изо всех сил побежал. Лязг, идущий из-за домов слева, нарастал, заполняя пространство улицы. Словно бы кто-то тащил по земле гигантскую кольчугу, грозя накрыть всех, кто попадется на пути.

Лешка выскочил на уличный тротуар, поскользнулся в луже, оставшейся после дождя, нелепо взмахнул руками, удерживая равновесие, и посмотрел назад. Танк громыхал посередине мостовой, цепляя трамвайные рельсы. Лешка бросился вперед по тротуару.

Перед ним, занимая почти весь тротуар, стояло несколько стариков с палочками. Их лица с выражением тревоги и изумления были обращены в сторону танка. Лешка прыгнул за кусты, обходя стариков. Внезапная резкая боль пронзила правую ногу — босая ступня угодила на острый край разбитой бутылки.

Стекло порезало ступню до кости. Лешка зарычал от боли. Вывернул ногу ступней вверх, рассматривая рану. Из нее обильно текла кровь. Он сделал шаг, закричал, чувствуя, как раскаленная игла боли пронзает ногу до живота. Преодолевая себя, шагнул еще раз и побежал, крича, кусая рукав, когда становилось совсем нестерпимо. На асфальте оставался кровавый след.

Бронированная громадина догоняла его. Тяжелый грохот и лязг забили ему уши. Лешка не отваживался оглянуться. Казалось, танк уже прямо за его спиной.

Оставалось вряд ли сто метров. Но силы покидали Лешку. От болевого шока кружилась голова, он чувствовал, что в любую секунду может потерять сознание. Но он забыл о себе, все мысли были только о жене. Добежать, успеть, предупредить!

Рев двигателя и скрежетание гусениц заполнили весь город, весь мир. Лешка задыхался, от бессилия и невозможности переломить ход неравного поединка на его глазах выступили слезы.

Танк обошел его за десять метров до киоска. Многотонный чудовищный снаряд врезался в киоск, смял его и, не останавливаясь, понесся дальше.

Лешка встал, в ужасе глядя на то, что осталось от киоска. Витринная решетка отскочила и валялась посередине мостовой, залитые спиртным осколки стекол разбросало вдоль бордюра. Из-под смятых в лепешку металлических листов выдавило ступню до крика знакомой ноги в черной туфле на каблуке.

Лешка, не в силах вымолвить ни слова, сел на асфальт, оперевшись о него руками.

Город пытался остановить взбесившийся танк. Центральный проспект, по которому он двигался, перегородили наспех собранными на соседних улицах грузовиками. Цепочка грузовиков протянулась через проспект от магазина спорттоваров до жилого дома на противоположной стороне. Машины были мощные — в основном «КрАЗы» и даже один случайно попавший на городские улицы «БелАЗ».

Болт летел по проспекту, охваченный яростью разрушения. На углу он зацепил цветочный киоск, разлетевшиеся розы и гвоздики красочным дождем усыпали броню.

Он увидел поставленные поперек улицы самосвалы издалека и понесся напролом, держась середины улицы. Он выбрал самое уязвимое, на его взгляд, место — между «КрАЗом» и оставленным на линии пустым трамвайным вагоном.

Громада самосвалов надвигалась. Но Болт знал, что его машина сильнее, и двигался уверенно.

Веселое скрежетание гусениц далеко разносилось по пустынной улице.

Когда до самосвалов оставались считанные десятки метров, Болт обнаружил, что за ними вплотную стоит вторая цепь. Это изменило его намерения. Он резко повернул и направил танк к магазину спорттоваров.

Магазин занимал весь первый этаж большого жилого дома и имел два широких входа и стеклянные витрины между ними. Два «КрАЗа», стоящие один за другим, располагались вплотную к витринам.

Танк влетел в запертые стеклянные двери, легко смяв алюминиевые перекладины. Толстые десятимиллиметровые стекла лопнули под его напором, как пленочка мыльного пузыря. Ворвавшись в магазин, он повернул между прилавками и колоннами, поддерживающими потолок. Промчавшись вдоль прилавков, рукотворный зверь через другую дверь опять выскочил на улицу.

Преграда из могучих самосвалов и трамваев осталась позади. Болт вывернул на мостовую. Люди и машины с проспекта рассыпались во все стороны. Болт рванул по проспекту к зданию администрации города.

