До конца ее контракта оставалось пару месяцев, когда на станцию приехал назойливый журналист. Совал везде свой нос, разыгрывал рубаху парня. И у Рады взял интервью, но ей отчего-то казалось, что его интерес к исследованиям был насквозь фальшивым. Стефан тоже обратил внимание, что журналист больше разглядывает ее ноги, чем слушает.

– Мерзкий тип, – сказал Стеф. – Надеюсь, он не начнет к тебе подкатывать, когда я уеду?

– Вот еще! – фыркнула Рада. Ее еще никто не ревновал. Это оказалось приятно.

– Пожалуй, стоит позаботиться, чтобы он тебя не беспокоил.

Стефан скользнул руками под майку, коснулся шеи сухими теплыми губами. Рада закрыла глаза и судорожно втянула воздух носом, отзываясь на ласку. Вдоль позвоночника побежала щекотная волна… и противный журналист растворился в сладкой реке наслаждения.

Спустя две недели после отъезда журналиста, ранним утром у выхода из гостиницы к ней подошли двое: чуть переливающаяся в свете ламп униформа, очки-трансляторы, внушительные рукоятки парализаторов в наплечных кобурах. Предъявили мерцающие бляхи ГСБ, предложили проехать с ними.

– У меня вахта через полчаса… – Рада еще не понимала, что происходит.

– Всего двадцать две пересадки, и мы на месте, – гээсбэшник подтолкнул ее к вездеходу.

Рада оторопела.

– Какие еще двадцать две пересадки?! И… нужно начальство предупредить…

– Они уже в курсе.

– Подождите… а вещи?

Второй посмотрел так, что Рада вдруг, сама не поняв как, очутилась на жестком сиденье.

– Эй, Радка, проблемы?

В открытую дверцу озабоченно заглянул Витя… или Митя. Рада так и не запомнила, как его зовут. После того, как появился Стеф, остальные мужчины перестали существовать как класс.

Первый гээсбэшник, не глядя, махнул бляхой. Буровой мастер спал с лица и растворился в морозном воздухе. Вездеход надсадно взревел и неторопливо пополз прочь от гостиницы. Надо связаться со Стефом, беспомощно подумала Рада. Пусть сообщит в поселок, родителям.

Всю дорогу до станции пространника она пыталась вызвать Стефа. "Абонент вне зоны доступа".

Когда вездеход остановился, безопасник вдруг спросил резким хриплым голосом:

– Чипированная?

– Д-да…

Он крепко схватил ее за волосы правой рукой и дернул голову вниз. Ткнул чем-то твердым за ухо, туда, где чип. Рада услышала тонкий свист, а потом череп насквозь прошило острой болью.

– Готово, – бросил ГСБшник. – Это тебе все равно больше не понадобится.

Рада сжалась в комок, мечтая об одном – проснуться. В своей кровати. Вытереть слезы и рассказать Стефу, какой ужасный сон ей приснился.

Потом одна за другой мелькали станции пространника; люди качавшие головами ей вслед; чпоканье переходов; боль, раскаленной иглой вонзающаяся прямо в мозг; уродливое здание с хаотично разбросанными окнами, похожее на огромную бетонную коробку; душная комната, насквозь провонявшая грязными носками; множество людей в форме ГСБ; унизительный личный досмотр…

Когда Раду оставили наконец одну, в той самой вонючей комнате, на неудобном пластиковом стуле, она чувствовала себя не человеком – файлом. Крохотным, незначительным клочком информации. Система могла прочитать ее, скопировать, изменить… удалить, в конце концов. Чувства, желания и страхи файла значения не имели.

За дверью послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел невысокий сухощавый мужчина за пятьдесят, едва начавший грузнеть. Простое, точно высеченное из камня скупыми движениями скульптора лицо. Серые глаза смотрели чуть удивленно и почти ласково.

Рада слегка приободрилась. Уж такой-то человек должен понять, что произошло ужасное недоразумение.

Мужчина оглянулся на толпящихся в дверях гээсбэшников:

– Оставьте нас наедине.

