– На какое же? – без обиняков спросил Макаров.

– Вы будто первый раз в Галактике, – игриво заметил Руби Рут, – да на убийство, конечно же!

Макаров икнул от неожиданности.

– Шутите? – спросил он и по вытянувшимся в струнку губам Руби Рута понял, что шутки кончились. Началась привычная адвокатская работа.

– Нет, не шучу, – ответил Руби Рут. – Убийство без экономического мотива и отягчающих обстоятельств карается одним пожизненным заключением без последующего поражения в правах. Я подыскал вам просто замечательное двойное убийство по неосторожности, так что можете быть уверены…

– Стоп, стоп, – замахал руками Макаров. – Какое пожизненное заключение?! Какое двойное убийство?! Что вы несете?!

– Дайте мне договорить, – взмолился Руби Рут, – я же на вашей стороне, господин Мак-Ар! Разве вы не знаете, что с пятьсот семьдесят третьего сеза все сроки заключения, в том числе и пожизненные, отбываются осужденными в специальных камерах с ускоренным течением времени? По глазам вижу, не знаете; ах, что бы вы без меня делали! Тюрьмы, знакомые вам по отсталым планетам вроде Звездной России, давно ушли в прошлое; в цивилизованной части Галактики отбытие наказания является личным делом осужденного, никак не затрагивающим интересы остального общества. В настоящее время приговоры приводятся в исполнение прямо в зале суда, и осужденный выходит на свободу одновременно с расходящимися после процесса зрителями. Вот только для самого осужденного все выглядит несколько иначе: попав в быстрючку – позвольте мне употребить это жаргонное словечко, обозначающее камеру с ускоренным временем, – эрэс оказывается в искусственной среде, создающей полную иллюзию длительного одиночного заключения. То, что для внешнего наблюдателя длится секунды – вошел в камеру и тут же вышел – для самого осужденного оборачивается годами самоанализа и раскаяния. Как правило, даже трехмесячного срока хватает, чтобы обратить на путь добра самых закоренелых преступников… – Рут неожиданно подмигнул Макарову, – если, конечно, они не пользуются поддержкой Гильдии. Пожизненное же заключение, то есть заключение на срок, оставшийся осужденному до конца его биологической жизни, приводит к полному изменению личности преступника и потому не требует дополнительного поражения в правах. Уважаемый господин Мак-Ар! Пожизненное заключение – именно то, что вам нужно!

– Э-э-э… – протянул Макаров, ошеломленный свалившимися на него юридическими подробностями. – Но мне-то все равно лет пятьдесят в камере торчать придется? В одиночном заключении?!

– Придется, – ответил Руби Рут и подмигнул левым глазом. – То есть все вокруг будут думать, что придется. А на самом деле вся хитрость в том, чтобы правильно выбрать быстрючку. Некоторые из них, как бы это правильнее сказать, не вполне исправны.

Макаров несколько раз моргнул, переваривая услышанное.

Двадцать третий век, подумал он. Сверхсветовые скорости, единая галактическая Сеть, черт знает насколько развитая техника. А люди – то бишь эрэсы – все те же. Появились тюрьмы с ускоренным временем – тут же под себя приспособили. Ворам в законе теперь даже сроки «мотать» не требуется; зарулил к знакомому судье, оформил пожизненное, вошел-вышел, и вот тебе еще одна «ходка» в трудовой биографии. Прогресс, одно слово.

– Ну, смотри, – мрачно сказал Макаров, – если «пожизненное» хотя бы на час затянется, я могу пароль и подзабыть.

– Не затянется, – заверил его Руби Рут, – не первый раз дела делаем!

– Посмотрим, – примирительно сказал Макаров и вдруг вспомнил про убийство. – Да, и самое главное. Кого я должен убить?

Руби Рут свернул ротик в колечко:

– Ну зачем вы так… Не надо никого убивать. Все уже убиты до вас! Вы только чистосердечно раскаетесь в неосторожном обращении с маршевыми двигателями, предоставите записи бортового компьютера, и судьи тотчас вынесут вам справедливый приговор.

– Ну-ка, – решительно сказал Макаров, – давай поподробнее. Кто уже убит? Где я включал маршевые двигатели?

