— У вас всё ещё есть выбор, Вон.

— Я так не думаю, гномий король, — усмехнулся могучий воин. — Ботхвар ожидал этого от тебя. Поэтому Ботхвар прислал подарок, — он кивнул одному из своих спутников, который вытащил из под меховых одеяний нечто настолько мерзкое и отвратительное, что отвернулся даже подобный стали король.

Варвар бросил голову на землю, и она прокатилась небольшое расстояние, подпрыгивая на оборванных жилах и кусках кожи, прежде чем остановилась, невидящими глазами уставившись на Эльгрима.

— Фелбьёрн… — Эльгрим смотрел на отрубленную голову своего младшего брата, и желчный поток яростных проклятий покинул его уста. Железная Челюсть оторвал взгляд от головы, и, не сказав ни слова, поднял молот и приготовился принести немедленное возмездие.

С ответным рёвом Вон и его товарищи оскалились и подняли кулаки. Они были безумны — это очевидно. Несмотря на то, что они были невооружены, варвары будут сражаться изо всех сил, до самого конца. Пусть их всего трое и они безоружны — хотя Вон с необычайной силой дёргал за свой привязанный к спине меч — а гномов было более чем в два раза больше. Они не собирались поднимать руки.

— Гном молил о пощаде, — издевался Вон, пока пытался вытащить меч. — Король должен стыдиться его трусости.

Наконец, один из его товарищей окончательно потерял над собой контроль и, с воем взмахнув кулаками, прыгнул на троих гномов, что стояли сбоку от него. Почти одновременно несколько топоров вонзилось в меха, покрывавшие его тело. Этого было бы достаточно, если бы они прорвали меха и вонзились в тело, но шкуры разорвались, открыв мускулистую плоть, иссечённую филигранью боевых шрамов. Свежая кровь оросила их, вытекая из ран, нанесённых первыми ударами топоров.

— Мой сын не был трусом, — возразил Железная Челюсть. Он тяжело крутанул могучий молот вокруг себя, вкладываясь в сокрушительный удар. Вон ловко убрался с его пути, но всё же недостаточно быстро. Молот попал ему в бедро, и варвар почувствовал, как треснула кость. Он рванулся вперёд в тот же миг, когда меч покинул ножны.

Двое спутников Вона рвали гномов в приступе кровавого безумия берсерков. Клинки били в их плоть и прорезали глубокие зияющие раны. Ярко-алая кровь фонтаном вытекала из тел, заливая каменные полы зала. Один из варваров обхватил гнома и швырнул его через весь зал. Он ударился о стену и безжизненной грудой сполз на пол: его шея была сломана, а голова склонилась под неестественным углом.

Тем не менее, они продолжали сражаться, и, казалось, ничто не могло остановить их. Один из солдат нанёс особенно злобный удар ниже пояса, который смог оказать действительно серьёзное воздействие на варвара, так что тот теперь едва мог ходить. Варвар выкрикнул предсмертный клич и из последних сил бросился на Эльгрима. Принц очертил своим топором круг, не моргнув и глазом. Топор был смертельно опасен в его руках, и он нанёс не один рубящий удар со смертоносной точностью, прежде чем варвар упал на пол, с кишками, вываливающимися из ужасной раны в животе.

Эльгрим встал над варваром и глубоко погрузил топор в грудь умирающего, после чего повернулся ко второму. Он оставил Вона отцу. Он знал, что Скалди Железная Челюсть не поблагодарит его, если Эльгрим вмешается в его поединок.

Рыжеволосый хихикал, словно маньяк, когда занёс над головой свой палаш. Однако Железная Челюсть уже оценил его. Человек мог игнорировать боль в ярости берсерка, но его бедро было сломано, и его координация была нарушена. То, что он всё ещё стоял было лишь следствием упорства варвара. Но из-за раны он не мог сместить свой вес, чтобы увернуться. Поэтому это было лёгким делом: низким ударом молот сбил Вона с ног. Варвар с грохотом свалился, его палаш, дребезжа, отлетел прочь.

Но Железная Челюсть не стал ждать. Мощным ударом сверху он впечатал молот в грудь варвара. Кости грудной клетки мужчины были с лёгкостью сокрушены, после чего молот углубился в тело, обращая внутренние органы Вона в мелкую кашицу.

