— Ваш предводитель мёртв! — заорал он.

Из рассечённой шеи Арека текли капли чёрной крови. Там, где они падали, снег шипел и таял.

— Ваш предводитель мёртв!

Зверолюды уставились на него и отпрянули в замешательстве, словно не желая поверить в то, что видели собственными глазами. Феликс посмотрел на Готрека. Истребитель в отвращении сплюнул на забрызганный кровью снег.

— Похоже, человечий отпрыск, с героической смертью я снова пролетел! — завопил он, глядя на Снорри так, словно считал гнома лично ответственным за это.

Снорри пожал плечами, взглянул на остатки своего оружия, осторожно наклонился и поднял топор Бьорни.

— Здесь по — прежнему есть кого убивать, Готрек Гурниссон, — спокойно произнёс он.

— Ради Гримнира, тут ты прав! — заявил Готрек.

С этими словами он повернулся и ринулся на испуганных зверолюдов подобно пловцу, ныряющему в океан крови.

Поначалу медленно, но затем всё быстрее, весть о гибели Арека распространилась среди остатков армии Хаоса. Спасающиеся бегством зверолюды сеяли панику и беспорядок в рядах своих собратьев. Даже не особо понимая причин, эти собратья тоже присоединялись к общему бегству. Ведущие бой защитники, наконец — то почувствовав, что удача обернулась к ним лицом, бились с обновлёнными силами.

Заметив, что ход сражения изменился, князь Энрик вывел остатки своих войск из внутреннего города, помогая оттеснить мутантов и чудищ обратно к проломам в стенах.

С отбытием колдунов развеялись и исчезли заклинания, поддерживаемые энергией чёрной магии. Демонические боевые машины утратили силу и стали безжизненными остовами. Последние из смертоносных демонов истончились, стали прозрачными и исчезли в клубах серного дыма.

У Гаргульих врат князь и его люди соединились с всадниками Ледяной Королевы. Мельком поприветствовав друг друга, они повели свои армии вперёд, довершать первую победу во Второй Великой войне с Хаосом.

Феликс Ягер шёл сквозь руины Праага — сгоревшие строения, развалины и кучи мусора повсюду, куда ни кинешь взгляд. Из покрывавшего всё вокруг снега торчали обгорелые остовы нескольких обрушившихся многоэтажных домов. Там и тут люди грузили на повозки тела, чтобы вывезти и сжечь их. То была неблагодарная и практически бесполезная затея. Многие трупы вряд ли получится отыскать до весенней оттепели, когда растает снежный покров. «И то, если тела не раскопают и не съедят раньше», — подумал Феликс. На лицах всех окружавших его людей отражались последствия голода.

Феликс потуже запахнул свой полинялый красный плащ из зюденландской шерсти, и зашагал в направлении «Белого кабана», точнее туда, где тот находился до сражения. Феликсу наскучили праздничные пиры в цитадели в обществе кислевитских аристократов. Уши уже не выдерживали такого количества речей, славящих мужество защитников города и бесстрашие освободительной армии. Его терпимость в выслушивании дифирамбов о героизме, которыми аристократы потчевали друг друга, в последнее время значительно поубавилась. Пришло время поглядеть, чем там заняты Истребители. Те ещё прошлым вечером покинули банкетный зал, и с тех пор ни слуху, ни духу. Феликс догадывался, где тех можно отыскать.

Он шёл по остаткам того, что ранее было Шёлковым Рядом, осматривая сгоревшие обломки огромных складов. Вокруг, кутаясь в меховые лохмотья, худые и голодные люди с поникшими головами брели по снегу к руинам старых складов в поисках укрытия. Многие разглядывали Феликса, словно оценивая, достаточно ли у него с собой наличности, чтобы оправдать попытку грабежа. Некоторые смотрели так, словно испытывали к нему, мягко выражаясь, гастрономический интерес. Феликс придал своему лицу самое злобное выражение, на которое был способен, а руку держал у рукояти меча.

Издали доносился праздничный перезвон церковных колоколов. «Неужели лишь мне одному кажется странной эта радостная шумиха?» — недоумевал Феликс. Он был удивлён, замечая радость на лицах многих людей, учитывая отчаянность их положения. Почти не верится, что огромная орда хаоситов была обращена в бегство, а великий полководец Хаоса — Арек Коготь Демона — повержен. От этой необъятной армии город избавили ожесточённые бомбардировки с воздушного корабля „Дух Грунгни“ и подоспевшее Господарское войско. Вопреки всем обстоятельствам, героический город Прааг выстоял против атак величайшей армии за два последних века.

Победа была куплена дорогой ценой. Большая половина Новиграда — новой части города, чьи обширные и густонаселённые скопища узких улочек располагались между внешней стеной и старой внутренней стеной, опоясывающей цитадель, перестала существовать, дотла сожжённая буйствующими воинами Хаоса, прорвавшимися в город. Судя по беглым неофициальным подсчётам, выполненным чиновниками князя, погибла почти четверть населения города. Ожидалось, что столько же умрёт от голода, болезней и отсутствия крова в суровую стужу северной зимы. И это если из северных пустошей не появятся другие армии захватчиков. Внешняя стена по — прежнему имеет бреши в трёх местах и не сдержит новых атак.

Феликс уловил доносящийся издали тошнотворно приторный запах горящей плоти. Где — то там люди согревали свои руки возле погребальных костров павших. То был единственный способ быстро избавиться от такого количества трупов. Слишком уж их много, чтобы хоронить, и земля чересчур тверда для лопат. И по — прежнему опасения вызывает чума. Ужасная болезнь, во время осады распространённая последователями Повелителя Чумы Нургла, по окончании битвы снова набрала силу. Некоторые утверждали, что так Демон Чумы мстит за уничтожение своих последователей. Волшебник Макс Шрейбер полагал, что население, вероятнее всего, стало более уязвимым для переносчиков заболевания вследствие холода, голода и угнетающего воздействия кислевской зимы. Феликс кисло усмехнулся: «Макс Шрейбер — тот человек, у которого найдётся теория на любой случай», — однако мрачно признал, что большинство этих теорий всё же подтвердили свою состоятельность.

Причитающая женщина яростно пыталась остановить двух работников повозки, которые уносили тело мёртвого мужчины, вероятно, её любовника, мужа или брата. Большинство жителей города потеряли, по меньшей мере, хоть одного из родственников. Погибли и целые семьи. Феликс подумал о тех людях, кого он знал лично, и кто погиб в ходе боя. Два гнома — Истребителя, молодой Улли и невероятно уродливый Бьорни, были сожжены на тех огромных погребальных кострах.

«Почему это произошло? — недоумевал Феликс. — Что вынудило хаосопоклонников покинуть свои отдалённые земли на крайнем севере и напасть на город? Почему для своего нападения они выбрали время за несколько недель до начала зимы? Это безумный поступок. Даже взяв Прааг, они бы испытали на себе те же последствия стужи и снега, которым сейчас подвергаются горожане. Более того, кислевиты были настроены столь решительно, что предпочли бы сжечь свой город дотла, чем видеть его в руках своих заклятых врагов». Феликс полагал, что войска демонов испытывали бы куда меньше колебаний в пожирании трупов или даже друг друга, но даже так их нападение было безумием.