Внук пояснил желания уважаемого гостя. Бабушка была доброй. Проявить согласилась только одну свою способность, а именно способность предсказывать. Вытащила из кожаного мешочка гадательные кости и предложила Табуреткину подержать их в руках и загадать желание. После этого стала их бросать и по расположению костей объяснила, что желание его исполнится, но не совсем так, как он думает. В общем-то для вдумчивого человека гадание оказалось безрезультатным. Если сбудется, то сбудется, нет - значит нет. Результат же оказался загадочным, как и любое гадание: сбудется, но не так. Но это были рассуждения Владимира Петровича, о которых он не стал распространятся, Табуреткину же, сказанное оставило как надежду на исполнение желания, так и озадачил как оно будет реализовано, если не совсем так как он хочет.

Через хозяина, как переводчика он завел разговор с древней, по местным меркам, старушкой о верованиях предков. Оказалось, что бабушка совсем не буддистка, как можно было бы судить по расположению деревни вблизи монастыря. Больше того, она оказалась и не тувинкой, рекомендовавшись ретабуткинкой - представительницей древней народности, спасшийся в этих краях от преследований Чингисхана. Она блюла веру предков, которые почитали богов и духов гор и долин. Не знакомый с верованиями древних, в разговоре принял участие и Владимир Петрович. Шаманка поведала, что в бессмертие души, точнее ее наличие у человека верит, только в отличие от младших вер, считает данную субстанцию не наделенной жить вечно где-то на небе, а служащей пищей для властителей окрестных гор и долин. Она сравнила человека с только что съеденным бараном. Так, по ее убеждением, человек выращивает баранов и другую живность, что бы насытить свое естество, так и боги и духи гор питаются душами умерших людей, в зависимости от обстоятельств выбирая себе или уже старого, не способного выполнять свои человеческие обязанности старика, или забирая молодую, еще не испорченную жизнью душу ребенка.

Данный взгляд на не материальную сущность покоробил устои Табуреткина, как представителя человечества, но возразить ему было не чего. При этом он понимал, что вера древнего народа ни чем не хуже других верований, да и соблюдение закона высших существ, что бы в конце стать для них пищей - это было патетично. Отдать себя всего, ради своего Бога - это больше чем христианство, которое наоборот, ради себе подобных предало мукам своего создателя, что бы тот искупил их же грехи и позволил жить не бедствуя в небесных чертогах, рядом с замученным ими Спасителем.

Легли спать. Друзей положили на большом ковре, покрывавшем несколько тюфяков с овечьей шерстью. Засыпая, Виктор вспомнил об обычае северных народов, делиться с гостем представительницами прекрасного пола своего племени.

- Видно демографическая ситуация у местных не плохая. Вот там, где мужиков, да и женщин мало, и из-за постоянных кровных браков родятся по большей части уроды, всегда пришлым на ночь или жену или дочь, из тех что могут родить, предлагают. А эти видно наплодились. Своих хватает.

- Спи уж. Все равно жена у него не того. Страшноватая. - Владимир Петрович призвал Виктора успокоиться.

- Да в темноте не видно. Фигурка то ни чего. - Жирная и здоровая пища, переработанная в желудке, повысила его мужские способности, которые требовали выхода. Но мораль, довлевшая над телом, призывала успокоиться и он погрузился в сон, только там давая выход здоровым желаниям. Ему снились голые пастушки.

В отличие от Виктора, во сне Табуреткина, бродили голодные местные божества, которые глядя на Учителя Человечества, обсуждали вкусовые качества его души.

- Нет не созрел еще. Вял. Варить долго придется, да и по вкусу так себе будет. Потом зарежем, когда жирку наберет, проповедуя. - Делился старший, поднаторевший в душах, горный Бог со своими младшими товарищами.

От этого он ворочался и не давал спать Владимиру Петровичу, которому снился грузинский ресторан.

Утром, компания выдвинулась в горы, на поиски загадочной долины.

