- И что Вы предлагаете?

- Я вхожу в доверие этому Табуреткину, и отправляюсь с ним в Туву. По пути он попадает в безвыходное положение, возможно получив смертельную травму, и в силу обстоятельств, посвящает меня в свои мистические тайны.

- Это конечно интересно, но мало правдоподобно. Технике я доверяю больше.

- А что остается делать?

- Ну хорошо. Попробуйте. Все одно делать не чего. Докладывать только мне.

Получив карт-бланш, Владимир Петрович приступил к постановке своего спектакля, работая по несколько скорректированному, от первоначального, сценарию. Для задуманного, он выехал к оставленному на попечение товарищей из соседнего управления, Табуреткину. Главный герой его трагикомедии, даже не догадывался об отведенной ему роли, прощался со свободой, лежа на нарах на секретной даче ФСБ.

Ночью, когда находящийся под стражей Сергей Сергеевич, видел кошмарные сны из жизни зеков, дверь в его камеру отварилась и степенный не молодой человек, ласково потрепал его по плечу.

- Что опять на допрос? - встрепенулся подследственный.

- Тихо. Только тихо. Меня послал Кужугет-оолы.

- А Вы кто?

- Майор ФСБ - Владимир Петрович Андреев. Твой друг. Не узнаете. Я Ваше дело веду.

- Что Вам надо.

- Быстро уходим. Все спят. Мы уйдем отсюда и отправимся в путь. Ты должен совершить предначертанное.

Пользуясь своим превосходством в физической подготовке, он потащил, слегка опешившего Табуреткина к выходу. На воздухе, Сергей Сергеевич пришел в себя и все указания выполнял быстро и безприкословно. Пользуясь темнотой, как прикрытием, они быстро удалились от злополучной дачи.

Отбежав на приличное расстояние, остановились отдышаться. Майор изложил план дальнейших действий.

- Значит так. Скоро расцветет. Вот твои вещи. - С этими словами он передал изъятое при аресте. - Здесь не далеко ручей. Там побреешься и идешь прямо на север. Километра через два будет большое поле, на нем будет много костров и палаток. Это акыны. В это время года они собираются со всей страны на ежегодный фестиваль. Затеряешься среди них. Нас будут искать двоих, потому лучше сначала побыть порознь. Через три дня встретимся у "Чайханы". Там все знают - что это. Все понятно?

- Да вроде все.

- Тогда я пошел. А ты давай туда. - майор показал направление, попрощался и удалился в противоположном направлении.

Сергей Сергеевич посмотрел ему в след и пошел в сторону леса, напрягая слух, в поиске одинокого ручейка. Он подозревал, что его борода и усы, которые отпустил ради солидности, оказали ему медвежью услугу, так как делали похожим на террориста номер один, о чем не раз говорил начальник. Избавившись от естественных украшений, посидел у воды, обдумывая ситуацию. Решив, что уже теперь ни чего не изменить, с рассветом отправился на слет акынов. Заблудился. Только к вечеру он из далека услышал гомон большого скопления людей.

Выйдя к краю леса, внимательно осмотрел открывшуюся картину. На огромном поле, уходящем к реке, стояло большое количество палаток. Везде горели костры. На всей этой территории ходили и сидели люди с дутарами, большинство из них были пьяны. Многие играли на своих инструментах, помогая перебору струны магическими заклинаниями. Некоторые, возможно боясь заклинаний соседей, использовали для усиления своих мантр, достижения звукоусиливающей аппаратуры.

После тишины и правильности леса, увиденный хаос мешал сознание. Но есть хотелось. Выбрав себе компанию поспокойнее, и определив место между двумя, как ему показалось более слабыми, чем он, человеками, неопределенного пола, Сергей смелыми шагами вышел к людям и сел на свободное место. Сидевший справа, оказался мужчиной средних лет. Этот гражданин, с явной угрозой в голосе, спросил:

- Не волхв?