Прошелся по комнате, затем присел напротив нее. Рада несмело улыбнулась, не решаясь нарушить молчание. Подумала, что он ужасно похож на Ниата, вождя племени анчу, жившего по соседству с их поселением. Отец очень уважал его и часто советовался с ним. Все будет хорошо, сказала себе Рада. Сейчас все закончится.

– Детка, – после долгой паузы сказал мужчина отеческим голосом. Из-за шрама над левой бровью казалось, что он хмурится. – Ты попала в беду. Настолько серьезную, что можешь отправиться на каторгу до конца своих дней. Ты меня понимаешь?

– Да, – осторожно сказала Рада. – Только я ни в чем не виновата.

– Понимаю, – согласился "вождь". – Но и ты постарайся понять меня, детка. Это дело вызвало серьезный резонанс, и я каждый день отчитываюсь по нему на самый верх. Ты должна хорошенько все обдумать, чтобы помочь мне. Тогда я, в свою очередь, помогу тебе.

Голос у "вождя" был мягкий, обволакивающий.

– Я даже не знаю, в чем меня обвиняют… – у нее задрожали губы.

– Конечно. Не ты придумала эту аферу, это понятно. Возможно, это один из тех, кто дергает меня каждый день и требует немедленных результатов. Он связался с кем-то еще, тот пришел к Штерну. Штерн попросил тебя об одолжении. А ты не смогла отказать начальнику.

В словах "вождя" ей почудилось что-то оскорбительное, точно он намекал на какие-то недозволенные отношения между ней и начальником станции.

– Вы вообще о чем?!

Чтобы не пропустить ни единого слова, Рада внимательно следила за его губами, которые едва двигались. От напряжения и усталости она, видимо, чего-то не поняла.

– О незаконной добыче природных ресурсов, о чем же еще?

– Почему незаконной? – не поняла Рада. – У нас есть все необходимые документы на разработку антарктических ледников.

Он посмотрел на нее как на ребенка, уронившего отцовский гаджет в тарелку с фуду, а потом сунувшего в утилизатор, чтобы избежать наказания.

– Поэтому я и говорю, что вас прикрывал кто-то сверху. Со связями и допусками высшего уровня. Нет, детка, ты не наш клиент, – он потер щеку. – Ты, наверное, и аутера живого никогда не видела. Так ведь?

– Видела! – с жаром сказала Рада и испуганно съежилась на своем неудобном стуле.

– Значит, ты встречалась с аутером? – тихо спросил "вождь".

– Да, – призналась она. – То есть, нет. Я… не встречалась, я его видела.

Это случилось спустя полгода их знакомства со Стефом.

Он приехал на "Эскудеро" без предупреждения. Свалился вдруг как снег на голову и утащил ее кататься на сноубордах с застругов. Но погода начала портиться, и пришлось возвращаться. Возле буровых вышек Рада вдруг увидела в начинавшейся метели аутера. Совершенно такого, как на фотографиях и картинках из учебников. Он парил в полуметре над землей, а потом повернул голову и посмотрел прямо на нее.

– Смотри, смотри, Стеф! Аутер!

Вездеход на полной скорости проскочил мимо, и здание строившейся станции скрыло фигуру пришельца.

– Где? – удивился Стефан, крутя головой. – Быть такого не может.

– Там! У буровых вышек, точно тебе говорю. Поворачивай скорее!

– Тебе показалось, милая. Снежная буря начинается. И вообще я замерз и хочу, чтобы ты меня поскорее согрела. Соскучился, прилетел на пару часов, а ты думаешь о каких-то пришельцах. Ну и фантазии у тебя, Ра! С ксенологическим уклоном. Надо приезжать чаще, а то ты совсем одичаешь тут среди белых медведей и неотесанных полярников. Впрочем, если захочешь, для тебя я могу побыть и аутером.

Он подмигнул и игриво погладил ее по коленке рукой в перчатке.

Рада чмокнула его в холодную щеку и упрямо повторила:

– Поворачивай! Там точно что-то было. А вдруг он заблудился. Может, ему помощь нужна?

– Думаешь, он морковку отморозил? – захохотал Стеф и развернул вездеход.

Не успели они проехать и ста метров, как из-за занесенных снегом конструкций появилась человеческая фигура в трехцветном комбинезоне.