– Вот, – Руби Рут подскочил поближе, и на его макушке засветился прямоугольный экран, сделавший адвоката похожим на телепузика, – это самые обыкновенные, ничем не примечательные эрэсы, юрисдикция Бадарамхаз-Карамха…

На экране появился уютный домик с округлыми стенами и низенькими бочкообразными башенками. Около домика стояли два существа, одно побольше, другое поменьше; отправив мысленный запрос к «Рифею», Макаров легко установил их расу – сасимахи. Эти симпатичные эрэсы – Макаров чуть было не подумал «зверьки» – имели две пары рук, тонкие гибкие туловища и большие дынеобразные головы с громадными чуть приоткрытым ртами. Шарообразные глаза сасимахов, буграми выступавшие по краям дынеобразных голов, смотрели на Макарова с нескрываемым любопытством; тонкие руки сжимали орудия, напоминавшие земные грабли. Должно быть, местные крестьяне, подумал Макаров и печально вздохнул. Крестьяне, в двадцать третьем-то веке! Вот бедолаги…

– Сасифо Мисишиши, – произнес Руби Рут, – и ее несовершеннолетняя дочь Кафика. Источник доходов – частная охотничья территория. Убиты в ночь с восемнадцатый на девятнадцатый день второго месанта путем направленного выброса высокотемпературной плазмы. Вот, полюбуйтесь.

Симпатичные сасимахи исчезли с экрана, уступив место дымяшимся черным развалинам. Макаров подался вперед, чтобы рассмотреть подробности, и тут же пожалел об этом. Во впадине между двумя обугленными стенами он увидел черное, обгоревшее до костей тело с четырьмя руками и большой дынеобразной головой.

– Кто же это их так? – спросил Макаров и закашлялся, прочищая горло.

– Виновные пока не найдены, – ответил Руби Рут и погасил экран. – В ту ночь ваш корабль находился совсем рядом с домом Мисишиши, всего в тысяче километров к экватору. Поверьте, это лучшее преступление из тех, на которые вы можете рассчитывать.

Макаров молча пожевал губами. Зрелище «лучшего преступления» все еще стояло у него перед глазами, и было чертовски трудно произнести хоть слово. Вот оно как в Галактике бывает, подумал Макаров. Это тебе не Звездная Россия.

– А остальные? – хрипло спросил он, пытаясь отсрочить неизбежное решение. – Другие преступления?

– Убийства холодным и огнестрельным оружием, членовредительство, истязания, – затараторил Руби Рут. – Все это потребует следственных экспериментов; при вашей тонкой душевной организации… не рекомендовал бы. Поверьте мне, как своему адвокату: дело Мисишиши – лучший вариант!

– Допустим, – выдавил Макаров. – Но как же настоящий преступник?

– А при чем здесь настоящий преступник? – искренне удивился Руби Рут.

– Ну… – смешался Макаров. – Нельзя же такое прощать! Преступник должен быть найден и наказан!

– Ну так вы и будете преступником, – поддакнул Руби Рут. – Вот правосудие и восторжествует!

– Правосудие? – переспросил Макаров таким тоном, что Руби Рут как-то сразу прижался к полу. – Правосудие?

– Преступник предстал перед судом и понес наказание, – осторожно ответил адвокат, – вот что я называю правосудием. Ни одно преступление не должно оставаться безнаказанным – вот основа нашей судебной системы. Что же касается настоящих виновников убийства… – Рут замолчал и хитро прищурился. – Мне продолжать?

– Да, – кивнул Макаров.

– Что же касается настоящих виновников, то против них правосудие бессильно, – печально вздохнул Руби Рут. – Это Бадарамхаз-Карамх, где у каждого из миров свои законы. Простых сасимахов не сжигают из плазменных пушек; всем понятно, что за этим преступлением стоят крупные деньги и влиятельные эрэсы. Более влиятельные, чем бадарамхаз-карамхские комиссары ООП; иначе преступление было бы уже раскрыто. Вот и все, что я могу сказать про настоящего убийцу.

– Вы знаете, кто он? – коротко спросил Макаров.

– Вы что же, – прищурился Руби Рут, – собираетесь взять на себя функции правосудия?

– Пока нет, – ответил Макаров, сжимая кулаки. – Но если мне придет в голову такая мысль, то не советую становиться на моем пути.