Но учительница ничего не ответила, обдав ее неприязненным взглядом. На том урок и окончился.

Но нет. Это было еще не все!

Апогей пришелся на труды.

Вместо идиотской распашонки для куклы, Валерия Черноус, мастер стиля и шика, продемонстрировала спортивную сумку, что шила для Нади (последняя, кстати, пришла в неописуемый восторг от такого подарка).

Увы, трудовичка этот восторг не разделила. Без лишних пояснений, она влепила Лере кол.

От возмущения девчонку даже затрясло.

— Вы с ума сошли?!

— Ты что себе позволяешь? Каким было задание? — раздраженно спросила училка.

— Но я сделала лучше!

— Ты не сделала ничего!

— Не смешите меня. В вашей распашонке два боковых шва, а тут… посмотрите!

— Я тебе за споры второй кол поставлю. Принесла готовую сумку! За дуру меня держишь!

Лера чуть не подпрыгнула.

— Я пошила ее для Фроловой. Так ведь? — Она вопросительно посмотрела на Надю. Та покраснела и сделала вид, что пишет что-то в тетради. — Надя! — позвала Валерия. — Тебе я эту сумку шила или кому?

— Ты ее не шила, Черноус, — постановила учительница. — Сядь, либо еще один кол!

— Ну уж нет! — Внутри все кипело. — Вы незаслуженно поставили мне кол! Я трудилась на выходных, как пчелка. При этом еще и лгуньей выставляете! Спросите, как я шила, это проще простого. А еще лучше поищите логотип фабрики, вы ее не найдете. Другое дело — вот эта вышивка, это мой логотип — ВЧ! — Она помахала сумкой. — По-моему, видно хорошо!

— Этот логотип на сумке Надьки означает «Вонючее Чмо», — ехидно пошутила вечная подлиза класса, не получив даже замечания от учителя. Лера задохнулась:

— Нет, ну это слишком! Дайте мне задание — я просчитаю выкройку, швы, последовательность. Не учиняйте балаган!

Всегда сухое и безликое лицо трудовички налилось кровью, она подхватила, а затем с силой швырнула классный журнал о стол.

— Ах ты, наглость! Я тебе сейчас покажу балаган! Немедленно к директору!

— Первые разумные слова за весь урок! — выпалила Валерия и стремительно понеслась из класса.

Ее раздирало от злости. То, что бездари и неумехи всегда ставят под сомнение чьи-то способности — это ладно. Но когда речь идет про учителя, тут даже мумия выскочит из склепа с возмущениями.

Да, к директору! Немедленно!

Его кабинет находился в другом конце школы, бегать по коридору нельзя из-за дежурных, а до конца урока не больше пятнадцати минут. Она смекнула, что если выйдет через черный вход, сможет проскользнуть по улице и войти с парадного.

Эта мымра с дипломом посудомойки ни за что не поверит, что Лера пошла к директору. Так бы и случилось, скорее всего, в другой жизни. Но Валерия Черноус, знаете ли, тоже не та, что была когда-то. И она не потерпит такой срач по отношению к себе!

Она выпорхнула во двор школы и, пригнувшись, пролетела под окнами. Окна первого этажа находились слишком низко, почти в каждом мелькали изумленные и ржущие рожи, кто-то бесцеремонно тыкал в нее пальцем.

Валерия Черноус где угодно сыщет славу! Хоть забрось ее на необитаемый остров другой планеты.

Когда, прошмыгнув через парадный вход, чудом избежав столкновения с дежурным, она мчалась по лестнице наверх, от горячего своего рвения даже скрестила пальцы, чтобы позорное метание по школе во имя пресловутой справедливости не оказалось напрасным. Дела нужно доводить да конца. Куй, как говорится, не отходя от кассы. И если в этот момент директор где-нибудь преспокойно наворачивает борщи с пампушками, или хлопочет о благах школы вне ее пределов, то Лера попросту «сливает» саму себя, как последний лох.

Вот прямо сейчас и посмотрим, на чьей стороне играет твоя новоиспеченная реальность!

