— Это еще почему? — нахмурившись, она мрачно посмотрела на него.

— Потому что видишь воочию мою искреннюю радость тому, что ты осталась жива. Тебя должно было бы насторожить, если бы я этим фактом был недоволен, из чего следовало бы, что втайне я мечтаю стать вдовцом. А теперь ты убедилась, что это — не так. Ты мне нужна и дорога.

— Дан, говорить ты можешь все, что угодно! Слова ничего не значат. Дела и поступки показывают истинные цели и намерения! — скрывая улыбку, заявила Тина. — А твои действия очевидны. Ты организовал этот жуткий полет! Но я выжила. Ох, Дан, ты и представить не можешь, чего мне это стоило!..

— Да, — согласился он. — До сегодняшнего дня я смутно представлял, что может быть подобная реакция у человека при обычном полете на комфортабельном лайнере и нормальных погодных условиях.

Тина с сожалением взглянула на него и горячо заговорила:

— Дан, я знаю, что то, что я скажу, бестактно. Только ты не обижайся, пожалуйста! Ладно? Но… Твоя профессия, Дан, какая-то… жуткая! И самолеты… любые — комфортабельные, военные, транспортные… и какие они там еще бывают?.. я не-на-ви-жу!!! НЕНАВИЖУ!!! Видишь, дан, какой ошибочный выбор ты сделал! Твоя жена не разделяет… и никогда не разделит!.. профессиональные интересы мужа.

— И не надо! — засмеялся Дан. — Профессиональные интересы я разделю со своими сослуживцами.

Он обнял ее, притянул к себе, заглянул в глаза и, понизив голос, многозначительно произнес:

— В моей жизни есть многое другое, что я могу и хочу делить только со своей женой. С тобой, Малыш!

Дан приник к губам Тины. Поцелуй был непродолжительным, но удивительно нежным и ласковым.

Пока Дан расплачивался с таксистом и выгружал багаж, Тина с восхищением разглядывала великолепный дом родителей Дана, окруженный красивым ухоженным садом. Тина поняла, что они — люди очень и очень состоятельные. Она оробела и смутилась. В голове промелькнула мысль, что родители Дана вряд ли мечтали видеть своей невесткой безродную сироту из приюта. Тина чувствовала, что не вписывается ни своим происхождением, ни воспитанием, ни нарядом в эту картину достатка и роскоши, которая предстала перед ней. От осознания этого в душе поселилась стойкая тревога.

Такси уехало. Дан взял вещи и, ласково улыбнувшись, сказал:

— Пойдем, Малыш! Ты не удивляйся, что нас не встречают. Я не сообщил точную дату, когда мы приедем. Пусть будет сюрприз!

Дан открыл дверь дома и пропустил вперед Тину. Как только они вошли, навстречу им уже спешили хозяева.

— Дан! Сын! — воскликнули они одновременно.

— Здравствуйте, мама, папа.

Тине показалось, что Дан поприветствовал родителей излишне сдержанно.

Последовали объятья. Про Тину, казалось, забыли. Она неподвижно стояла, с интересом наблюдая за происходящим. Дан шагнул к ней, слегка обнял за плечи и радостно объявил:

— Это Валентина. Моя жена. Прошу любить и жаловать!

— Здравствуйте! — открыто и мило улыбнувшись, произнесла Тина.

— Здравствуйте! — дуэтом откликнулись родители Дана, окинув ее оценивающими взглядами.

Дан представил родителей и иронично спросил:

— Может быть, нас все-таки пригласят хотя бы в гостиную?

— Да, пожалуйста, проходите.

— Мама, где ты планируешь разместить непрошенных гостей?

Дан усадил Тину на диван, сам устроился рядом, обнял ее за плечи, притянул к себе и быстро поцеловал зардевшуюся щечку жены.

— Твоя комната свободна, — последовал короткий ответ матери.

Дан вскинул брови и усмехнулся.

— Вот как?.. Ну, раз в доме не имеется ничего более просторного и удобного, чем моя комната… Сойдет и она!

— Я не понимаю твоей иронии, Дан, — с показным недоумением возразила мать. — Раньше она тебя вполне устраивала. Но пожалуйста… Выбирай любую!

Тина догадалась, что в семье Дана какие-то непростые взаимоотношения. Она не понимала ни поведения родителей Дана, ни его чуть насмешливой, сдержанной, отстраненной манеры в общении с ними.

— Дан, хочу показать тебе свое новое приобретение. Пойдем, посмотришь? — предложил отец.

— Пойдем! — Дан поднялся. — Я знаю, как тебе не терпится похвастаться!

— Ты не представляешь, что бывают такие охотничьи ружья! Супер-новая модель! Карабин высокого класса. Предназначен специально для охоты на крупного зверя. Давно о таком мечтал! — увлеченно восклицал отец.

К Тине он не проявил ни малейшего интереса, словно совсем не замечая ее присутствия.

— Не скучай, Малыш! — Дан ласково потрепал Тину по голове.

— Да… — едва слышно откликнулась Тина.

— Мама, мы хотим есть. Организуй что-нибудь! — попросил Дан.

— Скоро ужин. Потерпи! — отозвалась та.

— Ну, если «скоро»… — протянул Дан и ушел вслед за отцом.

Мать Дана пристально посмотрела на Тину. Та сжалась под ее холодным неприязненным взглядом. Неприятное впечатление усиливала широкая улыбка на лице свекрови.

— А где ВЫ, — подчеркнула она, — остановились, дорогая? В гостинице?

Тина растерялась и невнятно произнесла:

— Мы… из аэропорта… прямо сюда… Нет… не в гостинице… Я… нигде… не остановилась…

— Как же так? Это очень неосмотрительно с вашей стороны. Ужинаем мы довольно поздно. Вам, дорогая, придется устраиваться глубокой ночью. В незнакомом городе! — с показным сочувствием едко говорила свекровь, пронзая Тину острым колючим взглядом. — Или вы уже бывали здесь?

— Нет… не бывала… — едва слышно промолвила Тина, почти совсем потеряв присутствие духа.

Как бы она хотела сию минуту исчезнуть, скрыться, убежать из этой гостиной, этого дома! Тина хотела бы избавиться от удушающей атмосферы неприязни и холода, которые замораживали сердце, готовое остановиться в любой момент.

— Ах, да! Я забыла! — воскликнула мать Дана. — Вы же воспитывались в приюте. Вряд ли у вас было достаточно средств для путешествий. К счастью, теперь у вас появилась такая возможность, — с нескрываемым сарказмом добавила она. — Не правда ли?

Тина молчала. Любой ее ответ звучал бы нелепо. Но свекровь вопросительно смотрела на нее, явно наслаждаясь тем положением, в которое поставило Тину, и та мужественно начала говорить:

— Честно говоря, я не очень люблю поездки. А поездка сюда, — многозначительно выделила Тина, — не только не изменила, но, наоборот, укрепила мое неприятие любых путешествий.

Появление Дана спасло Тину от продолжения беседы с его матерью.

— Пойдем, Малыш, я покажу тебе дом! — бодро предложил он, протягивая Тине руку.

Она встала и, немного поколебавшись, все-таки пошла за Даном.

— Первым делом осмотрим комнату, где мы с тобой разместимся. Конечно, для двоих она несколько… — с сомнением сказал Дан. — Но если хочешь, можем и в гостевой…

Тина молчала. Он открыл дверь своей комнаты, пропустил Тину, быстро шагнул к ней, обнял и заглянул в глаза.

— Малыш, что с тобой?

Тина глубоко вздохнула, отстранилась и тихо сказала:

— Дан, я должна сейчас… уйти. Вечер… поздно, а мне…

— Как «уйти»?!! Куда?!! — не дослушав, воскликнул он.

— Я хочу… устроиться в гостинице, — стараясь держаться спокойно, пояснила Тина.

Она заметила, как Дан поменялся в лице.

— Тина, что за выдумки? Какая гостиница? — недоумевая, уточнил он.

— Дан, я… я…

Тина не знала, как объяснить ему свое решение.

Он снова обнял ее и тихо спросил:

— Малыш, ты боишься… остаться со мной наедине? Да? Тебя беспокоит, что мы проведем две ночи в одной постели? Малыш, все будет так, как захочешь ты. Ни о чем не тревожься.

Тина уперлась руками в его грудь, прогнула спину и категорично тряхнула головой.

— Дан, пожалуйста, отпусти… Я не останусь. Я… должна идти. Поздно уже. А мне еще гостиницу надо искать!

Он разжал руки и рассерженно произнес:

— Ты никуда не пойдешь! Ты будешь там, где твой муж.

— Нет, Дан! — упрямо возразила Тина. — Я уйду.

— Нет!!! — теряя терпение, жестко отрезал он. — Ну сколько можно, в конце концов, изводить себя и меня неуемными фантазиями?!! Я… и ты не можешь этого отрицать!.. терпелив с тобой, Тина. Но мое терпение небеспредельно! Или ты собираешься всю оставшуюся жизнь испытывать меня на прочность?!! Что ты молчишь? Ответь хоть что-нибудь!