— Вижу, что сама, — насмешливо заметил он.

— Воспользуйтесь ножом и вилкой, мсье байкер, — она тоже не упускала момента его подначить.

— Еще чего, мсье байкер — с вилкой! — Он сложил два куска пиццы лицевой стороной внутрь, сделав из них сэндвич, — и победно откусил.

— Вкусно? — спросила она.

— Гадость редкая! — Он жевал на обе щеки, как и она вчера, после своего выздоровления. Сложил еще два куска вместе, отправил в рот.

Валерия сделала то же самое. Они оба ритмично жевали, набивая полные щеки, не прекращая смеяться друг над другом.

— Ты похожа на хомяка!

— А ты на очень большого и жадного хомяка! Вся рожа в томатах!

— Где, здесь? — Мальчишка быстро подцепил пальцем соус из тарелки и вымазал ей щеку.

Она подпрыгнула на стуле, глаза ее метнулись к банке с соусом на буфете.

— Не-а, даже не думай, — предостерег он. — Я все равно сильнее!

Девчонка размашисто ударила его пяткой под столом. Фома вскрикнул.

— Это подло, — простонал он, хватаясь за ногу. — Пригласила в гости, кормишь не пойми чем, еще инвалидом решила оставить…

Лера предпочла убрать свои ноги как можно дальше под табурет.

— Не завидую твоему будущему мужу, — с ехидцей заметил парень.

— Я ему сама не завидую!

Все это время котенок игриво метался по кухне.

— Я видел такого же на улице, хотел тебе принести.

— Зачем?

Фома пожал плечами.

— Просто.

— Если просто, то возьми его себе.

— А мне он на что?

— Вырабатывать терпение.

— Так у меня для этого есть ты!

Валерия громко хмыкнула, он ее передразнил. Она снова хмыкнула, он снова передразнил, так продолжалось около минуты.

— Скучал по мне, да?

— Отдыхал от тебя!

Пиццу они съели очень быстро. Парень помог ей помыть посуду, притирался в опасной близости, как бы ненароком наступая на ноги и прижимаясь к ней — то боком, то плечом, то грудью, вытягивался поперек ее тела, чтобы взять полотенце, когда нужно было лишь протянуть руку. Лера периодически чувствовала жуткое смущение, но еще больше вся эта ситуация забавляла ее, потому что для своих лет мальчишка казался уж очень упорным, и это не могло не вызывать восхищения. Любая другая девчонка на ее месте уже бы втрескалась по самое не горюй и мечтала о куче детишек.

— Ты здорово пахнешь, — его нос уперся в ее макушку, когда она привстала на цыпочки и потянулась к сушке над мойкой. Но ее пятки так резко опустились ему на ступни, что парню пришлось сжать челюсти и отступить.

— Мы с Митрофаном собрали для тебя кучу рухляди, но я не знаю, сколько нужно. Что? У тебя такое детское выражение!

Она смотрела на него невольно разинув рот.

— Ты хочешь сказать, что все это время вы таскали металлолом?

— Ну ты же просила.

— Да, но… Не думала, что вы действительно поможете. Нужно было и Митю пригласить на пиццу, — спохватилась Валерия.

— А по-моему, гастрит у него уже есть.

Она серьезно посмотрела на него.

— Я попросила просто так, честно. Чем вы еще занимались?

— «Ласточкой», — самодовольно заухмылялся мальчишка. — Ты бы видела, как она летает!

Лера ничего не ответила, повернулась и повела его в свою комнату.

Увидев швейное оборудование, Фома изумился:

— Да ты правда шьешь! Я думал, это болтовня. Девчонки обычно мечтают стать актрисами. — Потом налетел на ее письменный стол. — Черт, почему он у тебя стоит посреди комнаты? Хотя — это же ты! О, а тут ты спишь, да? — Он кивнул на ее кровать и в глазах заметались дьяволята.

Она указала на кресло у стены, приглашая его присесть.

— Нет, я пока постою. Значит… ты меня пригласила поесть эту вкусную ерунду, пока никого нет дома?

Лера взглянула на часы.

— Не обольщайся, папа придет через двадцать минут.

Он вскинул бровь, посмотрел на нее свысока:

— Тогда зачем ты меня пригласила?

— Поесть эту вкусную ерунду.