То ли стремление ее было настолько сильным, то ли мольбы жаркими, но на директора она наткнулась ровно в тот момент, когда ворвалась в приемную. Он уже покидал свой кабинет. Секретарь увидев ее, резко вскочила, как хорошо выдрессированная болонка, и даже успела что-то пролаять, но Лера ее не слушала. Она уверенно ступила навстречу директору, поздоровалась и деловито произнесла:

— Я знаю, что шокирую вас своим поведением и своими словами, но мне нужна ваша помощь. — Лера старательно выдохнула, чтобы сдержать «забеганное» дыхание. Лицо ее при этом было влажным и она это ощущала. Застегнутая доверху блузка давила горло, пальцы сами потянулись к воротнику, чтобы расстегнуть его. Юбка от беготни съехала набок, сместив все складки, блузка торчала, готовая вот-вот выскочить из-за пояса. Но Лере некогда было приводить себя в порядок.

Директор округлил глаза, что подчеркнуло его невероятную схожесть с совой, затем молча толкнул дверь своего кабинета, приглашая ее войти.

Не меняя изумленного выражения, частью сильно преувеличенного, он неспешно прошел к своему столу перед двумя окнами, со скрипом опустился в кресло и указал на стул напротив.

— Простите, нет времени рассиживаться, — выдохнута Валерия. — Я прошу вмешательства, потому что вы, как главный судья, без вас нельзя.

— Что нельзя? — спросил, наконец, директор.

— Можно, я объясню вам по дороге? — взмолилась Лера, поглядывая на большие белые часы на перестенке за его спиной. Он нахмуренно оглянулся, проследив ее взгляд.

— Ты почему не на уроке? — последовало затем.

— Выгнали.

— Выгнали? За что?

— Выполнила работу слишком хорошо…

На лице директора, как на лице актера, крайне выразительно проявилось недоверие.

— Я прошу вас, — снова заумоляла Валерия, — это несколько минут. Вы же как Соломон — мудрый и справедливый. Помогите восстановить честь.

— Чью честь?

— Мою, конечно.

Он не спеша, но все же поднялся. Лера поняла, что все еще держит пальцы скрещенными.

Если с виду директор был похож на сову, то двигался как черепаха, — они направлялись в другой конец школы, как в другой конец страны. Валерию не покидало чувство, что он нарочно не торопиться. Отказать ей не смог (все же уловка с Соломоном подействовала), но идти на поводу какой-то школотни и что-то ради нее выяснять желанием точно не горел.

— Это не ты ли была в моем кабинете недавно? Курильщица?

Лера попыталась понять, что он этим хотел продемонстрировать. Что у него хорошая память? Что ей не стоит воплощать в жизнь абсурдную идею, если такова есть? Что девчонка под особым надзором, на особом счету?

— Я не курю, — ответила она. Затем спокойно изложила ему суть проблемы.

Он ничего не говорил больше, пока они не вошли в кабинет труда.

Все повскакивали, в том числе учительница. Женщина с испугом глянула на директора, потом бросила тяжелый взгляд на Леру, и снова уставилась на директора.

— Что у вас произошло? — спросил он.

— Вот, — промямлила трудовичка, — не выполнила задание…

Лера к тому моменту уже принесла несчастную сумку и проклятую распашонку, прихваченную у Нади.

— Это, — положила она на стол учителя плохо сшитые цветные куски материи, — распашонка для куклы. Если бы в ней было хоть что-то полезное, я бы занялась ею с удовольствием. Но вместо этого я сделала вот что. Не шедевр, но, заметьте, сумка практична в использовании и производство ее намного сложнее. То есть задание я выполнила, вот только — усовершенствовала. За что же кол?

— Потому что мы не проходили таких тем, и ты не можешь так шить, — проблеяла женщина, лицо которой налилось красным и синим, и которая предпочитала раздавить Леру собственным ботинком, но вместо этого вынуждена была оправдываться.

— То есть, когда я говорю, что сама все сделала…? — специально не закончила Лера.

— Это неправда.

— Но я могу ответить на любой вопрос касательно моей работы, вы только спросите, — настаивала Валерия.

— Я должна вести урок, а не задавать вопросы про эту сумку.

— Но вы поставили кол своей ученице — не за что, — напомнила Лера, как адвокат в зале суда. — И превратили ее в лгунью. Вы только задумайтесь, — она повернулась к директору, — ребенок сидел два дня за работой, а его за это обозвали, унизили и поставили плохую оценку. И я говорю сейчас, что могу доказать, что не вру, а мне отвечают — сядь на место и умри. Где справедливость?