Проспект был пуст. Лишь далеко за широким каменным мостом через пересекающую город речку виднелись мчащиеся ему навстречу бронетранспортеры.

Болт врубил газ так, что танк дернулся и, выло-мав гусеницами кусок мостовой, прыгнул вперед, как некий космический хищник, и яростно понесся на колонну бронетранспортеров.

Противники стремительно сближались. Любопытные пацанята и парни постарше бежали вдоль тротуара, вскрикивая в азарте и пригибаясь, хотя никаких выстрелов не было слышно.

До бронетранспортеров оставалась пара сотен метров. Болт запаниковал.

Нервы у него не выдержали, он повернул с автомобильной части моста на пешеходную, тоже очень широкую.

Танк громыхал над рекой. Болт уже ликовал, не видя перед собой препятствий. Сразу за мостом открывалась эспланада, ведущая к нарядному зданию администрации города. Сейчас он им влупит, он покрошит этих господ, чтобы запомнили его, Болта, навсегда.

К парапету, отделяющему проезжую часть моста от пешеходной, подбежало несколько бойцов спецназа с гранатометами. Первый выстрел повредил левую гусеницу, второй разорвал ее. Танк крутанулся вокруг своей оси и, ломая лепное ограждение, рухнул в реку.

Спецназовцы перепрыгнули через парапет и подбежали к месту его падения. В мутной, загрязненной промышленными отходами воде ничего не было видно. Лишь из глубины бурно шли пузыри воздуха.

Дача «полковника» в поселке Змеевка была самой роскошной в этом населенном пункте. Фигурная ограда из дорогого красивого кирпича, экзотические, все лето благоухающие цветы, не говоря уже о самом трехэтажном доме-дворце, — все было устроено по высшему классу. «Полковник» первым и пока единственным в поселке соорудил собственный бассейн с подогреваемой водой. В любую погоду, даже в зимние дни, пассажиров, подлетающих на самолете к городу с запада, удивляла сверкающая сапфировая капелька посреди заснеженного поселка.

Сейчас было лето, и «полковник» весело и с наслаждением плавал в голубой воде, согреваемый сверху ярким солнцем. Его худощавое тело нежилось, расслабляясь после только что проведенной тренировки. Несмотря на возраст, «полковник» держал себя в форме и ежедневно нагружал мышцы.

Рядом с ним резвилась молодая гибкая девушка с сильными ногами и отлично сформировавшейся грудью. И «полковник» и девушка были полностью обнаженными. «Полковник» любил эти купания, а от девушек был просто без ума. Вчера вечером доктор сделал «полковнику» легкое кровопускание и слитую из него кровь заменил кровью вот этой девушки, взяв у нее около двухсот миллилитров. Это была методика омоложения, которую использовал Мао Цзедун. «Полковник» рассчитывал прожить не менее, чем великий кормчий, а может быть, и больше — до ста.

«Полковник» еще в советское время несколько лет отсидел в лагере, «кося дурку» в лазарете, на кухне. Вернувшись, наладил связи с властью, организовал фирму и в два года разбогател — на продаже ворованного сырья и контрабанде. Но — «сердцу бедному все мало». Пора было выходить на международный уровень. Чем он в настоящее время и занимался. А чтобы развлечься, придумал эти ежедневные купания.

Девушка, весело хохоча, брызгала на него водой из ладошки, а когда он бросался ловить ее, стремительно уплывала, возбуждая и дразня черным треугольником меж ног. Внезапно нырнув, «полковник» заключил ее в объятия своих сильных, еще отнюдь не старческих рук. Она не сопротивлялась, прижимаясь к нему юным упругим телом. Он ласково погладил ее по ягодицам и отплыл.

Разделившись, они медленно плавали каждый на своей половине бассейна, иногда переворачиваясь на спину и подставляя лицо чудесным прикосновениям летнего солнца. Идиллия была полная. Должно быть, так проводят время в раю между вкушениями райских яблок.

Внезапно раздался легкий хлопок, и вода возле левой ноги «полковника» окрасилась кровью. «Полковник» мгновенно нырнул под прикрытие отделанной мрамором стенки бассейна. Кто-то с еле слышным шумом спрыгнул с кирпичной ограды.