— Вот так вдруг? Решила, что я плохо питаюсь, или надумала отравить?

— Ладно, — призналась она. — Если бы не ты, я, возможно, находилась бы сейчас в музее несчастных случаев в виде трафарета с табличкой «раздавил автобус». Это мой папа учит меня быть благодарной, его идея.

— Я и забыл… Что ж, идея хорошая, — кажется, мальчишка даже огорчился. Добавил чуть слышно, с интересом изучая стены: — Только чуть не та…

— Что?

— Я рад, что ты выздоровела. Ты же мне какое-то место обещала показать.

— Когда-нибудь покажу.

Похоже, он начинал скучать — шатающийся столб посреди комнаты, с запущенными в карманы руками. Да и Лере становилось все больше не по себе. Нарастало неловкое молчание. Все таки дурацкая это вышла идея — приглашать его домой.

— Так ты полностью готов для гонок?

— Возможно. Похоже, что да.

— А как же твой главный соперник?

— Кто? — Он изобразил непонимание.

— Глеб.

— Он мне не соперник.

— А выглядит все иначе.

— Глеб мой друг, но у него кишка тонка меня обогнать!

— Ты так говоришь о нем, словно он увел у тебя девушку.

— Кто знает, может он собирается это сделать.

Лера притворилась, что не понимает его намеков.

— А Барановская? — спросила она.

— Она ему не жена. Сегодня одна Светка, завтра — другая!

— Слушай, — она быстро переменила тему, — я так хочу крепкого арабского кофе — аж сил нет! Ты не представляешь, как мне осточертело сидеть в четырех стенах. — Она умоляюще посмотрела на него. — Знаешь хорошее кафе?

Фома с минуту изучал ее, трудно было понять, о чем он думает, смуглое красивое лицо казалось спокойно-ироничным, но внутри угадывалось напряжение и масса сложных вопросов. Именно о них Валерии и не хотелось знать.

Наконец, он ответил:

— Знаю вроде одно…

Благо, Фома догадался в тот день оставить свою «Ласточку» в гараже.

Пройтись погожим светлым днем с другом, да еще после того, как все бока отлежала — просто мечта!

— Когда весна успела так разгуляться? — поделилась она впечатлениями, вдыхая запах цветущих деревьев.

— Ты как кошка, которую неделю продержали в подвале, — усмехнулся парень.

— Знаешь, жизнь слишком коротка, чтобы тосковать, болеть, еще какой-то непонятной херней страдать. Понимаешь, о чем я?

Он пожал плечами.

Валерию же переполняло странное возбуждение, от которого распирало грудь. Контрастные ощущения после болезни, прилив гормонов, весеннее вдохновение и жажда жизни опьяняли ее. Невозможно было представить, когда еще она чувствовала столь сильный подъем просто так, без причины: не выпив, не поскандалив, не заткнув за пояс очередного конкурента…

Столько адреналина — и все от того, что на улице весна, ей пятнадцать, и она ничего не знает о своем будущем!..

Фома привел ее в небольшой кафетерий, больше похожий на семейное кафе, — почти за каждым столиком сидели дети с родителями, уплетая высокие горы мороженого из металлических вазочек. Круглые белые столы на железных ножках, такие же стулья, плиточный ромбовидный пол, абсолютная прохлада. Витрины с гастроемкостями мороженого, половина из которых уже пустовала, пирожные…

Аромат кофе заполнял все вокруг, у Леры просто помутнело в голове.

— Мне, — сказала она, нетерпеливо присаживаясь за свободный столик, — сразу две чашки… А потом и мороженого… Боже, какое счастье, что кофе есть во все времена!

— А мне мать до девяти лет не разрешала кофе пить, — усмехнулся Фома.

— Пусть бы до шестнадцати не разрешала, — подначила она его, подталкивая к буфетчице. — А то слишком прыткий получился!

Только позже, когда Фома принес ей все на подносе, и она насладилась кофе в волю, с закрытыми глазами прихлебывая его маленькими глотками, заставляя присутствующих оборачиваться на приглушенные стоны и громкие вздохи, Лера поинтересовалась:

— Ты ходил сюда в детстве?

— Я думал, здесь самое вкусное мороженое в городе, — ответил он, равнодушно выбирая синий сироп, густо стекающий по горке фиолетовых шариков. — Разучились делать.