Даже в свои последние мгновения варвар попытался дотянуться до гнома, его пальцы согнулись, как будто Вон вырывал сердце короля гномов из его груди. Он пытался что-то сказать, но его рот заполнился кровью. Но перед смертью последние слова покинули глотку Вона с грозным, вещим вздохом.

— Он придёт за тобой.

Железная Челюсть вновь взмахнул молотом, размозжив голову варвара. Серое вещество выплеснулось из треснувшего черепа, смешавшись с кровью, что уже натекла из бесчисленных ран на его теле.

За спиной Железная Челюсть услышал предсмертный крик последнего человека, когда тот закончил свои дни под топором гнома, но это не принесло ему никакого удовлетворения. Его глаза были устремлены на голову Фелбьёрна, его возлюбленного младшего сына. Мальчика, что был так похож на него. Мальчика, которому он, возможно, отдавал несправедливое предпочтение перед старшим, более осторожным Эльгримом.

Скалди Железная Челюсть всегда любил своих сыновей в равной степени, и всегда ясно давал понять, что когда придёт время, его трон перейдёт к старшему, к Эльгриму, и сделано это будет с радостью. Но его вина в том, как теперь он понял с ужасной ясностью, пришедшей в момент такой тяжёлой утраты, что он потакал бунтарскому характеру Фелбьёрна. В детстве он не накладывал на своего младшего таких же ограничений, как на своего старшего сына и наследника, и Фелбьёрн бегал, практически одичалый, среди заброшенных шахт и, в последнее время, в окаменелых лесах.

Такой свободный дух никогда не должен ограничиваться, с большой любовью всегда говорил Железная Челюсть, когда его покойная жена или старший сын рассказывали подробности последней авантюры Фелбьёрна.

А теперь его сердце застыло. Никогда он не будет сидеть до рассвета со своим младшим сыном, напиваясь до коматозного состояния, пытаясь перещеголять сына в древнем, как сами горы, ритуале. Фелбьёрн никогда не увидит своего ещё не родившегося ребёнка. Так он стоял, потеряв счёт времени в своей скорби, слёзы текли по его щекам и смачивали бороду, и когда рука Эльгрима легла на его плечо, он едва ли заметил это.

— Мы должны надеяться, — сказал Эльгрим дрожащим голосом, пытаясь скрыть свою боль, — что Фелбьёрн возвращался к нам, когда эти ублюдки подкараулили его. Мы должны надеяться, что беженцы благополучно добрались на юг.

Король не смотрел на своего сына мгновение или два, благодарный за то, что тот не давил на него, давая время прийти в себя. Он поднял руку и вытер слёзы и кровь Вона со своего лица, после чего крепко сжал пальцы своего сына и расправил плечи.

— Уберите эту падаль из моего тронного зала, — сказал он, не оборачиваясь к своим воинам. — И убедитесь, что твердыня бодрствует и готова к войне.

Он повернулся, чтобы оглядеть свой опустошённый тронный зал, его лик был мрачен и на нём застыло выражение, которое как никогда ранее соответствовало имени его и его рода. Варвары заслужили запись в Книге цитадели.

— Они придут. И они придут скоро.

В то время, как его посланники умирали кровавой и грязной смертью на каменных полах Карак Гулга, Ботхвар, чемпион Хаоса своего народа, был вовлечён в поединок со своими последователями. В его случае поединок использовался одновременно как тренировка и как внушение. Молодые люди, что стекались на его зов, никогда не задумывались о том, что вызов его на бой может закончиться лишь одним.

В этом случае ему потребовалось меньше четырёх минут, чтобы скупо выдать необходимый урок молодому щенку, который потребовал доказать свою ценность в бою. Это заняло так много времени лишь потому, что Ботхвар наслаждался демонстрацией.

Никто не знал, как давно он стал чемпионом. Одни говорили, что он служил Кхарнету, кровавому повелителю, в течение многих десятилетий, может, даже больше. Другие — что он вообще не был рождён смертной женщиной, но был существом из Пустошей, которому придали человеческий облик, дабы он разносил волю бога по всем землям. Чем бы — или кем бы — он ни был, он привлёк огромное количество последователей. Варварская орда прорезала свой путь через сёла и деревни, грабя и неся смерть везде, где проходила. Не существовало такого понятия, как слишком много крови, если вы жили жизнью, отданной Кровавому Богу.