Горы обступили героев. Гребни хребтов были сильно изрезаны, склоны многих вершин предстали в виде скальных стен высотой более тысячи метров. Идти приходилось по картам, оставленным вестником старинного отшельника.

Вскоре они вышли в долину Диких озер. Им открылась впечатляющая панорама окружающих гор, среди которых двуглавая Тошкалы-кая, разделенная глубокой седловиной, притягивала к себе взоры. По дну, среди каскада озер, журчит ручей Дыттыг-оюк, в устье которого расположен небольшой каньон. Откуда к Чоон-хему крутыми ступенями спускается живописный бирюзовый водопад. Около него путники остановились на стоянку, наслаждаясь красотой природы, вдыхая чистый горный воздух.

Дикие козлы, не боясь людей, выпрашивали хлеб и сахар. Но им ни чего не дали. Пообедав и отдохнув, отправились дальше.

Горные перевалы и ледники не располагали к беседам. Останавливались только перекусить, ища к ночи одинокие деревья, мало распространенные в этих местах. К вечеру третьего дня вышли к конечной цели похода, так и не встретив ни одного человека.

Утром камень в виде медведя увидели сразу. На ровной площадке, в окружении чахлого кустарника, он являл собой чудесный памятник, как будто созданный великаном. Только подойдя ближе можно было понять, что чудо это естественного происхождения.

Ориентируясь по карте, стали искать пещеру. Но пещеры не было. В месте помеченном крестиком росла лиственница, и ни то что пещеры, даже ямы они не заметили. Чем больше озадачивался Табу Ре Ткин, тем более оживлялся Виталий Павлович. Владимир Петрович, ходил вокруг Сергея Сергеевича, охал и ахал и выражая недоумение по поводу такого поворота событий.

Однако пещеру обнаружили. Правда находилась она в нескольких километрах от того места, где должна была быть. Внутри чувствовалось присутствие человека, который не замедлил обозначить себя. Им оказался местный житель, пасший стадо баранов на склонах священных гор, а пещеру использовал для после обеденного отдыха, перепоручая верным собакам выполнять его обязанности. По-русски не говорил совсем и общение с помощью знаков ни к какому результату не привело.

Табуреткин расстроился окончательно. Весь не легкий путь оказался напрасным. Ни каких особых знамений в первый день пребывания в урочище найти не удалось, как не удалось этого сделать и в последующие четыре дня, которые товарищи провели в этом месте по его просьбе.

На шестой день пребывания, когда Табу Ре Ткин отчаялся что-либо найти, Виктор решил успокоить не состоявшегося Учителя и предложил ему свой план дальнейших действий.

- Не расстраивайся, Серега. Ты помнишь, когда только собирались сюда, я говорил, что кроме козьих какашек здесь ни чего нет. И еще я утверждал, что пророками не рождаются, а становятся. Если хочешь, то я сделаю из тебя Спасителя Человечества. Условие одно - во всем слушаться меня.

- Как же ты из него сделаешь Спасителя? - поинтересовался Владимир Петрович.

- Дело не легкое, но выполнимое. Есть у меня в Москве, на примете несколько ребят, которые такие дела делают не за страх, а за деньги и ради своего, не понятного мне интереса.

- А тебе какая выгода?

- Самая прямая. В нашей стране есть три вида деятельности, которые позволяют ни чего не делать, иметь достаточно приличный доход и ни перед кем не отчитываясь. Это: профсоюзы, партии и религиозные учреждения. В профсоюзах я работал, у партбоссов служил и из Табу Ре Ткина что-нибудь сделаю.

- Я так не хочу. - Заявил не состоявшийся пророк.

- А как ты хочешь?

- По настоящему.

- Это и будет по настоящему. С командой зрелых философов, психологов, социологов. Раскрутим по всем законам шоу бизнеса. Станешь модным, знаменитым. Для этого и делать ни чего не надо. Будешь сидеть и молчать.