- Много здесь у Вас людей работает? - решил поговорить с секретаршей Сергей Сергеевич.

- Нет. Сегодня двое.

- А что так?

- Больше и не надо.

- А я подумал, раз есть генеральный директор, то должен быть и еще какой.

- Нет. У нас только генеральный.

- Работы много?

- Нет.

Секретарша была не разговорчивой. Вскоре, дверь открылась и Михаил позвал друга из этого не гостеприимного места.

- Какое-то странное учреждение. - Поделился с другом Сергей Сергеевич впечатлениями.

- Обычное. Мы им оптом нашу продукцию сдаем, а они уже дальше продают.

- Секретарша не веселая.

- Это не секретарша.

- А кто?

- Опытный образец.

- Как это?

- Так. Бывшая проститутка. Когда клиенты приходят, им "Виагру" дают. После этого они образец с нашей продукцией сравнивают, так сказать: "Почувствуйте разницу". Пока не один не отказался.

- От чего?

- От всего. И секретаршу испытают, и наши изделия. И всем больше нравиться второе.

Около одного из офисов, Михаил остановился.

- Подожди здесь. Я быстро.

Он не обманул друга. Через пять минут вышел и уже ни куда не заходя, друзья отправились в ресторан.

Подали меню. Увидев цены, Табуреткин начал нервничать. Это не ускользнуло от друга.

- Ты не суетись. Ты мой гость, угощаю.

Сергей Сергеевич, успокоился, предоставив Мишке самому выбирать закуски и выпивку. Постепенно зал стал заполняться посетителями. В основном это были люди одетые в униформу трудящегося бизнесмена - дорогой костюм, белая рубашка, галстук. Просто в рубашках или майках - соответственно времени года, наблюдалось мало. Женщин почти не было.

- Интересный континент.

- Обычный. Сюда в основном дела решать ходят. Закусить, выпить, заодно и о работе поговорить. Развлекаться в другие места хаживают. Но мне здесь больше нравиться. Кормят хорошо. Выпивка приличная. И ни кто по морде не даст - люди солидные.

Сидевший за спиной Михаила, гражданин видно был здесь впервые. По большей части пил, изредка закусывая салатом. Табуреткин подумал, что этот может и по морде дать, но спорить с другом не стал, как оказалось в последствии, зря.

Еда оказалась отменная. Пили опять мало, Мишка не стал вспоминать студенческие годы и напиваться как в былые времена. Развлекательной программы не предусматривалось, и Сергей уже думал, что встреча друзей завершиться сегодня, не как подобает случаю - в местном отделении милиции, но Михаил, расплачиваясь, успокоил:

- Не могу на людях пить. Сейчас зайдем в супермаркет, купим водяры, колбаски, огурчиков. Напьемся, вспомним молодость. А там, на подвиги отправимся.

Но обещанию сбыться было не судьба. Выйдя из ресторана, Мишка был встречен ударом направленным в лицо, и не кулаком, а монтировкой. Давешний гражданин, на которого Табуреткин хотел поставить в споре, оказался драчуном. Было заметно, что бил он впервые и не просто так. У Михаила была хорошая реакция, а у этого гражданина напротив, рефлексы были замедленны. Вместо лица, удар пришелся на руку. Монтировка выпала. Мишка осел от боли на асфальт. Второй удар пришелся уже по лицу. Но не подручным предметом, а кулаком. Сергей бросился на выручку другу, но опоздал. Охрана ресторана была более расторопная. Гражданина скрутили.

Приехала милиция и скорая помощь. Мишку отвезли в больницу, Табуреткина в отделение, где он дал правдивые показания против хулигана, после чего направился наведать побитого товарища.

Мишка лежал в палате один. На руку наложили гипс. Лицо забинтовали. Он дал Сергею ключи от своего жилья, наказал дождаться его.

Придя в одинокую квартиру, попил чаю. Лег спать на диване. Его подмывало попробовать нахваленное чудо, но боялся, что не сможет скрыть следы преступления.

В эту ночь ему снились резиновые женщины.

Утром его разбудил звонок в дверь.

