Страшно гордая, что догадалась помыть сапоги, чтобы не наследить на подоконнике, и умудрилась не зацепиться курткой за опасный гвоздь, о который изодрала все летние ветровки, Маринка спешила к соседней пятиэтажке. Идти в полдвенадцатого одной по улице было куда страшнее, чем ходить с Наташкой куда угодно, пусть даже на кладбище. Поэтому Маринка бежала со всей мочи и совсем не смотрела по сторонам. А зря! Два широкоплечих мужчины в темных очках, притаившись за крыльцом Наташиного подъезда, пристально наблюдали за бегущей по улице девочкой.

Наташе, которая жила не в частном доме, а в обычной пятиэтажке, было куда сложнее выбираться из дому. Окно было запечатано на зиму, а в узенькую форточку не смогла бы пролезть даже Маринкина Ночка. Заслышав стук в окно, Наташа отодвинула штору и жестами показала, что сейчас выйдет. И действительно вышла, как нормальный человек, через подъездную дверь. Вместо обещанного Толика, она волокла с собой мусорное ведро.

– Зачем? – одними губами спросила Маринка.

– Если мама проснется, пусть думает, что я мусор пошла выносить. А то волноваться станет. Я когда выходила, вроде слышала в ее комнате какое-то шевеление…

– А Толик где?

– Спит. Крепко. Я его и так будила, и эдак… Бесполезно. Ничего, и без него разберемся. Нужно спешить, у нас осталось пятнадцать минут до полуночи.

Девочки ускорили шаг. Освещенная фонарями улица никаких опасений не внушала, поэтому они шли, не таясь и ни от кого не скрываясь.

– Вдруг он нас увидит и убежит… Может, лучше спрячемся?

Наташа резко остановилась возле угла дома, за которым начинался пустырь, ведущий к кладбищу. Марина, не расслышав слова подруги, по инерции пошла вперед, повернула за угол и тут же вернулась обратно.

– Что? – Наташа побелела, почуяв неладное.

– Горилловна,– со слезами на глазах прохрипела Маринка,– сидит над могилой возле центрального входа и пьет кровь мертвеца…

– Ну и шуточки у тебя! – недовольно буркнула Наташа и сама выглянула из-за угла. Через секунду она тоже прижалась к стене.

– Здорово я тебя подколола? – довольная своей шуткой про Монстра, спросила Маринка.

– Не здорово! – зашипела Наташа,– Кажется, нас заметили. Я высунула голову как раз, когда он смотрел сюда…

Из-за угла тут же появился запыхавшийся новенький.

– Котикова? Полевая? Вы что здесь делаете?! – строго, будто взрослый, спросил он.

– Наш район, где хотим, там гуляем,– насупилась Маринка, почувствовав потребность защищаться.

– Мы? – Наташа улыбнулась самой невинной своей улыбкой и выставила вперед спасительное мусорное ведро,– Мы мусор выносим!

– А поближе у вас для этих целей ничего не нашлось? – щеки новенького горели от гнева.– А ну-ка идите по домам, а не то…

– Ты у меня сумку забрал,– внезапно опомнилась Наташа, и достала из-под пальто свернутую в жгут пустую школьную сумку Николая.– Вот!

– Странные люди,– удивился новенький,– Говорят «ты у меня забрал» и тут же тебе еще что-то отдают… Ладно, не буду придираться к словам. Спасибо. Между прочим, это ты у меня вещи забрала. Ты ведь первая уходила. Я твою сумку не трогал. Она так и лежит в парте…

Наташе вдруг стало стыдно. Она представила себя со стороны. С мусорным ведром, возле кладбища, среди ночи… И все это вместо того, чтоб зайти в класс и забрать свое имущество, оставленное по собственной безалаберности. Наташа собиралась уже извиниться, как вдруг…

Их было двое, у них были одинаково неестественные, ничего не выражающие лица, и тупые взгляды. В руках у них поблескивали темные солнечные очки. Силуэты неожиданно отделились от стены и двинулись к нашим героям. Один из мужчин приблизился к троице и угрожающе произнес:

– Ник! Друг мой! Сколько лет, сколько зим! Разве ты не представишь меня дамам?

Ничего не отвечая, Николай подпрыгнул, двинул ногой в челюсть одного и, оттолкнув второго, схватил Марину с Наташей за руки:

– Бежим! – закричал он и со скоростью олимпийского чемпиона по бегу бросился в ближайший двор.