Получив отрицательный ответ, протянул стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью. Табуреткин выпил. По телу разлилось тепло. Есть захотелось еще больше. Уже не испытывая страха, взял лежащую не далеко от него краюху хлеба и принялся жевать, искоса следя за обществом. Общество молча пило водку, по кругу передовая единственный стакан, слушая игравшего на дутаре и поющего человека. Пока все были заняты этим важным делом, изголодавшийся, несмело взял с импровизированного стола кусок жареной колбасы, присовокупив к ней соленый огурец. На него покосились, но ни чего не сказали, видно в этом обществе есть - было плохим тоном. По этой причине, еды было много.

Насытившись, и приняв на грудь очередной стакан, Сергей Сергеевич припомнил, что в их краях, именно в это время проходит слет акынов со всего мира. В студенческие годы, почти все его знакомые побывали на этом бесплатном шоу. Он сам не раз собирался посетить мероприятие, да как-то не получалось. Уже закончив учебу, многие продолжали ездить, делясь при встрече радостными воспоминаниями о совместном распитии спиртных напитков с тем или иным великим акыном. Сообразив, что майор был прав, и в такой толпе его наверняка не найдут, найдя приемлемым для себя обстоятельством, наличие на этом бескрайнем просторе, дармовой еды и выпивки, решил остаться на некоторое время в стойбище.

Будучи единственным, в этой компании, голос акына привлек к себе внимание. Акын пел не мудреную песню:

Мы сидим у костра,

Много старых друзей,

Вспоминая ушедших в пространство вселенной.

Нам легко на Земле,

Говорить о других.

Нам немножечко грустно,

Что их нет между нами...

Слова песни и количество выпитого говорили о том, что скоро окружение Димы начнет плакать и целоваться. Целоваться с волосатым гражданином справа не хотелось. Количество выпитого не позволяло воспылать симпатией и к сидевшей слева бритой тетке неопределенного возраста. Невольный гость решил за благо ретироваться к более симпатичной компании. Оценив окружавшие кучки, он переместился в общество, состоявшее по большей части из одиноких дам за тридцать, среди которых были и симпатично скучающие особи, здраво думая о ночлеге.

К тому времени небо стали заволакивать тучи. В воздухе повеяло сырой прохладой. Захотелось в тепло и уют. Он несколько приблизился к рыжеволосой акынке. Та не обратила на это внимания.

Тут из леса вышла большая группа старцев, явно косившая под волхвов. Их приближение было встречено обществом с безразличием. Подумаешь, да в округе бродят сотни очумелых волхвов, заколебали эти волхвы, ни куда от этих волхвов не денешься. Те же, ни говоря даже "Здрасте", уселись вокруг горевшего ровным пламенем костра, бесцеремонно, протянули к костру заиндевевшие конечности, и не к кому не обращаясь, продолжили свою чревовешательную беседу.

- Ни как к дождю полетели,- глядя на горящие поленья, низким, идущем из глубины голосом, проверещал самый старый. На это, безусловно, правдивое предсказание, остальные двадцать восемь волхвов усердно закивали головами. Отзываясь на реплику, с неба заморосило. Сидевшие до этого в тихой и мирной обстановке местные жители, стали бить предсказателя палками, приговаривая при этом добрые пожелания. Как не странно, за избиваемого ни кто не вступался. "Традиция"- подумал Табуреткин. В это время ударили и его.

- А говорил не волхв,- отличился хорошей памятью, бывший соседом у другого костра, волосатый гражданин, и найдя в лице несчастного страдальца объект для вымещения не добрых чувств, принялся колотить по нему своими хилыми руками. Сергея утешало одно - злодей спортом не увлекался.

Волхвы, будучи завсегдатаями шоу, и зная все наперед в силу своих природных способностей, бросились в сторону леса. Их не догоняли, лишь грозили. Оставшийся единственной избиваемой сущностью, Табуреткин ощутил ослабевание, а затем и полную остановку тупого натиска на свое тело. Волосатый, по поведению своего визави, понял, что ошибся. Решив загладить вину, предложил: