– Подъем! – заорал Тимур. – Пора валить, снегожоркины дети!

Бодро прихромал Слон, выразив готовность хоть валить, хоть мочить – потому что в хорошей компании какая хрен разница, что делать.

Джокер молча встал рядом с матерно философствующим амбалом, здоровой рукой сжимая резак. Раненую конечность он успел туго примотать к туловищу – видимо, чтобы не мешала.

Да ты не понял еще, с кем связался, дружище Швед, мрачно подумал Тимур. Мы ж тебя зубами порвем, если надо будет.

А потом он вспомнил про Раду и брата. Их не было в коротком строю. Женщина лежала у стены, свернувшись клубком и тяжело, с присвистом дыша. Риф нависал над ней, как наседка над цыпленком, вид у него был растрепанный и болезненный.

Значит, вариант с уходом в тоннели тоже отпадает, понял Тимур.

Голоса за поворотом зазвучали громче, по стенам опять замелькали размытые пятна света – враги приближались. И, похоже, на этот раз их было гораздо больше. Каким бы психом ни был Швед, он не попадался дважды в одну и ту же ловушку.

Сейчас они поорут для поднятия боевого духа, да и полезут сюда все разом, понял Тимур. И тогда нам крышка. Нужно перехватить инициативу, сбить их с толку, потянуть время – и надеяться на то, что твари правильно поняли приказ Рады и рано или поздно вернутся с подкреплением.

– Берите ее и уходите, – вполголоса приказал он.

Риф возмутился:

– Она не транспортабельна!

Джокер, молодчина, подхватил бесчувственную женщину, пристроил на плече и размеренно зашагал вглубь тоннеля. Риф побежал за ними.

Слон возмущенно заматерился. Не по-пацански это! Какого хрена?! Помирать так вместе, а вот эти вот интеллигентские выкрутасы с самопожертвованием на хрен тут никому не сдались!

– Быстро взял руки в ноги и пошел за Джоком! – яростным шепотом зарычал Тимур.

Слон как-то внезапно уменьшился в размерах и, ворча под нос о больно много о себе воображающих авторитетах, вызывающе неторопливо побрел вслед за азиатом. Через пару шагов он остановился, вернулся к Тимуру и, не глядя в глаза, сунул ему свой резак.

Тимур усмехнулся и покачал головой:

– Нет. Меня это по-любому не спасет, а вы, если что… В общем, оставь себе.

Когда Джокер с Радой на плече, причитающий Риф и беспрестанно оборачивающийся Слон скрылись в глубине тоннеля, Тимур глубоко вздохнул. Помолиться бы, что ли, мелькнула странная мысль. Но он не умел. Потому просто сказал, обращаясь неизвестно к кому: "Помоги нам, пожалуйста!" и пошел навстречу голосам.

Не доходя до поворота несколько шагов, он остановился, набрал воздуху и заорал, легко перекрыв гомон врагов:

– Эй, ублюдки, жить надоело?!

После недолгой, полной невыразимого изумления паузы, оттуда раздался взрыв ругательств и живописных обещаний порвать, сожрать Тимура, размазать по всей Фригории тонким слоем и еще много чего. Эх, подумал он, Слона бы вам в оппоненты, поговорили бы на одном языке. Ну, за наимением гербовой, как говорится…

Он сосредоточился, почти успел придумать и перевести на "родной" язык Слона, что ответить этим уродам, когда те вдруг замолчали. Тимур насторожился. Будут атаковать? Он поудобнее перехватил крюк. Черт, как-то все неправильно. Драка ему была совершенно не нужна. Нисколечко. Он-то рассчитывал уболтать бойцов, пока Джок со Слоном не отойдут подальше, а потом действовать по обстоятельствам – либо попытаться свалить, рассчитывая на то, что доходяги побоятся идти глубже вниз, либо… Дальше он еще не успел придумать.

Из-за поворота раздался знакомый голос:

– А инвалид сдох, что ли? Туда ему и дорога!

– Не надейся, Швед, – отозвался Тимур. – Гросс живее всех живых. И еще придет по твою душу.

Афро-скандинав от души расхохотался.

– Ну ты и тупой, – почти с восхищением протянул он. – Думаешь, Серый мне не рассказал, где вы безрукого похоронили? Я лично съем твое сердце. Можешь гордиться собой, Жмур! Это большая честь для такого ублюдка.

– И чем же я заслужил такой праздник? – саркастически поинтересовался Тимур.

Швед не удостоил его ответом:

– Скольких вы завалили?

– Не считал, – скромно отозвался Тимур.

Каннибал снова раскатисто засмеялся – хозяин жизни, хищник на своей территории, смертельно опасная тварь. Тимур на мгновение прикрыл глаза, собираясь с духом. Ему нечего было противопоставить бойцам Шведа. И чокнутый Негатив действительно мог сожрать его сердце. Единственное, что могло спасти сейчас бывшего журналиста Ларина – блеф. Наглый, циничный, такой, чтобы Шведу просто в голову не могло прийти, что подобное можно выдумать.

– Я сегодня добрый, Швед, – высокомерно бросил Тимур. – Я не буду убивать тебя прямо сейчас.

Слышно было, как за поворотом подбирают с пола упавшие челюсти. Держись, старик, обратной дороги нет, сказал себе Тимур. Добавил в голос презрения:

– Гросса здесь нет, тебе верно доложили, Швед. Я думаю, ты уже в курсе, что у меня есть дрессированные снегожорки? И не только.

– Пошел на хер, мясо! – заорал Швед. – Знаешь, где я видал тебя вместе с твоими шестерками?! Хана теперь всем вашим насекомым дружкам. Огнем выжжем ваш муравейник и сами туда переселимся. Да я вас…

Ага, с удовлетворением отметил Тимур, боится, ублюдок. Хорошее начало хорошего разговора. Хрен тебе, а не инсектоиды! Кишка тонка. А теперь делаем ход конем.

– Не дрожи, жертва этнического безумства, – снисходительно бросил он. Противник выведен из равновесия, можно налаживать контакт. – Мы готовы уйти. И оставить в живых тебя и твоих рабов.

– Пошел на хер!

– Ответ неверный, – грустно констатировал Тимур. – Значит, будем по-плохому.

Он сделал многозначительную паузу и прислушался. За углом неразборчиво бормотали и матерились на разные голоса. Ну правильно, философски подумал Тимур, помирать-то зазря никому неохота. Пришел какой-то хрен с бугра, говорит уверенно, не ссыт. Да и мертвяки, обильно раскиданные по тоннелю, бодрости духа шведовым бойцам не добавляют. Он злорадно хихикнул.

– Слышь, мясо! – окликнули из-за угла.

Тимур демонстративно промолчал. Швед, подумав, сделал вторую попытку:

– Слышь, Жмур?

Тимур удовлетворенно кивнул.

– Слушаю тебя, Швед.

– Скажи, почему я не должен грохнуть тебя прямо здесь? Ты корчишь из себя умного, Жмур, так объясни мне, какого хрена я буду слушать твою пустую болтовню?

– Потому что ты не хочешь валяться рядом с этими? – предположил Тимур.

– Пошел на хер! – начал повторяться Швед.

Пора добивать.

– Мне нужно пройти в четвертый сектор, – выдохнул Тимур, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Взять там одну вещь. И уйти. Всем будет хорошо, я тебе обещаю, Швед. Мы просто уйдем и больше никогда не вернемся.

Тимур мысленно оценил свою речь и торопливо добавил:

– Уведем снегожорок, и ты о нас забудешь.

За углом молчали. Ну же, подумал Тимур, чувствуя, как по спине сползают противные холодные струйки. Давай, решайся! Ты же очкуешь, я чувствую. Дай мне пройти к Гроссовой нычке и спокойно убраться из твоего чокнутого мирка! Хоть раз в жизни поступи как нормальный человек, проклятый черный отморозок.

– А с чего ты взял, что я хочу обо всем забыть?!

Из-за поворота выскочили люди в коричневых спецухах. Много. Очень много. Среди них Тимур разглядел ухмыляющееся лицо Серого. Швед предусмотрительно держался в арьергарде живого заслона.

Не получилось, успел подумать Тимур, прежде чем ему от души врезали рукояткой резака в висок. Уже проваливаясь в темноту, он услышал крик Шведа:

– Не мочить гада! Ищите остальных! Шевелитесь, мясо.

Извините, ребята, сказал Тимур тем, кого не было рядом. Я дал вам времени, сколько смог. Вытащите ее. Пожалуйста.

Приложили его крепко – когда Тимур очнулся, голова болела нещадно и в глазах стояла противная муть. Попробовав сесть, он понял, что руки неудобно связаны за спиной. Сквозь застилающий все туман, Тимур кое-как разглядел штук шесть каторжников. Похоже, их оставили его охранять, но долгое беспамятство подопечного притупило бдительность, и теперь каторжане, сгрудившись в кучу, оживленно что-то обсуждали. Тимур прислушался, надеясь узнать, что произошло за время его "отсутствия". Скоро выяснилось, что Швед отправил большую часть бойцов на поиски. И теперь, спустя несколько часов, охотники вернулись ни с чем.