— Нам просто чуждо всё чужое. Всё, что не знакомо нам с детства — ужасно. Но тот человек показал мне, что есть другой взгляд на мир. Просто открыть глаза неизведанному. Распахнуть сердца и увидеть в новом удивительное и прекрасное.

— И этот человек…

— Твоя мать, Кайа. Она глядела на мир непредвзято, и сама открывала мир для себя. И тогда, найдя свой способ постигнуть окружающее, она увидела нечто иное, чем увидели те, кто были взращены чужими способами.

Кайа склонила голову. К чему ей ещё одна история о своей необычной мамаше? Неужели Дымка опасается, что она повторит её судьбу?

— К чему я это, — покачала головой Дымка. — Ты интересовалась, что я думаю о Длинномордых. Бичта открыла мне следующую истину: «Пока люди не знают чего-то, с ними нога в ногу идёт страх неизвестности. Пока люди боятся, они готовы исследовать. Пока они исследуют, история бесконечна». Что ж, неизвестность нас только заводит. Мы будем открывать для себя новые горизонты, и с новым открытием в книге появиться новая страница.

— В книге? — ухмыльнулась Кайа.

— В летописи времён, — хмыкнула Дымка. — В летописи того, как прячут от нас историю, появиться новая, раскрытая строка. Чем больше от нас её скрывают, тем дольше будет продолжаться книга. За каждой тайной неотвратимо идёт разгадка. За каждой ложью на правду проливается свет.

— Так ты с нами? — сказала Кайа, протянув кошке руку. Дымка смерила её задумчивым взглядом, сощурив глаза.

— С вами, — бросила она, и стукнула лапкой по ладони Кайи.

— Если вы закончили вашу миленькую беседу, может, мы пойдём? — прервала их Кенди. Дора уже вручила ей котомку с их вещами, и Кенди нетерпеливо топталась на месте.

— Не терпится увидеть лес? — подмигнула ей Дымка.

— Ещё как! Это же самое настоящее приключение!

— Настоящие приключения ещё впереди, — улыбнулась Кайа, поднимаясь на ноги. — Не забыли, мы идём к Длинномордым!

Дора и Кенди хором взвизгнули от радости, и тут же зашагали в лесную чащу. Дымка возглавила их шествие, и теперь казалась гораздо более уверенной и сильной, чем раньше, будто и у неё пела душа от предвосхищения тем, что они увидят по ту сторону границы. Кайа лишь ещё раз улыбнулась, отметив про себя, как придал кошке сил их разговор.

Она подняла голову к небу. Тучи, клубившиеся ранее на хмуром горизонте, рассеялись, и теперь их спины грел радостный блеск летнего солнца. По небу неслись лёгкие облачка, и впервые за всю жизнь Кайе в голову пришла мысль о том, как свободен полёт этих небесных душ. Для них не было границ — ни одной границы. Никто не делил пополам небеса. А значит, небесные чертоги едины для всех. Неужели это намёк?

Рядом с ней раздался тихий шорох, и, обернувшись, Кайа увидела прямо перед собой улыбающееся лицо Кенди. Она щурила глаза от игры света и тени сквозь древесные листья, и тихонько подхихикивала от чего-то, что было известно только ей. Кенди протянула вперёд руку, точно так же, как делала Кайа, разговаривая с Дымкой.

— Я с вами? — спросила она, подойдя к Кайе. — Один за всех и все за одного?

Кайа замешкалась. Кем им приходилась Кенди, чтобы так безоговорочно следовать за ними? Неужели её совсем не смущало то, что они едва друг друга знали? Неужели её не пугало то, что они полукровки? Что они с Каей родились друг другу врагами, и ничто не могло положить конец их вражде?

— Ну же! — взмахнула рукой Кенди. — Друзья или как?

— Ты… уверена? — спросила Кайа. В её голове не укладывалось, как это, ни за что ни про что взять и забыть про их кровную вражду. Про то, что народ Кенди спал и видел, как бы казнить её, Кайю, на главной площади Мяриона?

Кенди только кивнула. Кайа не могла прочесть её глаза. Она говорила искреннюю правду от чистого сердца, но Кайа не готова была воспринять эту суть.

— Ты с нами, — бросила Кайа, и стукнула своей ладонью по ладони Кенди. Она чуть не подскочила от изумления, когда Кенди схватила её ладонь и начала энергично трясти, будто пыталась вытряхнуть что-то из её рукавов.