– Вау! – весело завизжала Марина, почувствовав, как ноги отрываются от земли.

– Ничего себе «Матрица»! – недовольно бурчала озадаченная Наташа, еще не определившись, считать чувство полета приятным или утомительным… – Николай, учти, пожалуйста, что меня может укачать,– добавила она через несколько минут, осознав, что эта беготня затянется надолго.

– Брось ведро, ненормальная, оно же усиливает сопротивление! – вместо вежливого ответа выпалил чудо-новенький.

Ник бежал, не выпуская рук одноклассниц, а девчонки, словно ленточки на веночках, болтались позади него. Рукам при этом совсем не было больно, поэтому Марина с Наташей не испугались.

Погоня слегка отстала. Николай резко сбавил темп и тут, почувствовав опору под ногами, Маринка взвизгнула.

– Ай, кажется, я вывихнула ногу! – изо всех сил стараясь не зареветь, сообщила она.

– Х-м… А нам еще бежать и бежать! – озадачился Ник и принялся дуть в какой-то странный, не издающий звуков, свисток.– Ладно, будем ждать его здесь. Пусть спешит нам навстречу…

Непонятная фраза Николая сбила Наташу с толку, и староста на какое-то мгновение даже забыла о вывихнутой ноге подруги. Потом Наташа спохватилась.

– Сильно болит? Нужно осмотреть и плотно забинтовать!

– Некогда,– резко бросил Ник, и дотронулся до ноги Маринки какой-то желтой штуковиной.– Обезбаливатель,– пояснил он,– тот же, которым я лишил чувствительности ваши руки, чтоб не больно было.

– Мгновенное обезбаливающее? – прошептала Маринка в смятении.– Но ведь этого не может быть… Вообще, всего этого не может быть…

– То есть, когда действие этой желтой фигни кончится, наши суставы развалятся от боли? – охнула практичная Наташа.– Ты же, наверное, плечи нам повыкручивал!

– Глупости,– резко остановил Наташин поток слов Николай.– Земляне сами не знают возможностей своего организма. Боль служит им ненужным ограничителем. Все в порядке с вашими руками, такая растяжка суставам совсем не вредна. А ногу осмотрим позже. Ну, где же он?

Все это время Николай жал какую-то кнопку на свистке.

– Земляне? – сощурилась Маринка, толкая Наташу локтем в бок.– Мне не послышалось? Он сказал земляне так, будто сам к ним не относится?!

Вдруг кнопка на свистке Николая засветилась зелененьким.

– Ну, наконец-то! – обрадовался мальчик и бросился навстречу появившейся в другом конце двора собаке колли.

Наташа огляделась и пришла к весьма неутешительным выводам. И этот двор, и эту собаку она видела первый раз в жизни. Между тем, родной район Наташа знала, как свои пять пальцев.

– Где это мы? – растерянно поинтересовалась она. Но вдоволь посокрушаться по этому поводу не успела, потому как тут же обнаружился следующий повод – куда более впечатляющий.

Собака колли, радостно облизав Нику физиономию, вдруг улеглась и принялась кататься по земле. Причем делала она это совсем не по-собачьи. Кувыркалась через голову, как заядлый акробат, только в десять раз быстрее. Марина мгновенно забыла о своей ноге и вообще обо всем на свете. Всего через мгновение собака превратилась в гладкий шар с металлическим отливом. Девочки думали, что самый страшный фокус уже позади, но тут шар начал расти. Вскоре взорам совсем обалдевших подруг предстала следующая картина: посередине кажущегося теперь очень маленьким дворика стоял на четырех деревянных палках огромный, безжизненный, металлический шар.

– Кеша, ко мне! – крикнул Ник, и шар побежал к нему, переставляя палки так, будто они были собачьими лапами.– Голос! – скомандовал Ник, и шарик, изрекая что-то вроде кряканья, открыл «рот» – круглое отверстие, размером с входную дверь школы. Ни слова не говоря, Николай втолкнул девчонок внутрь.

– О, нет! – Маринку бросило в дрожь…

Внутри шарика было достаточно светло, потому что помещение освещали два огромных, круглых, висящих на каких-то жилах, зеленых глаза. Они были совершенно живыми и светились радостью. Это было слишком. Маринка прислонилась к стене, почувствовала, что теряет силы, после чего первый раз в жизни свалилась в обморок.