На пороге стояла маленькая, очень худая и малосимпатичная женщина. На вид ей было лет тридцать. Очень светлые, явно крашенные волосы, закрывали высокий лоб. Не выразительные, почти бесцветные глаза, смотрели без интереса. Тонкие губы не были покрыты помадой. Косметикой дама не пользовалась.

Это не делало ее живой, скорее она казалась искусственной, так как большинство женщин имело другой, созданный не только природой, внешний вид. Пудра, краски и помада делали их более загадочными и живыми. Заставляли мужчин исследовать, пытаясь угадать истинную внешность загадочного существа. Часто оказывалось, что оригинал был гораздо лучше, созданного воображением самой дамой, образа. Табуреткин всегда думал: " Почему женщины, что бы нравиться мужчинам, раскрашивают и одевают себя по своему вкусу, а не по вкусу существа, которому хотят понравиться?".

- Я к Михаилу.

- Его нет.

- Скоро будет?

- Не знаю.

- Вы кто?

- Я его друг. Сергей. - Представился Табуреткин.

- Людмила. А где он?

- В больнице. Вчера на него напал один хулиган. Руку сломал.

Тут раздался звонок телефона. Звонил Мишка. Сказал, что его выписывают и просил зашедшую даму не отпускать.

- Михаил звонил. Скоро будет. Просил подождать. Проходите.

Люда прошла в комнату.

- Кофе будете? - предложил он гостье.

- Давайте.

Сергей Сергеевич отправился на кухню. Приготовил кофе, нарезал бутербродов. Дама прошествовала за ним. Молча села за столик, придвинув предложенную чашку.

- А Вы кто Мишке? - Сидеть в молчании было не удобно. Сергей решил завести светский разговор.

- Сотрудница. Я у него психологом работаю.

- Интересная работа?

- Нормальная. Сейчас по специальности, что бы платили хорошо, не устроишься.

- И как Вы ко всему этому относитесь?

- К чему - к этому?

- Ну к женщинам этим?

- К искусственным? Нормально. Мне, например, идея даже нравиться. Это ведь только начало.

- Что?

- Построение нового общества. Общества одиноких индивидуумов. Я всегда была против стада.

- Какого стада?

- Любого: бараньего, козлиного, людского. Новая мораль идет на смену патриархальности.

Раньше внешние угрозы заставляли человека жить в обществе себе подобных. Наступает время свободы. Люди, по крайней мере в развитых странах, не боятся : голода, холода, остаться на улице. От противоположного пола не ждут вечной любви, но готовы получить удовольствие от общения друг с другом.

- А дети?

- Раньше дети - это старость родителей. Остаться одному, когда нет сил - обречь себя на голодную смерть. Сейчас, это не так. Старики живут окруженные обществом. Их дети, уезжают в другие города и страны, мало заботясь о своих родителях.

- Вот видите. Общество все же есть.

- Идут железные помощники. Роботы будут смотреть за людьми. Человек будет жить в окружении железных слуг.

- Ну а дружба, общение хотя бы?

- Что бы общаться не обязательно сидеть друг против друга с чашками в руках. Я думаю, мы были бы более откровенны, если бы находились за сотни километров друг от друга и сидели за экранами мониторов, общаясь в чате.

- Что же тогда люди будут делать? Детей заводить - в инкубаторах, работать - роботы, еду готовить, убираться - опять они. Даже удовольствия доставлять. Что человеку останется?

- Творить. Будут рисовать, писать музыку, сочинять романы. Путешествовать. Найдутся те, кому воспитывать детей - удовольствие. Будут разгадывать тайны бытия, летать в космос. Да мало ли еще чем.

- По одиночке?

- И по одиночке и коллективом. Я же не говорю, что разъедутся по диким углам и будут жить среди железных слуг. Просто будет выбор - жить одному или в коллективе.

- А любовь?

- Вот тогда любовь и будет любовью. Люди будут стремиться друг к другу не от чеса в промежности, и не от планов на будущее совместное предприятие, а от желания быть друг с другом, как говориться - по зову души. Хотя я лично, в это не верю.