— Это рукопожатие, — улыбнулась та, слегка ослабляя хватку. — Так всегда Эльтаир делает. На земле Длинномордых рукопожатие — знак ближайшего доверия и готовности сотрудничать.

— Забавная традиция, — пробормотала Кайа, одёргивая руку.

— Ты что, мне не доверяешь? — насупилась Кенди. — Не знаю как у Длинномордых, а я бы назвала это дурным тоном.

Кайа пожала плечами и сжала ладонь Кенди в своей руке. Она как следует дёрнула её за руку, надеясь тем самым продемонстрировать ей степень своего «доверия», и Кенди, взвизгнув, плашмя растянулась на земле.

— Мне нравиться эта традиция, — учтиво улыбнулась Кайа.

— Остаётся только к ней привыкнуть, — добавила Кенди, потирая ушибленное плечо.

День клонился к закату, когда они решили сделать привал. Лес казался как никогда гостеприимным и тёплым: пели птицы, таяли на горизонте облака, приятно шуршал под ногой мох. Казалось, что даже сами путники не замечали усталости: их глаза светились, волосы развевались на ветру.

— Кто бы мог подумать, что в лесу так красиво! — вздохнула Кенди, приземляясь на поросшую мхом кочку.

— Тебе бы следовало почаще спускаться с городских вершин! — фыркнула Дора, раскладывая на земле вещи.

— Тебе бы следовало хоть раз побывать в городе! — съязвила Кенди. — Я хоть и на окраине живу, меня и такая жизнь трущобная устраивала.

— Микроб трущобный! — передразнила её Дора.

— Уродец лесной! — огрызнулась Кенди, но тут же поспешно добавила: — Ладно, в лесу, и правда, красиво!

— Я за хворостом, — махнула им рукой Кайа. — Дымка, может, ты со мной, или как?

Дымка молча кивнула и засеменила за ней.

Медленно, веточка за веточкой, они углублялись в лесную чащу, пока сухие палки не перестали умещаться в их лапах и руках. Решив, что, пожалуй, теперь хвороста достаточно, Кайа собиралась уже повернуть назад, как вдруг Дымка остановила её взмахом хвоста. Она глубоко втянула в себя воздух и вздрогнула:

— Я уже чую…

— Границу?

— Не знаю. Этот запах мне не знаком.

— Хочешь, пройдём чуть дальше, может, тогда ты что-то учуешь? — предложила Кайа. К её удивлению Дымка молча кивнула.

Уткнувшись носом в землю, она стала петлять между деревьями, в то время как Кайа ждала её в тени кустов. Она выбрала из охапки хвороста палку потолще и принялась чертить ей круги на земле. Никто никогда не учил её рисовать. Но в этой простой геометрической фигуре заключалось что-то необычное. Круг, замкнутая, бесконечная линия. Кривая дуга, полная новых поворотов и изгибов, и одновременно совершенно прямая…

Кайа устремила взгляд в небо, провожая взором последние пурпурные облака. Возможно, уже завтра они будут там же, куда направлен их полёт…

Кайа так погрузилась в свои мысли, что не сразу расслышала окрик Дымки. Она поднялась на ноги и побежала на её голос, надеясь, что не случилось ничего страшного.

Дымка стояла у какого-то причудливого дерева, округлив глаза. Когда Кайа подбежала к ней, кошка медленно указала мордочкой на странные изгибы его ствола.

— Кайа, — выдохнула она. — Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное?

Ремарка

Отрывок из книги «Как прячут от нас историю и кому это выгодно».

А потом появилась Земля. Она была соткана из Первородных Веществ по велению Энергии. Тогда Земля была горящей звездой, ярче пламени пылающей в космическом пространстве. То была эра хаоса, пока Энергия ещё не набрала свою силу и не начала упорядочивание системы Вселенной.

Стоило Земле появиться на свет, как тут ей передалась часть неиссякаемой Энергии. Земля обзавелась собственными энергетическими полями, которые, в свою очередь, притянулись к прочим энергетическим полям. Тогда, притянувшись на, скажем так, свою орбиту, Земля стала вращаться по кругу, а её орбита, в свою очередь, вращаться вокруг других орбит.

Круговое движение, подобно гончарному кругу, отточило контуры Земли. Буйство двух Первородных Веществ — огня и воды — оказалось подавленно воздействием Энергии. И, растворившись в воде, закалившись в огне, появилась новая материя — земля, почва. Первородные же Вещества, превосходящие почву по содержанию концентрированных энергетических частиц, ушли вглубь планеты, сформировав её ядро. Потом на поверхности Земли появилась вода. А в воде зародилась жизнь.